— Сережа, в щель! — крикнул командир полка, подтолкнув мальчишку к ближайшей щели, а сам бросился к командному пункту.
Сережа скатился вниз, прижался к земле и тут же услышал сильный взрыв. Комья земли перелетели через укрытие, присыпав мальчика. Он отряхнулся и выглянул наружу. То, что он увидел, привело его в смятение. Из землянки торчали вывороченные бревна — снаряд разорвался рядом с командным пунктом.
Сережа выбрался из щели и подбежал к землянке.
— Папа! Папа! Где ты? — закричал он, стараясь раздвинуть бревна обвалившейся землянки. Но сил для этого не хватило. Тогда, не обращая внимания на рвущиеся снаряды, Сергей побежал за помощью к размещавшимся невдалеке саперам.
— Скорей! Скорей! — торопил он бойцов.
Саперы растащили бревна, раскопали землянку. Командир полка лежал без сознания, был контужен и другой находившийся здесь командир.
Сережа не отходил от постели Воробьева. Рядом была и жена командира Нина Андреевна, санинструктор. Она прижала к себе дрожащего, испуганного мальчика, ласково гладила его, успокаивала:
— Все хорошо, сыночек. Всё хорошо. Ты пришел на помощь вовремя. Еще несколько минут — и они бы задохнулись…
— За спасение командира полка меня тогда и наградили медалью "За боевые заслуги", — вспоминает теперь Сергей Андреевич Алешков. — Вручал награду командир 47-й гвардейской стрелковой дивизии Федор Афанасьевич Осташенко.
Сергей Андреевич Алешков вправе считать себя ветераном этой дивизии. В ее составе он был в грозную пору Сталинградской битвы, форсировал Вислу. Он был самым юным гвардейцем дивизии.
А осенью сорок четвертого года сын полка Сергей Алешков был отправлен в Тульское суворовское училище. Вначале не принимали — годами не вышел. Помог Василий Иванович Чуйков. Но после суворовского учиться в военном училище ему не разрешили врачи — сказалось ранение в ногу, которое он получил на фронте. И тогда Сергей поступил в юридический институт.
Сейчас Сергей Андреевич Алешков живет в Челябинске, работает юрисконсультом на одном из предприятий. В Челябинске же проживают и его приемные родители — фронтовики Нина Андреевна и Михаил Данилович Воробьевы.
Терентий КОЖЕМЯКИНПИОНЕР, ШТУРМОВАВШИЙ РЕЙХСТАГ
Какое все-таки чудо — фотографии! Как они помогают воскресить в нашей памяти время и людей!
Этот снимок стал уже легендарным. На ступеньках рейхстага сфотографирован взвод полковой разведки 150-й стрелковой дивизии, тот взвод, который водрузил над главным куполом рейхстага Знамя Победы. Среди разведчиков — Егоров и Кантария. А на первом плане — мальчик, сын 756-го полка Жора Артеменков.
Он не виделся с боевыми друзьями много лет. И когда они наконец встретились, Георгия Алексеевича, Жору, сына полка, который работает и живет сейчас с семьей в Гомеле, тискали в объятиях боевые друзья. Хотя он уже стал зрелым человеком, однополчане относятся к нему как к сыну, стремятся по старой памяти заботиться о нем. Очевидно, он особенно напоминал им всем боевую молодость, то, как в годы военного лихолетья вызывал в их душах самые теплые человеческие чувства. Они по-прежнему звали его Жорой и, казалось, не могли шагу ступить без него.
Они встретились в 247-й московской школе: юные следопыты долго разыскивали ветеранов 150-й дивизии. Георгия Алексеевича очень любят учащиеся этой школы. Когда ветераны выступали перед ними, наверное, никому ребята так не аплодировали, как Артеменкову: ведь в их возрасте он уже воевал с фашистами.
…Отца Георгия, железнодорожника, мобилизовали в первые дни войны. Семья собралась в далекую эвакуацию, но Жора далее Старой Руссы не попал. Их состав разбомбили. И на все годы войны он потерял связь с родными.
И закружила двенадцатилетнего мальчика страшная военная круговерть. Прибился к воинской части. Женщины из медсанбата подогнали по его фигурке гимнастерку, шинельку. Только вот сапоги быстро разбивались на военных дорогах, и приходилось иногда носить не большие, солдатские, а женские… Бывало, что из-за него попадало младшим командирам от старших: почему мальчонку не отправят в тыл? А к нему уже привязались суровые, но всегда щедрые на отцовскую ласку солдаты. И он прикипел сердечком к разведчикам 756-го полка. Так и оказался во взводе полковой разведки.
Среди учащихся 247-й московской школы бытует легенда о мальчике Жоре, пионерский галстук которого будто бы был прикреплен к куполу рейхстага. Единственный в мире пионерский галстук! Вот что, например, пишет в своем письме пятиклассник Гена Маньковецкий:
"Я рад, что сын дивизии Артеменков, единственный человек пионерской организации СССР, который повесил свой галстук на куполе рейхстага, живет хорошо".
Случайно ли появилась эта легенда? Нет, конечно, она имеет основание — смелость мальчика. Он ходил в разведку в тыл врага. Был награжден медалью "За отвагу". Герой Советского Союза Михаил Егоров вспоминал, что среди взрослых мальчик отличался тем, что совсем не знал страха. Ему казалось, что все эти осколки и попадания к нему не относятся. Вместе со своим взводом Жора дошел до Берлина. Здесь во время последних боев Жора носил из Шпрее раненым воду во флягах. Дорогая была та вода: из-за каждого камня подстерегала пуля.
Как же сложилась дальнейшая жизнь Георгия Алексеевича?
Из армии после войны его направили в нахимовское училище. Но пробыл он там недолго: подвело здоровье. Потом учился в школе ФЗО. Выучился на слесаря. А когда подошло время, пошел снова служить в армию и о своем боевом прошлом никому не рассказывал.
А потом, после увольнения из армии, он с товарищами махнул на Север. Работал там несколько лет, встретился со своей Галей, там и стали они мужем и женой. В конце концов оказался в Гомеле, родном городе жены. И вот уже более десяти лет живет в этом городе, работает бригадиром на одном и том же заводе.
— Не люблю тех, — говорит он, — кто "летает". Только работая на одном месте, человек оставляет приметный след на земле.
У него много друзей: и старших — с военной поры, и сверстников — сослуживцев, и совсем юных — нынешних пионеров. Встретишься вот с таким человеком — и непременно скажешь: как же богата наша советская земля чудесными людьми, скромными и героическими одновременно.
Иван ФОМИНИЗ тысяч лиц УЗНАЛ БЫ Я МАЛЬЧОНКУ…
По какому поводу приезжал я осенью сорок третьего года в эту гвардейскую Сибирскую дивизию, уж точно и не скажу, но навсегда запомнился мне своим юным видом, особой лихостью и в то же время солидностью мальчишка, сопровождавший меня в штаб. Было ему лет тринадцать, на груди поблескивала медаль "За боевые заслуги". У меня же никаких наград тогда еще не имелось. По этой причине, видимо, вел он себя с чувством некоторого превосходства.
В штабе я попросил рассказать мне о маленьком бойце. Времени, правда, было в обрез, и я узнал лишь, что Саша Попов в комендантской роте не так давно, а медаль свою более чем заслужил. Я занес сведения в блокнот, надеясь заняться вскоре моим провожатым обстоятельнее. Но вихрь войны закружил нас обоих, а фронтовые дороги разошлись.
Мои попытки разыскать мальчика после войны ни к чему не приводили. И вдруг недавно случай свел меня с бывшим начальником химической службы дивизии полковником в отставке Плоткиным. Он кое-что вспомнил, а главное, я смог связаться через него с теми, кто знал о дальнейшей судьбе Саши.
Более старательного связного, чем Саша Попов, в комендантской роте не было. Парнишка отличался аккуратностью, быстро научился стрелять, выполнять строевые приемы, а летом сорок второго года получил боевое крещение.
В районе деревни Пушкари враг вплотную подошел к наблюдательному пункту дивизии. За оружие взялись все. Юный боец вел по врагам только прицельный огонь… От его метких выстрелов нашло себе могилу немало фашистов.
С наступлением темноты оборонявшиеся отошли в сторону болота.
Враги долго еще палили по пустому месту. Но случилось так, что оставленные для прикрытия отхода бойцы оказались в окружении.
— Сашок, — сказал ему рядовой Курносов, — ты вырос в здешних лесах, места знаешь, давай выводи нас из окружения.
Пять суток обманывал Александр фашистов, преследовавших советских воинов. А на шестое утро улыбнулся:
— Вот мы и у своих.
После этого мальчика назначили связным к майору Турищеву. Саша возил сводки в штаб корпуса, выполнял поручения по штабу, помогал писарям. А однажды пришел к майору и сказал:
— Не боевая это служба. Мне бы такое, чтобы каждый день фашистов за горло хватать.
— Документы представляют большую ценность для противника. Поэтому их доверяют только очень надежным людям, — ответил майор. — Защитить же их надо быть готовым в любой момент.
Вскоре Саша и сам в этом убедился. В районе Витебска гитлеровцы прорвали оборону 48-го полка дивизии и вплотную подошли к штабу. Создалось критическое положение. Майор Турищев отправил юного бойца с важными документами в тыл дивизии, а сам стал организовывать оборону. Гитлеровцы заметили повозку со связным и начали погоню. Но мальчик, проявив недюжинную храбрость и сообразительность, сумел ускользнуть.
И все же Саша добился перевода в саперы. Горячее дело пришлось ему по душе. Особенно нравилось проделывать проходы в минных полях для наших разведчиков. За проявленные в одном из ночных боев при разминировании проходов мужество, смекалку и расторопность Александр Попов был награжден орденом Славы III степени.
Пришла долгожданная Победа. Но война для нашего героя закончилась раньше. Подкараулила его беда. Во время разминирования нейтральной полосы противник открыл минометный огонь, и осколками мины мальчик был контужен, тяжело ранен: ему выбило правый глаз, повредило левый.
Больше никто ничего о Саше не знал…
Я разыскивал его. Разыскал и узнал, хотя трудно было узнать в этом немолодом уже сельском почтальоне с Калининщины маленького бесстрашного бойца далеких военных лет. Много месяцев провел Саша Попов в госпиталях. Уже не надеялся, что будет когда-нибудь видеть. Но однажды врач сказал самые счастливые для него слова: "Ты сможешь, сынок, не только видеть, но и читать, писать!" Ему вернули зрение.