Понятно, что все мои труды и заботы останутся при мне. Перемещается командный центр принятия решений и отдания команд. Все перечисленные человеческие внешние задачи остаются моими – дети, семья, я сам, родители, квартира, одежда, лечение, учеба, отдых, поездки, литература, слава. Но на каком уровне, и как для меня лично, смещается или напротив повышается планка принятия решений, что принимаю и решаю я, а какие решения принимает для меня Христос, и как мне не пропустить решений Христа, относящихся ко мне?
Понятно, что все мои поступки и все действия, направленные на решение внешних человеческих задач, совершаю и делаю я. Но если нет больше человеческих мотиваций, то как жить, как решать остающиеся человеческие задачи и добиваться человеческих целей. И какие к ним божественные цели добавляются? Или же и цели божественные не добавляются?
А для Христа главное, чтобы изменилась мотивация и уровень принятия решения, соответственно оптимизация поступка?! Или Христу нужно всякую мою человеческую мысль, всякое человеческое движение руки, души или мысли наполнить божественным содержанием?!
Не означает ли это, что внешне моя жизнь никак не меняется, все остается прежним, все задачи и цели прежние и даже большие, но полностью меняются мотивации и содержание всех этих задач и целей, их назначение и обусловленность? Но что это за мотивации, каково содержание этих новых мотиваций?
Но Господь еще не дал мне провидения. О! Если бы мне была дана картинка и возможное событие до того, как это произойдет. Можно было бы избежать кошмара. Но пока Господь не дает предвидения.
Я кажется, понял. Надо быть человеком. Не лицемерить, не быть ханжой. Быть человеком не для себя, не для людей, для Христа. Это значит рождаться в нового человека. Постепенно, элемент за элементом выбрасывая из себя старый мир. Постепенно жить не ради себя, не ради страны, не ради работы, не ради профессии, не ради литературы, и даже не ради детей. Потому что – это все составляющие пути ко Христу, составляющие трудов по покаянию и принятию Господа в душе, но еще не сами труды, не сам путь, не само принятие Господа в душу.
Вот и цель жизни во Христе. Хотя не передергивать. После заявления намерений, надо хотя бы встать на путь осуществления намерений.
Для этого надо отдать себя с упованием Христу. Вытеснить из себя земного человека, отказаться от служения даже самому близкому и дорогому человеку, то есть от себя. Лишить себя всех человеческих желаний и устремлений, заменив их желаниями Христа и устремлениями Христа, единственная цель которого в том, чтобы дать человеку шанс на спасение путем воскресения.
И земной путь Христа – это наглядное пособие для каждого христианина, это технология перевоплощения человека в нового Адама для того, чтобы вернуться под сень Бога, на небо, в рай.
Христос – храм сердца моего. Христос – это Сын Бога моего. Воплощение Бога в человеке, который затем умирает, это отголосок небесной драмы, отголосок драмы низвержения Адама на землю. Ведь Адам для Бога также умер, когда был изгнан из рая. Воскрешение Иисуса – это и воскрешение Адама, это и возвращение низвергнутого Адама на небо, возвращение в рай, это есть и рождение нового Адама. Это первое свидетельство будущего возвращения человека на небо. Это первая надежда.
Божественный свет всегда присутствует в жизни человека, ибо Адам изначально соткан из света божественной любви и божественной жизнедеятельности. Изначально тело Адама, все его телесные выражения имели божественную духовную природу. О духовной природе адамова тела напоминают на земле духовные переживания, которые человеку дано воспринимать душой, переживать сердцем и осмыслять мозгом.
Вот точно также, как была устроена духовная сущность человека, было устроено тело Адама, которое, видимо, в своих очертаниях означало, являло собой границы существования Адама в раю. Только Бог не имел, не имеет границ. Границы земного Адама были выражены формой тела. Но несмотря на то, что тело небесного Адама было духовной природы, то есть нетленно, но и оно было отграничено от бесконечности теснотой границ, определенных Создателем для своего творения.
Уже на земле границы Адама приобрели видимый вид, налившись материальной сутью, став человеческим телом, которое нетленно только в смерти и рождении, но не в жизни. «…ибо прах ты, и в прах возвратишься… И сделал господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их. И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно». – Бытие 3. 19, 21–22.
На земле Адам лишился возможности прямого общения с Богом, получив в качестве триединого дара от своего Творца – инструменты познания Бога – ум, сердце, и душу, из которых только душа в молитве и причастии перевоплощается в духовное начало, в духовного Адама, который живет в каждом человеке, и которого человек воспоминает только в святости, и в Церкви, когда прикасается к благодати Божией, когда душа освящается светом неизреченной Истины.
Жизнь для Христа и во Христе – это еще шаг к Богу. Возможно, последний. Других может не быть. Других шагов может быть не дано.
Потому я должен быть, хочу быть со Христом в каждом своем проявлении, каждом своем прикосновении и развороте. Так, чтобы в каждом волоске моего тела, в каждом движении присутствовал Христос. И, чтобы в каждой части моего тела я знал присутствие Христа.
Я дышу со Христом, встаю и падаю, иду и прыгаю, молюсь и люблю, улыбаюсь и ненавижу, радуюсь и горюю, отворачиваюсь и смотрю. Я со Христом, и вместе с Его взглядом взгляд мой проникает в судьбы мира и в неизведанное.
Я почему-то нужен, интересен и важен Христу; я уверен, что Он меня не оставит; я убежден в победе над врагом, потому что я со Христом, потому что это будет Его победа над врагом.
Зачем я Христу? Почему я нужен Христу? Почему я интересен Христу? Я со Христом? А Христос со мною? Но тогда как различить голос Христа в душевной разноголосице? Как испросить Его помощи и Его совета?
Я знаю, я на правильном пути. Я иду ко Христу, и я верую в Него, я уповаю на Него. Он среди нас, Он со мною, я в Нем. Его голос можно услышать, Его голос сложно распознать. Еще труднее сохранить право на благодать. Ибо права на благодать ни у кого нет. Можно лишь верить в Св. Духа, дарующего благодать в мою жизнь.
То есть внутри каждого человеческого устремления должна содержаться христианская модель прохождения страдания-искушения-унижения-смирения-смерти-воскресения-вознесения. В каждом таком элементе человеческой жизни должен содержаться Христос, весь, от начала и потом по пути к Богу.
Упование на Бога состоит не только в том, чтобы верить в Бога, точнее не столько в том, чтобы верить в Бога, ибо верят все, это есть начальная, самая первая стадия христианизации человека, собственно, это что-то вроде входного билета в христианскую Церковь.
Упование христианина на Бога состоит прежде всего в том, чтобы верить Христу, чтобы отдаться воле Христа, вверив Христу свою волю, в том, что сопрячь свою волю с волей Христа, которая и есть провидение.
При этом, конечно, остается главный вопрос: как услышать Христа, как постичь Его провидение, Его промысел, осознать Его волю и принять?
Никто доподлинно не знает, точнее, никто доподлинно не может этому научить. Только сам. Только молитвой, покаянием, раскаянием, постом и причастием. Постоянной, неотступной сосредоточенностью на Христе, внутренней молитвой, обращенной ко Христу.
И, конечно, смирением, глубоким осознанным смирением, и даже сочувствием Богу, пытающемуся спасти человека, отброшенного на землю. Ибо только смирением справляется с гордыней и самостью человек. Только смиренное сочувствие наше дает возможность воцариться Христу в наших душах. А молитвенное, упорное упование на Христа, что Он, проведя нас по краю бездны, дает нам надежду на осенение нас благодатью Духа Святого.
Святые отцы уединялись и молчали, и так в молчании и уединении молились, молились долго и упорно, молились еще и затем, еще потому, что боялись делом и словом не выдать своих намерений бесам, которые не знают невыраженных намерений человека. Боялись потерять благодать.
Еще и поэтому пугает ясность и определенность в добрых делах, делах на пути к Богу, ибо выраженные, артикулируемые добрые дела распознаваемы бесами; все распознаваемое бесами, встречает препятствия на пути осуществления добрых дел.
Не нужно клясться в своих намерениях, не нужно выказывать уверенность в исходе дня и результате, прежде всего из страха перед бесами, которые здесь в воздухе, но не в сердце, которое одному Богу прозрачно. Скрыть свои мысли и желания от бесов, это значит не допустить их в сердце. Напротив, открыть свои мысли и желания – впустить бесов в сердце.
Воздух – это царство «князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления» (Посл. Еф. 2.2); воздух для человека – это воплощение органической материи, структурное воплощение, систематизация хаоса. Хаоса, лежащего ниже воздуха, не собственно в земле, но ниже воздуха. И – это ад. Отсутствие развития, недоразвитие системы в облике человека, приводит к ниспадению назад в хаос, собственно, в ад.
Развитие системы, постоянный риск, жизнь на грани и за гранью логических возможностей системы, жизнь в воздухе на подхвате веры, – позволяет ухватиться за нижний край духовной, тонкой, энергетической области жизни, зацепиться, и уйти вверх, облечься в новую систему, более ясную, более жесткую и прочную, более и более стройную. И это – рай.
И вот уже из духовной жизни попасть, упасть в ад можно только в случае, возведения в ранг ангельский, что для человека нельзя. Никак.
Но и подъем из ада в рай невозможен для органической материи человека, минуя воздух и земную жизнь. Конечно, не через воплощение, но через оттенки идей и задач, решаемых человеками, людьми, в совокупности и раздельно.