Случилось так, что ребята сразу расположили к себе гитлеровца. Оба плакали, просили защиты. Кац направил их в соседнюю деревню к старосте Воробьеву. Маленькие разведчики приступили к выполнению задания. Не в одном селе побывали они. Все высматривали, примечали, на каких машинах подъезжают к деревне фашисты, сколько их.
— Завтра поедете в Германию, — сообщили наконец им.
— Вот спасибочки! — радостно воскликнула Катя.
А ночью ребята исчезли. Гитлеровцы обшарили все дома, подполья, сараи, но не нашли. Презирая смерть, рискуя своей жизнью, Федя и Валя образцово выполнили задание и благополучно вернулись в партизанский штаб.
В три часа утра командир отряда Фильчаков по тревоге поднял партизан, и ни один фашист в деревне Зеленая Степь не ушел от пули народных мстителей.
За этот подвиг Федя Клюев был награжден орденом Отечественной войны I степени, а на груди Вали Соколовой засиял орден Ленина. Были у юных героев другие подвиги и другие награды. Сохранился документ, подписанный бывшим командиром партизанской группы, в которой действовал Клюев, — Лукьянчиковым. Вот некоторые выписки из него:
"Тринадцатилетний партизан Федя Клюев по заданию командования четыре раза переходил линию фронта в районах Тим и Солнцево Курской области и передавал в штаб 40-й армии ценные сведения о базировании танковых и сухопутных войск фашистской Германии. Обладая мужеством и стойкостью, Федя Клюев переносил через линию фронта пакеты, содержащие секретные сведения, зная заведомо, что в случае провала фашисты применят смертную казнь".
"Зимой 1941/42 г. Ф. Клюев и пионер-партизан Володя Ткачев подожгли комендатуру, гестапо и взорвали склад в с. Медвенка. Клюев вместе с партизанской группой переправлял через линию фронта бывших военнопленных. Всего переправлено триста человек".
"Будучи в партизанах, Клюев лично уничтожил тринадцать гитлеровцев. В феврале 1943 года в районе, где действовал партизанский отряд, тов. Клюев один задержал четырех полицейских предателей, активно сотрудничавших с немецко-фашистскими захватчиками".
Кончилась война. Сын партизанского отряда Федя Клюев навсегда связал свою судьбу с Советской Армией. Окончил училище, служил в авиационных частях. В шестьдесят третьем году Федор Клюев успешно окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина, а позже — философский факультет МГУ. Федор Петрович женат, растит двух дочек — Аню и Лизу.
Грудь Федора Петровича украшают ордена и медали. Много их. Они завоеваны в боях с лютым, ненавистным врагом, получены за успехи в нелегкой, но почетной армейской службе.
Долгое время мы переписывались. Я радовался успехам по службе своего тезки. Но вот связь оборвалась, след Клюева потерялся. Пришлось долго его разыскивать, слать в разные инстанции запросы. И пришло от него письмо, хорошее и радостное для меня.
Очень хотелось бы знать, где сейчас Валя Соколова, где храбрый пионер Володя Ткачев, где другие юные' партизаны — боевые друзья Клюева. Хочется верить, что они живы, откликнутся и пришлют о себе весточку.
Иван ВИНОГРАДОВВ ДВЕНАДЦАТЬ МАЛЬЧИШЕСКИХ ЛЕТ
В канун пионерского юбилея я вновь восстановил в памяти образы парнишек военных лет, встречавшихся мне на партизанских тропах. Маленькие, недавно пережившие радость приобщения к пионерской семье, они, перешагнув детство, сразу становились взрослыми. В свои неокрепшие руки вместо школьных учебников и игрушек они взяли боевое оружие, а родившаяся в юных сердцах ненависть к врагу заслонила все детские увлечения.
Редкий партизанский полк или бригада не имели своего любимца — маленького партизана. Ребята проявляли такую смелость и находчивость, что становились незаменимыми разведчиками и связными. Некоторые из них пали смертью храбрых.
Многие юные герои остались живы. Теперь им всем за сорок. Перебираю старые снимки, с которых смотрят увешанные оружием, в шубах и папахах народные мстители. На нескольких снимках — невысокий улыбающийся мальчик с круглым лицом и пытливыми глазами. Специально сшитая по его росту шинелька перетянута портупеей. На голове кубанка с ленточкой наискосок. Сбоку — пистолет, на груди — бинокль. Это Миша Богданов. Вот он стоит с командиром 6-й партизанской бригады В. П. Объедковым. На другом снимке он с комиссаром 2-й бригады В. И. Ефремовым.
…У здания Кировского райкома партии Ленинграда партизаны выстроились по команде "смирно". Ефремов подозвал Мишу:
— Приготовиться! Будешь выступать от нашей бригады.
Открывается митинг. На трибуне — Миша Богданов. Над площадью звенит его голос:
— Товарищи ленинградцы! Я вам сейчас скажу, как я вступил в ряды партизан. В сорок втором году, когда вокруг нас началась борьба с фашистами, мы всей семьей — две сестры, четыре брата и отец — пошли партизанить…
Сколько мужества, смертельной опасности скрывалось за этими скупыми словами! Рискованные разведки, бои, утомительные походы… Юный разведчик устроил на дорогах, по которым продвигались немцы, шесть взрывов, постоянно добывал ценные сведения.
Сохранился отчет с ленинградского митинга. "Пройдет время, — говорилось в статье, — и о людях, которых вы видите на этих снимках, об их легендарных подвигах народ будет рассказывать детям своим и внукам".
С тех пор прошло много лет. Где же сейчас Михаил Богданов, что с ним?
Новгород, 19 мая. В Доме культуры профсоюзов идет торжественное заседание, посвященное 50-летию пионерской организации. Выступают мальчики и девочки — показывают славную жизнь пионерии. Годы первых пятилеток, преобразования в городе и деревне, строительство социализма… В зале гаснет свет. Голос ведущего наливается металлом:
— В июне сорок первого года на нашу Родину напали немецкие фашисты. Началась Великая Отечественная война…
На сцену поднимается плотный, широкоплечий мужчина. Вглядываюсь в широкое улыбчивое лицо и безошибочно узнаю: он, Миша Богданов.
От Дома культуры профсоюзов мы шли вместе. Шли почти строевым шагом, как тогда, в сорок четвертом. Только теперь уже я подстраивал ногу под его широкие мужские шаги. Сильный, энергичный, Миша был радостно взволнован. Он то вспоминал, то спрашивал, потом снова вспоминал.
Так, за разговором, мы незаметно подошли к дому, где живет Богданов. Дверь открывает жена, Евгения Ивановна, навстречу выбегает девочка лет четырех с бантиками в косичках, рекомендуется, забавно картавя:
— Ира Михайловна Богданова.
Евгения Ивановна начинает хлопотать по хозяйству, а мы с Мишей (теперь уже с Михаилом Федоровичем) продолжаем затянувшийся разговор. Михаил рассказывает о своей послевоенной жизни. Был в детдоме, оттуда попал в ремесленное училище. После учебы работал в совхозе кузнецом. Потом перебрался к сестре Любе в Вышний Волочек, обучался на курсах шоферскому делу, получил права, стал водителем автобуса.
Михаила Федоровича все время тянуло в родные места. Обменял квартиру, приехал в Новгород, стал работать здесь. Жена — диспетчер грузового автотранспортного предприятия. Он — шофер автоколонны, водит автобус. В коллективе уважают Богданова. Да и есть за что. Водитель с большим стажем, человек прямой, честный, общительный. Ему присвоено звание "Ударник коммунистического труда".
Вспомнили общих знакомых. Некоторых уже нет. Не стало комбрига Никифора Синельникова и комиссара Василия Ефремова. Война подорвала здоровье бывших партизанских вожаков, и оба ушли из жизни в цветущие свои годы — в пятьдесят лет. Но живут, здравствуют и хорошо помнят двенадцатилетнего бойца бывшие партизаны Николай Рачков, Виктор Объедков, Александр Майоров, Борис Крицков, Екатерина Петрова, Нина Щербакова, Мария Синельникова…
Наш разговор продолжался и за ужином. Ирина принесла награды отца, бережно разложила на столе. Потом она устроила концерт: читала стихи Пушкина, Некрасова, пела детские песенки, все время поглядывая на отца, ожидая его оценки. А тот упоенно слушал трогательный голосок.
Утром Михаил Федорович надел форменную фуражку, выглянул в окно. День начинался яркий, весенний. Михаил Богданов сел за руль и отправился в рейс. По всему маршруту поблескивали стеклами новые дома. Сверкали в солнечных лучах купола Софийского собора.
В один из майских дней в Новгороде состоялся пионерский парад. Михаил Федорович как почетный пионер стоял на трибуне. Он видел перед собой сотни, тысячи радостных детских лиц, и сердце его до краев было полно счастьем и гордостью.
Юрий СвинтицкийВОЙНОЙ ОПАЛЕННОЕ ДЕТСТВО
Через Жлобин, только что оставленный нашими частями, шли оккупанты. Никто не обращал внимания на худенького мальчишку с сумкой через плечо, который стоял на тротуаре и как будто чего-то ждал.
Сначала пронеслись мотоциклисты. Он стоял и смотрел. Прогрохотали грузовики с орущими песни пехотинцами. Он проводил их сосредоточенным взглядом. Прошли танки. Мальчишка ждал.
Потом показалась штабная машина с откинутым верхом. Когда она приблизилась, мальчишка выхватил из сумки гранату и бросил ее в офицеров. Страшный взрыв уничтожил и штабистов, и самого мальчонку.
Это был четырнадцатилетний Саша Тышкевич. Накануне гитлеровские офицеры зверски уничтожили всю его семью: отца, мать, сестренок. Сам он остался жив лишь потому, что случайно в то время не был дома. И вот он отомстил.
…Война была суровым испытанием даже для зрелых и закаленных. Какие же бедствия и несчастья обрушились на детей в те жестокие годы! Их детство было опалено огнем войны. Никто не собирался использовать в военных действиях детишек. В памяти народной сохранились тысячи и тысячи случаев, когда советские люди — воины и гражданские — жертвовали жизнью ради спасения мальчишек и девчонок. Но гитлеризм шел войной не только против нашей армии и нашего государства: он стремился в конечном итоге порабатить советский народ.
Я стою у одного из стендов экспозиции Гомельского краеведческого музея, посвященной Великой Отечественной войне. Рядом с портретом Саши Тышкевича висят фотографии других мальчишек, кто боролся с фашистами. Фото сделаны в предвоенные дни, и поэтому лица улыбчивы и безмятежны. Это потом недетская суровость опустит книзу уголки пока еще припухлых губ. Это потом от голода станут выпирать ключицы и западут щеки. Это позже глаза нальются ненавистью к тем, кто жег и убивал. И детские ручонки сожмут рукоятку гранаты, приклад автомата, научатся начинять взрывчаткой самодельные мины. А сколько ценнейших сведений соберут ребята на дорогах и вокзалах — сведений, доставленных партизанским разведчикам и переданных на Большую землю.