Дитрихштейн.
Что ж нам делать?.. Герцог…
Герцог.
Молчу, молчу…
Дитрихштейн.
Теперь молчать уж поздно.
Что скажет Меттерних?.. При этих людях…
Герцог
(вытирая свой лоб).
К тому же все равно… Я на сегодня
Не знаю больше (кашляет), господин профессор!
Дитрихштейн
(наливая ему воду).
Воды, скорей… Опять вас мучит кашель.
Герцог
(отпив воды).
Не правда ли… успехи сделал я?
Дитрихштейн.
Однако книги все известны мне,
Все на счету…
Обенаус.
Что Меттерних нам скажет?..
Герцог (холодно).
Вы ничего не скажете ему,
Иначе вам же будет худо.
Дитрихштейн
(тихо, к Обенаусу).
Правда,
Нам с вами будет лучше умолчать.
Нам здесь поможет герцогиня-мать.
(Стучит в дверь Марии-Луизы).
Могу ль войти?..
Скарампи (показываясь).
Войдите.
(Дитрихштейн входит к Марии-Луизе. Спускается ночь. Лакей ставит лампу на стол).
Герцог (к Обенаусу).
Я надеюсь,
Вы кончили… придворный ваш урок?..
Обенаус
(поднимая руки к небу).
Как вы узнали?.. Кто понять бы мог?..
13. Герцог, Мария-Луиза.
Мария-Луиза
(входит, очень взволнованная, в роскошном бальном туалете, длинная накидка на плечах. Обенаус и Дитрихштейн стушевываются).
Ах, Боже мой! Что тут еще случилось?..
Что мне сказали?.. Объясните мне.
Герцог
(показывая матери в открытое окно на сумерки).
Взгляните, мать моя, как вечер тих,
Как день дарит земле, прощаясь, ласки,
И выцветают небосклона краски,
И птицы спят в тени ветвей густых…
Мария-Луиза
(удивленная, останавливается).
Как?.. Ты природу понимаешь, Франц?
Герцог.
А… может быть!..
Мария-Луиза
(желая быть строгой).
Но объясните мне…
Герцог.
Дышите вольно. Что за аромат…
С ним в комнату влилось цветов дыханье,
И ночи свежесть, и заснувший сад,
И леса ближнего благоуханье…
Мария-Луиза.
Но говорю вам… объясните мне…
Герцог
(продолжая, кротко).
Вы помните, как это у Шекспира:
На Макбета идет Бирнамский лес…
Но чудо здесь прекрасней всех чудес,
Лес не идет – летит в струях эфира!
Мария-Луиза
(смотря на него с изумлением).
Ты, кажется, и поэтичным стал?
Герцог.
Да, кажется…
(Доносится отдаленная музыка).
Вы слышите ли, вальс?
Вальс отдаленный, может быть, банальный,
Но издали он сладок и красив.
Иль, может быть, случайно навестив
Вот эти рощи, где бродил Бетховен,
С его душой он встретился в пути.
Мария-Луиза.
И к музыке ты был так хладнокровен…
Ее ты любишь?
Герцог.
Да, люблю… почти…
Я не хочу любить ее. И звуки
Меня пугают тайной сладкой муки.
И вот в такой волшебной тишине
Я чувствую с невольною тоскою,
Как властно пробуждается во мне
Немецкая мечтательность порою.
Мария-Луиза.
Немецкая мечтательность твоя,
Дитя мое, пойми, ведь это – я…
Герцог.
Не думаю.
Мария-Луиза.
И ты ее не любишь…
Герцог.
Вас я люблю.
Мария-Луиза.
Подумай же тогда,
Какие ты приносишь мне заботы…
Отец и Меттерних так с нами милы!
Так, например, когда ты должен был
Стать графом по декрету, я сказала:
– Граф? Ни за что, о нет… Нам графа мало…
И герцогом Рейхштадтским сделан ты!
Герцог
(отвечая наизусть).
Владельцем Тирнована, Гросс-Боэна,
И Буштерада, и Крон-Портнитц…шена.
(Представляясь, что произносит с трудом, как французы).
Простите мне мое произношенье…
Мария-Луиза (раздраженно).
Как трудно было им установить
Ваш титул и в декрете сохранить
Любезность, точность, осторожность вместе.
Но вспомните, какой у них был такт:
Ни разу имя вашего отца
Там не встречалось.
Герцог.
Да, я удивляюсь,
Зачем они не написали прямо:
Рожден от неизвестного отца!
Мария-Луиза.
Ты можешь быть – с доходами твоими –
Богатым самым принцем, самым милым
Любимцем Австрии…
Герцог.
Богатым самым…
Мария-Луиза.
И самым милым…
Герцог.
В Австрии…
Мария-Луиза.
И ты
Понять не хочешь счастья своего!
Ведь после всех эрцгерцогов – ты первый.
Ты можешь в жены взять себе графиню…
Княгиню… герцогиню… или даже…
Герцог
(глубоким голосом).
О!.. Вечно пред глазами у меня
Таким, каким его я видел в детстве,
Его простой, его священный трон.
Я вижу, как сейчас: он с круглой спинкой,
И посреди ее блестит так ярко
Простая буква… маленькое «Н»
И времени кидает гордо – нет!
Мария-Луиза (смущенно).
Но…
Герцог (жестко).
Вижу я ту букву «Н», которой
Клеймил он плечи королей…
Мария-Луиза (выпрямляясь).
Тех самых,
Чья кровь в тебе от матери течет!
Герцог.
На что мне кровь их?..
Мария-Луиза.
Как?.. Наследство это…
Герцог.
Мне кажется ничтожным!
Мария-Луиза (в негодовании).
Ты, мой сын,
Ты не гордишься, что в тебе течет
Кровь Карла Пятого?..
Герцог.
О нет, нисколько!
У многих в жилах эта кровь течет.
Но стоит вспомнить, что в моих лишь жилах
Кровь Корсиканца-воина осталась…
И плачу я, и не могу смотреть (смотрит на свою руку)
На эту синих тонких жилок сеть.
Мария-Луиза.
Франц!
Герцог.
Этой крови старая мешает,
Кровь королей… Она мне не нужна!
Мария-Луиза.
Молчите…
Герцог.
Да ее и не осталось:
Во мне вели две крови смертный бой
И – как всегда – та победила вашу.
Мария-Луиза
(вне себя).
Молчи, Рейхштадтский герцог…
Герцог.
Ха-ха-ха!
И Меттерних воображает дерзко,
Что написал на всей моей он жизни
«Рейхштадтский герцог»?.. Но ошибся он:
Когда на свет страницу поглядите –
Прочтете надпись там – «Наполеон»!
Мария-Луиза
(отступая в ужасе).
Мой сын…
Герцог
(наступая на нее).
Рейхштадтский герцог, вы сказали?
Нет, нет, нет, нет, меня не так зовут!
На Пратере толпа мне шепчет вслед
Другое имя: «Бонапарт»! Я слышу…
Я сын его… Мне этого довольно!
(Хватает ее за руки и трясет).
Мария-Луиза.
Ты делаешь мне больно…
Герцог
(отпуская ее руки и сжимая ее в объятиях).
О мать моя, прости меня, прости… (Вдалеке оркестр).
(С нежной и горькой жалостью).
Ступайте же на бал… Я просто бредил.
Вам Меттерниху даже и не надо
Об этом говорить…
Мария-Луиза
(уже немного успокоившаяся).
Не надо, нет…
Герцог.
Вот, снова вальс вдали звучит призывно…
Нет, ничего ему не говорите,
И это вас избавит от забот.
Забудьте все… Ты забывать умеешь.
Мария-Луиза.
Но я должна…
Герцог
(говоря с ней, как с ребенком, и незаметно толкая ее к двери)
Ну, вспомни ты о Парме,
О жизни, и блестящей, и счастливой…
Твое чело не создано для горя.
О, я тебя люблю сильней и глубже,
Чем можешь думать ты. Ступай, ступай,
Будь весела, забудь ты обо всем.
И даже… да… о верности забудь,
Я верен за двоих. Спокойна будь.
Ступайте же… танцуйте, веселитесь…
Не промочите ножки, берегитесь, –
Трава мокра.
(Целует в лоб ее).
Ну, вот и снят весь гнет…
А как прическа эта к вам идет!
Мария-Луиза (живо).
Действительно?.. Хотя немножко смело…
Герцог.
Как ночь тепла, светла… Вон у ворот
Давно уже коляска ваша ждет.
(Мария-Луиза выходит. Он, шатаясь, подходит к столу и падает на стул, положив голову на руки).
О, мать несчастная моя!..
(Переменяет тон, берет книги и кладет их к свету лампы).
За дело!
14. Герцог, потом Фанни Эльслер и, на минуту, Гентц.
(Слышен шум отъезжающей коляски. Дверь в глубине таинственно приотворяется, и показывается Гентц, вводя закутанную даму).
Гентц (прислушиваясь).
Коляска уж далеко.
(Зовет герцога).
Принц!
Герцог
(оборачиваясь и замечая ее).
Ах, Фанни!
(Фанни Эльслер, сбрасывая плащ, который она поспешно набросила на свой театральный костюм, показывается великолепная, вся розовая, в наряде танцовщицы и, стоя на пуантах, открывает объятия).
Гентц
(в сторону, удаляясь).
Теперь – прощайте грезы о короне:
Империя побеждена любовью,
И в этот миг он про нее забыл!
Фанни
(в объятиях герцога).
Франц!..
Гентц