Как-то, сразу после войны, к соседям Новиковой приехал родственник и, не найдя никого дома, остался ждать их у Марии Ивановны. Подошел к вывешенным на стене фотоснимкам. На одном — мальчик в пилотке. Гость насторожился.
— А кем вам этот парень приходится?
— Сыном.
— Так я же его видел.
— Не может быть…
— Точно видел. На Ленинградском фронте. Мы вышли из окружения. Глядим, у костра сидят старик и этот мальчишка. Я подал руку старику, похлопал по плечу пацана и спросил: "А ты как сюда попал? " Он распахнул телогрейку — на груди медаль "За отвагу".
— А кличку его фронтовую знаете? — спросила Мария Ивановна.
— Гаврош.
Никаких сомнений не осталось — это был ее Борька. Мария Ивановна расспрашивала гостя, как выглядел сын в те дни, пыталась побольше узнать о нем. Ведь Боря в своих письмах был краток: все, мол, в порядке, не волнуйся.
"Привет от бойца Северо-Западного фронта Новикова Бориса, — так начиналось одно из писем к матери. — Нахожусь в конной разведке. Звание мое ефрейтор. Работаю почтальоном. Есть лошадь, зовут Машка. Может, увидимся. 7 мая был в опасном бою, выносил раненых".
В храбрости сына Мария Ивановна не сомневалась. Помнит — отчаянный рос мальчуган, заводилой среди своих сверстников слыл. Слез у него никто не видел. Только трудно, очень трудно ему сейчас. Выдержит ли он тяжелые испытания?
В минуты одиночества она все чаще брала в руки его фотографию и говорила, точно сын стоял перед ней:
— Если будут тебя пытать враги, уверена, что смолчишь.
И как бы в ответ приходили письма от командования:
"Находясь у нас, Борис хорошо воспитывается. Это — юный герой. Смел, находчив. Его снарядили в красноармейскую форму, сшили все по росту. Не беспокойтесь: он находится в хорошем надзоре".
И еще:
"Мария Ивановна! Боря находится вместе со взрослыми на передовой и помогает нам в трудную минуту. Кончится война, многие узнают о нем".
А вот что писала о Гавроше армейская газета:
"Раненый был рослым бойцом. Ему казалось неудобным опираться на плечо маленького санитара, и он сказал: "Оставь меня". Борис обиделся: "Ты это брось. Ты у меня сегодня не первый. — И потом уже мягче: — Ну потерпи немного. Скоро придем".
В лесу под зелеными соснами располагался пункт медицинской помощи. Борис сдал раненого бойца врачу и опять пошел, вернее, побежал туда, где шли бои. Он бежал вприпрыжку, по-мальчишески размахивая руками, и что-то напевал. Врач посмотрел ему вслед и тихо сказал: "Гаврош. Настоящий Гаврош".
Этим именем Бориса называют и те, кто видел его на поле боя. Маленький, юркий рыжий мальчишка проворно ползал по переднему краю, выводил раненых, собирал оружие и снова появлялся в самом пекле.
…Снайпер вел счет истребленным оккупантам. Артиллерист подсчитывал, сколько вражеских блиндажей и пулеметных гнезд уничтожил его расчет. У Бориса был свой счет. Он вынес с поля боя восемнадцать раненых, оказал санитарную помощь двадцати шести бойцам и командирам, доставил бойцам три ручных пулемета, два автомата, двенадцать винтовок, собрал много ценных документов противника.
Однажды после боя Борис сидел в блиндаже у командира. Как взрослый, молча просматривал газеты. В одной из газет был напечатан очерк "Володька Рыбинский". Борис пробежал глазами несколько строк и вдруг заулыбался.
— Гм, я думал — это парень, а это — девушка. Наша, рыбинская, девушка. Послушайте, товарищ командир. — И стал читать:
"Это произошло в прошлом году. Комсомолка Валя Серухина пешком ушла на фронт. Одиннадцать суток шла. Три раза ее возвращали назад, но Валя настояла на своем. Так и попала она на фронт".
Борис читал о девушке и представлял свою жизнь. Как и Валя, он ушел из дома, из Рыбинска, на фронт с твердой целью: защищать Ленинград. Правда, до Ленинграда не дошел — встретил вот этот полк.
— Валя Серухина известна всему фронту, — сказал командир. — О ее подвигах писали в газетах еще в прошлом году. Да ведь и ты у нас герой.
Борису хотелось сказать за себя и за Валю. Потому он ответил:
— Мы из Рыбинска, товарищ командир. У нас в Рыбинске все такие…
Каким же был Борис?
— А вот смотрите. — Мария Ивановна показывает пожелтевшую фотографию.
На стуле сидит худенький ребенок с балалайкой в руках. Запоминаются не по-детски серьезные глаза.
— А через год на фронт убежал, — вздыхает мать. — Какой, думаю, из него солдат? Отца Боря не помнил: Михаил Яковлевич умер двадцати семи лет. Боря рос с отчимом. Очень они любили друг друга. Дружили. Альберт мне всегда говорил: "Маруся, береги Борьку — он станет твоей правой рукой".
Борин отчим погиб в первые дни войны.
Почти каждое письмо к матери Гаврош заканчивал словами: "Не беспокойся, я жив и здоров. Вернусь домой с победой! "
Но судьба распорядилась иначе. Жжет руки матери похоронная:
"Красноармеец-доброволец Новиков Борис Михайлович убит 12 июля 1942 года, похоронен на дивизионном кладбище у деревни Язвищи Лычковского района Ленинградской области" (сейчас эта деревня входит в Валдайский район Новгородской области. — К. X.).
Потом в Рыбинск пришло еще одно письмо:
"…Ваш сын Боря — герой, настоящий патриот нашей Родины, с первых же боев показал себя храбрым, отважным, за что награжден медалью "За отвагу". Над гробом вашего сына Бори мы все поклялись отомстить мерзавцам за смерть дорогого воспитанника.
Трудно вам, дорогая Мария Ивановна, пережить эту утрату, но недалек тот час, когда мы предъявим большой счет мерзавцам за все зверства, потери и разрушения, которые они нанесли нашей славной Родине. Ваш сын похоронен со всеми почестями. Командир полка Н. Лазарев".
У этой истории есть продолжение.
Через военкоматы Ленинградской и Новгородской областей мне удалось разыскать место захоронения Бориса и связаться с его боевыми командирами.
Письма ветеранов войны расширяют скупые сведения о нем.
Гвардии майор в отставке В. А. Козырев:
"Я знал Бориса только в тот период, когда он был воспитанником батареи 76-мм пушек 380-го стрелкового полка. К нам его направили из штаба полка, чтобы он был дальше от переднего края обороны. Солдаты нашей батареи приняли его как родного сына. Сшили ему военный костюм и сапоги, выдали личное оружие, и он все время находился при командире или комиссаре батареи. С ними жил в землянке, спать ложился на нарах между ними, и те в холодное время согревали его своими телами. Он быстро завоевал симпатию личного состава батареи. Каждый солдат старался его приласкать, сделать ему что-нибудь приятное.
Борису у нас нравилось жить и служить. В его обязанности входило помогать нашему санинструктору при оказании первой медицинской помощи раненым. Мальчик был отважным, не боялся разрывов снарядов, мин и свиста пуль. Он, видимо, не верил в возможность быть раненым или убитым…"
Полковник запаса Н. Л. Парфенов:
"…Борис оказался в нашем эшелоне около Вышнего Волочка. По прибытии на фронт он находился в штабе нашего третьего стрелкового батальона. Потом перешел в мою девятую стрелковую роту… Борис состоял в ячейке управления роты, был моим связным, передавал мои приказания командирам взводов, донесения командиру батальона.
…Он перевязывал раненых под пулеметным и автоматным, артиллерийским и минометным огнем. Ему постоянно угрожала опасность быть убитым или раненым, но удержать его было просто невозможно…"
Г. М. Плахотнюк:
"На железнодорожной станции Бологое в апреле сорок второго года в кабинете военного коменданта, куда я вошел уточнить маршрут, увидел рыжего, конопатого, плохо одетого мальчонку. Подружились сразу. Тогда наш 380-й полк в составе 171-й стрелковой дивизии отправлялся на Северо-Западный фронт".
У Григория Михайловича Плахотнюка особое расположение к Борису: собирался его усыновить (ведь Борис назвался сиротой — иначе был бы отправлен домой). Особенно ему запомнился день 7 мая 1942 года. Тогда в одном из боев Борис Новиков вывел в укрытие с поля боя многих раненых.
С. И. Лебедев:
"Мы воевали по долгу. Борис — только по велению сердца. Прохожу как-то мимо, слышу детский голос. Обернулся — увидел мальчишку: подполз к убитому бойцу, силится и не может перевернуть, чтобы вынуть документы из нагрудного кармана гимнастерки. На замечание одного из красноармейцев: "Ехал бы домой — трудно тебе здесь", — Борис ответил серьезно: "Да уж война — значит война для всех".
Н. Л. Парфенов:
"…Запомнился мне такой эпизод. На Северо-Западном фронте шло длительное и большое наступление. Я, командир роты, управлял боем, находясь в мелком окопчике. Смотрю, Борис идет, не торопясь, с двумя медицинскими сумками. Идет прямо по открытой местности, хорошо наблюдаемой и простреливаемой противником. Я кричу Борису:
— Ложись!
Он не спеша подходит и говорит:
— В меня не попадут.
Я затащил его к себе в окопчик и спрашиваю:
— Зачем тебе две медицинские сумки?
— Одна, — говорит, — моя, другую взял у убитого санитара — пригодится.
В том же, сорок втором году Бориса наградили медалью "За отвагу".
Несколько лет назад в газете "Литературная Россия" был напечатан мой очерк о Боре Новикове. Вскоре я получила письмо от учителей из Лычковского района Новгородской области. Они просили помочь в поисках Марии Ивановны Новиковой, с которой у меня завязалась переписка.
Узнали о юном герое и следопыты средней школы № 19 города Рыбинска, расположенной в районе завода полиграфических машин. Ребята собрали немало фотодокументов о юном герое, оформили стенд; одному из лучших пионерских отрядов присвоено имя Бори Новикова.
С тех пор каждый год на День Победы пионеры и учителя из Рыбинска вместе с Марией Ивановной Новиковой выезжают на место захоронения Бориса, встречаются с Лычковскими школьниками, которые ухаживают за могилой юного героя, пополняют музеи материалами о нём.
…Мальчишка мечтал о подвигах. В годы Великой Отечественной он помогал взрослым защищать Родину…