Метилий и Дульций подбежали к нему. — Нашли что-нибудь стоящее?
— Немного зерна, господин. Ветчину. Немного овощей. И корову с
теленком, конечно.
«Пизон умер ни за что», — подумал Тулл, но не выдал своего
смятения. — Проследите за погрузкой фургонов и как зарежут животных, а
затем сожгите все.
— Да, господин. Что нам делать с пленными? — послышался голос
Метилия.
Тулл пристально посмотрел на старика, который, как и его внук, плакал. Он был совершенно невозмутим. Как будто жалости, которую он
чувствовал к местным фермерам в предыдущие дни, никогда не
существовало. Во рту был привкус пепла.
— Распните их. — Бессердечно, он повторил приказ по-германски.
Старик вскрикнул, и, еще больше расстроившись, его внук заплакал.
Дульций не мог скрыть своего шока. — Даже мальчика, господин?
— Ты слышал! — завопил Тулл, брызжа слюной. — Эти два ублюдка
ничем не отличаются от той мерзости, что убила Пизона. Они бы сделали то
же самое, будь у них хоть полшанса. Распните их обоих – сначала мальчика, чтобы его педераст-дедушка мог смотреть. Сделайте это сейчас же!
220
Глава XXXVI
Последняя часть путешествия Арминия было худшим. Привыкший
ускользать от римских войск, он и его сотня воинов должны были
использовать все свое мастерство, чтобы избежать обнаружения на
последних пяти милях до поселения Малловенда. Местность кишела
врагами. Ауксиларии, как пехота, так и кавалерия, рассредоточились
повсюду в поисках враждебных германцев. Легионеры рыскали по
территории в поисках еды и скота, уничтожая фермы на своем пути, и были
более чем способны справиться с небольшим отрядом Арминия. В конце
концов, он разделил своих людей и договорился встретиться в лесу недалеко
от поселения Малловенда. Скрытые от посторонних глаз, они проводили
часы до сумерек, размышляя, точа свои клинки и отгоняя кусачих мух.
Полный ярости из-за потребности в секретности – это была земля
племен, а не империи! – Арминий выступил с Осбертом и десятком воинов.
Поселение марсов казалось заброшенным или почти заброшенным, но
Арминий не хотел рисковать всем своим войском. Римляне могли устроить
ловушку.
Его опасения вскоре развеялись. Легионеров не было видно. Только у
горстки длинных домов с крыш поднимались спирали дыма. Не носились
ватаги болтающих детей, не путаясь под ногами взрослых. Вместо обычной
какофонии вызывающего лая местных собак воцарилась тишина. Не
слонялись без дела юноши, не сидели стайки седобородых стариков, предаваясь воспоминаниям о былом.
Арминий и его спутники оказались в глубине поселения, прежде чем
кто-либо заметил их, не говоря уже о том, чтобы усомниться в их
присутствии.
— Стойте! — Сверкнула кольчуга, когда высокий воин появился из-под карниза длинного дома. Он поднял копье. — Назови свое имя и дело, по
которому пришел.
Один часовой? Первой мыслью Арминия было то, что влияние
Малловенда пошатнулось, а второй мыслью, что нехватка сил может
оказаться полезной, если лидер марсов откажется сотрудничать. — Я
Арминий из херусков, — сказал он сердечным тоном, — пришел
посоветоваться с вашим вождем.
Часовой подошел ближе, глядя на Арминия. Он ухмыльнулся. — Это
ты.
— Как я и сказал. — Тон Арминия был сухим. — Малловенд здесь?
— Да. Входи внутрь. Я объявлю вас.
221
Взяв только Осберта, Арминий последовал за воином. Аромат
жарящегося мяса ударил ему в ноздри, когда он переступил порог, и у него
скрутило живот. Прошли дни с тех пор, как он ел что-то большее, чем
черствый хлеб и сыр. Запах был всем, что осталось от радушной обстановки, которая приветствовала его в последний визит. Длинный дом был почти пуст
– с полдюжины воинов бездельничали на мехах, переговариваясь тихим
голосом. Скучающий раб присматривал за жарящейся на огне говядиной.
Несколько женщин готовили еду на кухне. Малловенд сидел в одиночестве
за столом, где вожди обсуждали, что делать, склонив голову над кубком.
Арминий пересек зал бесшумными шагами. — Малловенд.
Вождь марсов дернулся; его лицо скривилось от удивления. —
Арминий?
— Вот и я. — В глазах Малловенда было удовольствие, подумал
Арминий, и еще что-то. Осторожность – или что-то большее?
— Это неожиданное удовольствие. Добро пожаловать! Малловенд
встал, чтобы заключить Арминия в медвежьи объятия. То же самое он сделал
с Осбертом. — Проходите. Садитесь! — Малловенд щелкнул пальцами. —
Принесите чаши и еще пива. — Арминию он сказал: — Ты ведь не один? У
тебя есть люди снаружи?
— Немного, да.
— Было бы слишком много надеяться, что ты привел все свои силы. —
Малловенд махнул рукой, когда Арминий начал говорить. — Нет нужды
объяснять. Даже если бы мы решили сражаться с римлянами, ты бы
пожертвовал жизнями своих воинов, лишь бы они присоединились к нам.
Мое племя слабее, чем когда-либо прежде. — Он позвал часового. — Придут
спутники Арминия. В трудные времена или нет, но гостей нужно встречать
радушно.
— Благодарю. — Арминий наблюдал, как его воины вошли внутрь, превосходя по численности воинов Малловенда более чем в три раза. Если он
и заметил, то вождь марсов не выглядел обеспокоенным, что обнадеживало.
«Так или иначе, орел будет моим», — подумал Арминий. — Твое поселение
опустело – люди ушли в леса?
— Да. Римляне близко, и в большом количестве. Так будет лучше.
Лицо Малловенда было сердитым и печальным. — Должно быть, ваше
путешествие было трудным. Легионы кишат повсюду, как крысы.
Арминий сделал пренебрежительный жест. — Мои проблемы сейчас
ничто по сравнению с вашими. Искал ли Германик встречи с тобой и
другими вождями?
— Все мои соседи, которые не были убиты, должны были присягнуть
на верность императору. Тех, кто отказывался, убивали вместе с их людьми.
222
— Малловенд стукнул по столу. — Я буду следующим. Сегодня прибыл
римский гонец и приказал мне утром явиться к Германику.
— Ты подчинишься?
Малловенд вздохнул. — У меня нет выбора, Арминий, в отличие от
тебя. Мой народ смотрит смерти в лицо. Если нам удастся избежать этого на
этот раз, мои земли будут достаточно близко к Ренусу, чтобы всегда быть в
опасности. Я преклоню колено и приму наказание Германика. Ты бы сделал
то же самое.
— Я бы так и сделал, — признал Арминий, более чем когда-либо
радуясь сотням миль, разделяющих его дом и империю.
— Прости мое настроение. Я должен играть роль хозяина. Малловенд
взял кубки, принесенные вдовой, которая прошлой зимой спала с Арминием.
Заполнив их для Арминия и Осберта, он поднял свой собственный высоко. —
За лучшие времена.
— За лучшие времена, — сказал Арминий и выпил. Он поймал на себе
взгляд вдовы, и в паху у него шевельнулось. Возможно, позже найдется
время для быстрого кувыркания на соломе. Он отложил привлекательную
идеи в сторону. Пролитие своего семени ничего не значило по сравнению с
захватом орла.
Малловенд осушил свою чашу. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он рыгнул и налил всем еще по порции. Его лицо помрачнело. — Добро
пожаловать, Арминий, что привело тебя к моей двери?
Арминий был готов к этой простой речи; он подготовил свои слова. —
Наши поражения этим летом были тяжелыми, но они не означают окончания
нашей войны с Римом. Появится новая возможность уничтожить их легионы.
— Может быть. — Малловенд пожевал усы. — Может быть, однажды.
Но мои люди закончили сражаться на данный момент. Я ничего не могу
обещать…
— Я не прошу копья марсов. — Арминий пристально посмотрел на
Малловенда. — Мне нужен орел, которого я подарил тебе после засады на
Вара.
— Вот почему ты здесь. — Выражение лица Малловенда стало хитрым.
— Почему бы не спросить хавков?
— Их земли далеко.
— Однако путешествовать там куда безопаснее.
— Большинство их вождей больше не настроены ко мне благосклонно.
— Почему?
Арминий небрежно пожал плечами. — Я несколько раз просил их о
поддержке, но их воины предпочитали сражаться на стороне Рима. Чтобы
223
убедиться, что они поняли, как обстоят дела между нами, я отправил обратно
голову их последнего посланника в корзине.
Малловенд недоверчиво зашипел. — Ты дурак, Арминий!
— Вспыльчивость взяла надо мной верх.
— Совсем чуть-чуть! Ты пожалеешь об этом, попомни мои слова.
— Возможно. — Арминий снова пожал плечами.
— И вот ты пришел ко мне.
— Да.
Они смотрели друг на друга. Время шло, и никто не произносил ни
слова. В конце концов Арминий понял, что Малловенд не собирается
подчиняться. Он попробовал подойти с другой стороны. — Потерпевшие
поражение люди забывают свои прошлые победы. Мне нужны видимые
доказательства того, что мы разгромили римлян.
Малловенд покачал головой с явным сожалением. — Я слышу тебя, но
я не могу отдать тебе орла.
Арминий изо всех старался говорить спокойно. — Почему бы и нет?
— Германик – безжалостный ублюдок, как и все ему подобные.