Они вошли в опустевший, покинутый хозяевами, палисадник, в котором цвели лилии, розы и жасмин, журчали фонтанчики. Мелкие птички с радостным чириканием кувыркались в водных струях. Предгрозовая обстановка в городе осталась, будто бы, по ту сторону высоких каменных стен.
— Мне отец сказал, что в Рисс прибывает король. Сказал, что похищен план обороны… Я больше не могу…
Астин сделал шаг вперед, положил руки на плечи измученной страшными мыслями девушке и притянул ее к себе.
— Дархэлл увез в степь древний план обороны, — еле слышно проговорил дартанай, обеспокоенно глядя в ее тревожные глаза. — Этому плану лет пятьсот. За столетия изменилось и течение Литтавы и расположение отмелей. Соответственно, изменились и особенности обороны Литтавы.
У Эситеи закружилась голова от облегчения, и она ухватилась пальцами за плащ на груди Астина.
— Ты же знаешь, что мы готовим засаду на переправе через Литтаву за Меарами. Нужно ведь как-то направить кочевников под стрелы меарцев. Древний план это сделает наилучшим образом.
— А нельзя было мне все это раньше сказать?!
— Я бы и сейчас не стал говорить. Но ты ужасно выглядела. Не смог удержаться. Понимаешь, пропал настоящий план обороны Рисса. К этому ни я, ни Дархэлл непричастны. Кто-то очень хочет, чтобы степняки захватили всю Меотию. И мы теряемся в догадках — кто? Странно, что Герейна ищет путь в степь. Впрочем, это уже неважно. Завтра она вместе с Кейстеном уедет обратно в Рисс. Плохо, конечно, что Кейстен так и не засек ее сообщника, но тут уж ничего не сделаешь.
— Но ведь весь план обороны Меар запасной, да? Если не сработает «водная ловушка»?
— Никто из новоприбывших, кроме твоего отца не знает о «водной ловушке», — практически на ухо Эситее прошептал Астин. — Слишком много желающих, чтобы она не сработала. Поэтому молчи тоже… Однако новость о пропавшем плане обороны — не единственное, что сообщил тебе отец, не так ли?
Эситея невольно опустила голову.
— Я не стал говорить с твоим отцом о твоем браке, потому что опасался, что он нажмет на тебя. Мол, хорошая партия. Знаю я господина Суарана. Он в предыдущей жизни, наверное, медведем был. Но я очень надеюсь услышать от тебя, прежде всего от тебя, согласие на брак со мной, моя милая Эссиль, — его рука соскользнула с плеча девушки на ее талию, пальцы второй руки погрузились в пушистые волосы Эситеи, и та подняла голову. — Не сейчас, я понимаю.
Она заворожено смотрела в синие глаза и молчала. Ни согласиться, ни отказать не могла. Тут Астин, проявивший неожиданную проницательность, был прав.
Но садик вокруг откровенно говорил о мирной, счастливой жизни. Это был неожиданный глоток безоблачной светлой тишины среди клубившейся за стенами усадебки мрачной, душной, крикливой тьмы. И когда Астин коснулся ее губ своими, девушка не отстранилась. Они не слишком долго целовались. Наверное.
— Астин, да где ты там? — послышался голос Шемарада из-за калитки. — Замучился я орать уже.
И Эситея поняла, что краем уха уже некоторое время слышала голос помощника Астайнара, но…
Она открыла глаза. Мягкий солнечный свет сквозь листья смоковницы, легкий ветерок с брызгами воды из фонтана, аромат цветов.
— Если бы ты согласилась стать моей женой, я бы его сейчас послал куда подальше, — прошептал Астин. — А так не могу. Накидывай капюшон. Подожди, я тебе плащ поправлю. Думаю, что Кресс сознательно медлит, но его терпение вот-вот кончится.
Когда Астайнар открыл калитку, его друг и ближайший помощник даже и не съязвил насчет «важных дел с хорошенькой девушкой». С любопытством посмотрел на Эситею и пробурчал.
— Пошли уже. Народ заждался. Нельзя же так…
Глава пятнадцатая
Потом Эситея шла одна по опустевшей улочке, низко опустив капюшон на лицо. Переход в состояние счастья оказался настолько стремительным, что она не могла ни согнать улыбку со своего лица, ни собрать мысли воедино. В сложившейся в городе тревожной обстановке такое безудержное счастье было неуместным. Она шла, куда ноги ведут. И ноги снова привели ее к городской стене. И звуки знакомого проникновенного голоса быстро помогли собраться.
— Мне часто приходится проверять готовность укреплений к обороне, — неторопливо говорил Ронтар Кейстен, — и то, что я вижу у вас здесь — не самое плохое из всего, что мне доводилось видеть. У вас было так мало времени, чтобы укрепить старинные стены, примите мое восхищение, господин Леждин. Хотя я бы обязательно предусмотрел обычную защиту от приставных лестниц. Наклон стен, конечно, не обеспечишь, но хотя бы навес.
Господин Леждин кивал с непроницаемым видом. Эситея полностью пришла в себя. Помимо снисходительно рассуждающего Кейстена и бесстрастного Леждина, на городской стене стояла еще и Герейна Верриль с несколькими меотийцами. И взгляд одного из них дикеофора почувствовала даже стоя под галереей, опоясывающей городскую стену. Холодный внимательный взгляд темноволосого незнакомца с орлиным профилем и тонкими, крепко сжатыми губами.
— Ах, Эссиль, подождите меня немного. — Девушку заметил и Кейстен.
Эситея замерла. Дартанай легко сбежал вниз по лесенке.
— Как же вы измучились, дорогая, — нежно произнес он — Вы, как всегда, забываете о себе. И в результате запавшие глаза, обветренные губы.
Девушка молчала, опустив глаза. Отголоски прежних чувств мешались в ее душе сейчас с досадой на саму себя. Вот как она может быть такой идиоткой? Ведь уже не юная девушка, по-детски слепо влюбленная в заботливого мужчину.
— У меня есть с собой разбавленное вино с травами, которое вы всегда любили, Эссиль. Выпьете, чтобы взбодриться?
Она молча подчинилась, даже не почувствовав вкуса напитка.
— Я мог бы заботиться о вас всю вашу жизнь, — тихо сказал Ронтар, — если бы вы согласились. Но ведь говорят, что вы выбрали Астайнара. Это правда?
— Да, — не поднимая глаз, но решительно ответила Эситея.
— Ха! Так Астайнар собирается героически погибнуть через несколько дней, — сообщил Леждин, оказывается, тоже спустившийся со стены со всеми своими спутниками. Дикеофора подняла глаза. Градоначальник внимательно наблюдал за ее реакцией. — И любой желающий сможет поухаживать за очаровательной девушкой после его гибели.
Эситея нечаянно снова взглянула на загадочного незнакомца. Тот сейчас повелительно смотрел на Герейну. И обаятельная, уверенная в себе дартанайка под его властным взглядом напоминала перепуганного олененка.
«Почему же ни Леждин, ни Кейстен не замечают этого человека? Ведь очевидно, что именно он — ключ ко всему непонятному, что творится вокруг Герейны».
— «Любой желающий» мне не помеха. Я просто подожду. Эссиль ведь не сможет мне отказать, — нежно улыбнулся Эситее Кейстен, не замечая ее раздражения, вспыхнувших глаз и плотно сжатых губ, ее гнева на саму себя, в котором горели сейчас остатки детской влюбленности.
Герейна, подчиняясь молчаливому приказу незнакомца, рванулась вперед, к выходящему у нее из-под контроля жениху, преображаясь в милую, веселую девушку. Пухлые алые губы изогнулись в улыбке, влажно сверкнули безупречно красивые зубки.
— Господин Леждин, — тихо произнесла дикеофора, преодолевая неуместное сейчас раздражение и собираясь незаметно указать градоначальнику на загадочного незнакомца, — обернитесь.
— Да? — Леждин вопросительно поднял бровь, окидывая взглядом окружающих его меотийцев.
Но странного человека с орлиным профилем рядом уже не было. Он как сквозь землю провалился. Только что был, и вот его нет.
А Герейна так и не смогла призвать своего официального жениха к порядку, внезапно залюбовавшись Пелеем Леждином, сразу же ответившим на ее явный интерес ослепительной улыбкой.
— Нет, ничего, — только и сказала Эситея, глядя на все это.
Он пришел к ней поздним вечером, взбудораженный градоначальник Леждин.
— Я к вам, как к лекарке, Эситея, — ухмыльнувшись, сообщил он, оказавшись у нее в приемной комнате. — Есть у вас такое средство, которое бы позволило мне, м-м-м… не страдать без женщин? Я же понимаю, что должен вести себя безупречно, но нет никаких сил. Я молодой, неженатый, темпераментный мужчина. Я даже в вас, госпожа дикеофора, вижу хорошенькую женщину, даже когда вы в вашем широком плаще. А уж сейчас, без плаща, и подавно.
Эситея вспыхнула.
— Полным-полно таких средств, — сказала она ехидно. — Обычно жены добавляют их любвеобильным мужьям в холодные блюда на ужин. Проблема в том, что обычно после этого их мужья спят крепким сном, а вам оборону города организовывать нужно.
Леждин, глядя на покрасневшую девушку, понимающе усмехнулся.
— Поэтому я обратился к вам, Эситея, а не к рядовому лекарю. Знаете пословицу «лекарства дикеофоры всегда помогают»? Подберите что-нибудь, что помогло бы мне остаться активным градоначальником, но снизило бы… м-м-м… мой интерес к прекрасному полу.
— А у вас одно от другого неотделимо, — все так же ехидно ответила девушка, подходя к шкафчику с разнообразными настойками трав. — Мощное обаяние самца. Жениться не собираетесь?
— Представьте, собираюсь, но не сегодня же, на ночь глядя? Кстати, вы бы не согласились стать моей женой, а, Эситея? С вами бы я точно не соскучился.
Лекарка выронила настойку из рук, поймала и снова выронила. Кувшинчик треснул. Пришлось срочно переливать настойку в пустой сосуд.
— Ладно уж, не отвечайте. Понимаю. Сейчас Астин. Поговорим о браке после нашествия. Когда Астин героически…
Разозлившаяся девушка повернулась было к Леждину, но в этот момент ее осенило, что именно лучше дать темпераментному мужчине. Она сразу забыла о своей злости и принялась выставлять нужные кувшинчики из шкафчика. Леждин, мгновенно замолкнувший, сел в кресло, положив лодыжку одной ноги на бедро другой.
— Удвойте дозу, — ухмыльнулся он, глядя, как она капает в чашечку готовое лекарство.
— Давайте для начала мой вариант проверим, — строго сказала дикеофора. Иначе вам и жена не понадобится.