— А ну иди сюда, — поманил гитлеровец пальцем. — Плясать умеешь?
Фашист стал играть на губной гармошке. Сереже ничего не оставалось как плясать. Не снимая с плеча котомки, он прошелся по кругу, топнул ногой, потом ловко пустился вприсядку.
— Браво! Браво! — заорали гитлеровцы.
Офицер рванул с Сергея котомку и свалил в нее лежавшие на столе объедки.
Сережа замер: в котомке планшет. Ну, да все обошлось. Пьяные гитлеровцы опять заставили мальчика плясать, а потом отпустили.
Провожая Сережу, старушка сказала:
— Беги, иначе они убьют тебя.
— Скажи, бабуля, староста появляется?
— Бывает. И начальник полицейского участка приезжает из Смоленска. Нынче куда-то уехал.
Поблагодарив старушку, Сережа вышел из дома. В это время на улице появился конный разъезд. Мальчик успел спрятаться за хатой. До кустов, где его ждали боевые друзья, рукой подать. Двое партизан в любую минуту готовы были прийти на помощь.
Когда Сережа перелезал через плетень, подскакал полицай.
— Куда, щенок? — заорал он.
— Домой. Я сын Савченкова…
— Врешь! Ваську Савченкова я знаю. Он мой крестник. А ну вытряхивай котомку!
Подъехал еще один — рыжий, маленький, с одутловатым лицом.
— Это партизан! — крикнул он и стал снимать автомат с плеча.
Но из кустов ударила пулеметная очередь. Сережа пригнулся. Полицай свалился с лошади. Это Алексей Марков скосил предателя.
Сережа вскочил на лошадь полицая и умчался в лес. В планшете, который он передал командиру, оказалась карта с указанием партизанских баз и мест расположения немецких гарнизонов.
20 июня 1942 года, уходя в другое место, партизаны разделились на три группы. В первой группе, разведывательной, были и братья Панасовы.
Сквозь ветвистый куст шиповника Федя увидел, что по дороге двигается мотоколонна, и сообщил об этом старшему группы.
Карателям не удалось застать партизан врасплох. Васильковцы заняли круговую оборону и огнем из пулеметов, автоматов и винтовок отражали одну атаку врага за другой.
Бросая на своем пути боевую технику, каратели начали отступать. Отходя, сжигали села, убивали людей. В деревне Афанасовка семьдесят человек — стариков, женщин и детей — согнали в сарай, подожгли его и открыли по нему пулеметный огонь.
Вечером после боя Федя Панасов попросил у командира разрешения поехать в родное село. Еще издали увидел он на пожарище длинные трубы печей. Уцелела лишь школа да баня у глубокого оврага.
Подъехав к бане, Федя услышал женский плач.
— Есть кто живой? — спросил он.
Вышли мать и маленькая сестренка Феди. Мать стала совсем седая.
— Мы тут сидели, — показала сестренка на густую высокую крапиву. — Теперь вот ноги горят.
Это была последняя встреча Феди с матерью. В тот же день васильковцы ушли в Холм-Жирковский район, где в больших лесах сосредоточилась, нанося удары по врагу, бригада имени Чапаева.
Зимой до партизан дошла печальная весть: гитлеровцы учинили страшную расправу над матерью братьев Панасовых. Перед казнью Нелида Михайловна крикнула:
— Да, мои сыновья Федя и Сережа — партизаны, а муж в Красной Армии! Так знайте, они отомстят за нас!
До полного освобождения Смоленщины боролись с врагом братья Панасовы. Когда Сереже исполнилось четырнадцать лет, он, как и Федор, стал комсомольцем.
Федор за боевые подвиги удостоен орденов Красного Знамени и Красной Звезды, а Сергей награжден медалями "За отвагу" и "Партизану Великой Отечественной войны".
Такова история боевой комсомольской юности братьев Панасовых.
Павел АЛЕКСАНДРОВСПАСШИЙ ЗНАМЕНА
Фашисты бомбили Киев в первый день Великой Отечественной войны. Около двух месяцев шли кровопролитные бои на подступах к городу. В сентябре сорок первого гитлеровское командование бросило против защитников столицы Советской Украины свежие дивизии. Сдерживая натиск превосходящего противника, наши войска истекали кровью. Силы были слишком неравны. Бомбовые удары авиации и мощный артиллерийский огонь фашистских батарей способствовали прорыву вражеских полчищ. Когда наши войска, понеся большие потери, не могли уже сдерживать натиск врага, Верховное Главнокомандование приняло решение оставить город.
Немцы с боями входили в Киев. Всюду грохотали взрывы бомб и снарядов. По улицам оголтело носились гитлеровские мотоциклисты, ведя беспорядочный огонь из автоматов. Артиллерийская дуэль разыгралась у переправы через Днепр. Мирные жители попрятались в домах, подвалах, убежищах.
Костя Кравчук с матерью находились дома. Во время кратковременного затишья мальчуган подошел к окну, чтобы посмотреть, что делается на улице, и увидел, как во двор вошли двое наших бойцов. Костя не выдержал и выбежал из дома. Воины подозвали его к себе.
— Ты чей будешь? — спросил красноармеец с окровавленным лицом и в разорванной гимнастерке.
— Здешний я. Вот наш дом…
— Пионер? — спросил второй красноармеец, держась рукой за перебинтованную голову.
— Да!
— А как тебя зовут?
— Костя Кравчук.
— Слушай, парень… Мы уходим из города. Таков приказ. И хотим доверить тебе, как пионеру, большую тайну. Только дай слово, что сумеешь сберечь ее…
— Клянусь! — взволнованно проговорил Костя.
— Вот это… — Протягивая сверток, красноармеец, у которого по лицу текла кровь, продолжал: — Боевые знамена наших полков… Их надо сохранить. Это приказ нашего командира, погибшего в бою. Только никому не говори об этом и спрячь понадежней, чтобы никто не узнал. Когда вернемся — возвратишь нам. Ты готов выполнить этот приказ?
— Всегда готов! — четко ответил Костя.
Передав мальчугану свертки, бойцы по очереди обняли его и крепко поцеловали. Выбегая на улицу, уже на ходу крикнули:
— Береги как зеницу ока…
Проводив взглядом бойцов, Костя осмотрелся. Как будто все спокойно и никого нет. До слуха доносился только рокочущий гул подходивших танков. Нужно торопиться. Костя быстро прошел в сад, отыскал лопату и под старой грушей в глубине двора вырыл яму. Затем, сняв с себя рубаху, обернул ею сверток, положил его в яму и засыпал землей. Натаскав опавших листьев и ботвы с огорода, он прикрыл свежевскопанную землю.
Не успел мальчуган войти в дом, как мимо окон, лязгая гусеницами и выпуская едкие клубы дыма, один за другим пронеслись танки.
Оккупировав Киев, гитлеровцы стали наводить "новый порядок": они сновали по дворам и сараям в поисках подпольщиков и рабочей силы для отправки в Германию, рыскали по погребам в надежде поживиться украинским салом или курятиной.
Началось время дождей. Это заставило Костю все чаще и чаще задумываться о судьбе знамен. Их необходимо было перепрятать в более надежное место. Но куда?
Как-то вечером, когда в доме никого не было, он откопал знамена и перенес их в сарай. Но и здесь они хранились недолго, так как в сарай ежедневно стали ходить за дровами.
Отыскивая более надежное место, Костя вспомнил, что за городом у самого Днепра, неподалеку от леса, где пасли коров, находится запущенный колодец. Поросший бурьяном, он скрыт от посторонних глаз, им давно никто не интересуется, да и немцы в те места не заглядывают.
Глубокой ночью, забрав из сарая знамена, Костя завернул их в старый мешок, обвалял в соломе, что нашлась в сарае, и подготовил к переносу на новое место. Солнце еще не всходило, и в доме все спали, когда он уложил сверток в холщовую сумку и вышел со двора, для отвода глаз выгнав со двора корову, будто отправляясь ее пасти.
Добравшись до места и убедившись, что никто за ним не следит, Костя незаметно опустил сверток в колодец. Затем, подсобрав веток кустарника, дерна, сорной травы, забросал всем этим мешок со знаменами.
Теперь можно было отправляться домой. А там в это время поднялся переполох. Костина мать, Лидия Михайловна, заметила исчезновение сына и принялась повсюду разыскивать его. Заглянув в сарай, увидела, что нет и коровы. Женщина и подумать не могла, что Костя пошел пасти корову. Решила, что буренку увели фрицы. Но куда девался сын? Спрашивать у соседей — опасно. Там стоят фашисты, мало ли что они могут подумать. Так и маялась она, теряясь в догадках, не находя себе места в доме.
Примерно в полдень, заметив идущего по улице сына, а рядом с ним корову, она не выдержала и заплакала. Бросившись навстречу Косте, мать принялась обнимать и целовать его, приговаривая:
— Где же ты был, сынку? Чего я только не передумала. Разве можно расхаживать по городу, когда всюду шныряют немцы…
— Не беспокойся, мама. Мне надо было сходить в одно место. Понимаешь, надо…
В самом начале февраля сорок третьего года Красная Армия победоносно завершила историческую Сталинградскую битву. Это еще больше озлобило фашистов. Свою бешеную злобу они вымещали на мирных жителях, расстреливая каждого, кто нарушал "новый порядок", беспощадно расправляясь со всеми, кто оказывал малейшее сопротивление.
В Киеве шли массовые облавы, аресты, обыски. Выходить на улицу и днем, и ночью было опасно. Однажды гитлеровцы схватили группу горожан и, отсчитав двадцать пять человек, расстреляли их за то, что партизанами было убито девять фашистов. Костя оказался двадцать шестым и чудом остался жив.
Больше всего юного патриота волновала судьба спрятанных знамен. Но как проверить их сохранность? Ведь даже место у Днепра, где находился старый колодец, фашисты объявили запретной зоной.
И вот ночами, в непогодь, в дождь и пургу, постоянно рискуя жизнью, пробирался Костя к заветному колодцу, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Убеждаясь, что сверток на месте, он шел домой. Так продолжалось много-много месяцев.
Возвращаясь как-то после своей очередной вылазки, почти у самого дома Костя нарвался на облаву. В это утро фашисты хватали всех, кто появлялся на улицах города. Только находясь в комендатуре, мальчуган понял, что их всех согнали сюда для отправки в Германию. "Нужно бежать", — твердо решил Костя. Но пока такой возможности не было.