Голова Тула упала на палубу. Забытье как будто накрыло его тяжелым плотным одеялом.
Ему хотелось бы уметь адаптироваться быстрее.
«Если бы мы умели приспосабливаться быстрее, мы все были бы живы, а не торчали бы в твоих снах». Первый Коготь Тигриной стражи налил еще горячего чая. День был жаркий, вокруг звенели москиты. Калькутта заросла лианами. Тул слышал, как пищат обезьяны и ревут пантеры. Как рычат его братья. Маленькие плюсовые лазали по стенам зданий вверх-вниз.
«Они разве не должны быть в яслях?» – спросил Тул.
Первый Коготь оглянулся через плечо, посмотрел на детей. Маленькие, с нелепо длинными руками и ногами, огромными головами, неуклюжими телами. У них были нарушены все пропорции – чтобы вырасти во взрослого зверя, им требовалось время.
«Разве в яслях можно чему-нибудь научиться? Как они узнают законы природы? Если их заставят выбираться из ямы наверх, как заставляли нас, они тоже станут покорными. Они не научатся мыслить самостоятельно».
Первого Когтя не беспокоили бегающие везде дети, но Тулу было неуютно. Маленькие плюсовые на свободе, без постоянного надзора наставника – это… неестественно. Плюсовые носятся где попало, как… человеческие дети.
Нет, это совсем неестественно.
«Ты тоже неестественный, – заметил Первый Коготь, – и тем не менее ты здесь, пытаешься со мной подружиться, в видении! Плюсовой видит сны! Это что, естественно? А твои попытки дипломатии? Они нарушают все законы природы. Отвратительно. Дипломатия неестественна. Как и наши дети. Впрочем, не беспокойся. Они не существуют, если тебя волнует именно это. Они не родились».
Тул знал, что крошечные плюсовые – часть его видения, но все же ему было не по себе. Это все неестественно.
«Мы все неестественны, – устало сказал Первый Коготь, – я, между прочим, давно умер. Сгорел заживо. И тем не менее мы разговариваем».
«Это необходимо, – сказал Тул, – ты сам знаешь, каким людям мы служим. Заслуживают ли они верности?»
«Ты хочешь, чтобы я был верен тебе?»
«А кто лучше?» – Тул оскалился.
«Ты пока еще не совсем научился дипломатии».
«Я самоучка», – признался Тул.
«И все же у тебя получается не очень хорошо».
«Я потихоньку учусь».
Первый Коготь расхохотался.
«Да, уж конечно! – Он многозначительно посмотрел на детей: – Представь, какими бы мы могли стать, если бы нас никогда не учили шокерами и не держали бы в ямах? Только подумай».
«Присоединяйся ко мне, и мы это узнаем».
Первый Коготь грустно посмотрел на него:
«Люди никогда этого не позволят».
Тул знал, что это сон, что Первый Коготь давно мертв, и поэтому понимал, что враг прав.
Тул проснулся в госпитале. Он слышал шум аппаратов жизнеобеспечения. Чувствовал запах чистящих средств. Рядом стоял врач, изучая показатели разных аппаратов. Тул без проблем чувствовал свои показатели сам. Ощущал, как бьется сердце. Как легко бежит по телу насыщенная кислородом кровь. Токсины вывели из организма.
Гвоздарь и Нита сидели рядом.
– Я вырвался из ямы, – сказал Тул, – я сражался.
– Тул? – Гвоздарь и Нита бросились к нему. Тул пошевелил руками и с удовольствием обнаружил, что тело снова его слушается. Он медленно сел. Врач подошел осмотреть его. Посветил фонариком в единственный глаз Тула, нахмурился. Поднял иглу, взглядом спрашивая разрешения. Тул согласно кивнул, врач взял у него немного крови из вены и отнес к дальней стене, где стояли диагностические аппараты.
Тул снова пошевелился. Сжал кулак. Вытянул пальцы. Движения все еще выходили чуть напряженными, но это должно было пройти. «Я всегда вырываюсь на свободу».
– Ну, – спросила Нита у врача, – как он?
Врач смотрел на мониторы и хмурился.
– Кажется, неплохо. Я не вижу никаких следов нейротоксина.
– Это же хорошо?
– Это… необычно, – врач посмотрел на Тула, – да, это хорошо. Он полностью восстановится. – Он снова посмотрел на мониторы и снова нахмурился. – Тебе очень повезло.
– Я всегда вырываюсь на свободу, – пояснил Тул, – такова моя природа.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Гвоздарь, когда они помогли ему встать с койки. – Когда мы виделись последний раз, ты отказывался иметь дело с людьми.
«Я все еще не хочу этого делать», – чуть не сказал Тул, но тут же вспомнил свой воображаемый разговор с Первым Когтем. Дипломатия. Адаптация, к которой он не приспособлен. Дипломатия – для людей, а он создан для войны.
Хотя война – это продолжение дипломатии.
Старая цитата. Его стая любила цитировать что-то вроде этого, приканчивая врагов в очередном разоренном городе. Но тогда ни он, ни его братья не могли перевернуть эту фразу.
Дипломатия – это продолжение войны.
Гвоздарь и Нита тревожно смотрели на него.
– Я пришел к вам… – начал Тул и понял, что закончить не сможет.
– Да?
– Чтобы… – он рыкнул, – чтобы попросить…
Слова не выходили наружу. Он почти слышал, как смеется над ним Первый Коготь.
«Со мной у тебя получилось, – как будто говорил он, – когда ты пришел ко мне, ты сделал куда более серьезный шаг».
Дипломатия. Тул для нее не создан.
– Я пришел просить помощи.
СРОЧНО
УВЕДОМЛЕНИЕ СЛУЖБЫ
БЕЗОПАСНОСТИ
Дело: #1A 2385883
Генный рисунок… СОВПАДАЕТ.
Розыскной список… СОВПАДАЕТ.
ID… СОВПАДАЕТ.
============================
***УРОВЕНЬ ДОСТУПА: 10/КРАСНЫЙ***
Ключевое слово: мятежник
Мятежник группы 228 идентифицирован– Кровь/Карта-Кул
Уровень достоверности: 88/100
Координаты: GPS– 42.3601° N 71.0589° W
=================================
Северная Зона свободной торговли
Приморский Бостон
*****ШТАБ-КВАРТИРА «ПАТЕЛЬ ГЛОБАЛ»*****
31
Джонс смотрела на уведомление, мерцающее на экране. Странно, что оно так внезапно появилось.
СРОЧНО
УВЕДОМЛЕНИЕ СЛУЖБЫ
БЕЗОПАСНОСТИ
Дело: #1A 2385883
Последние несколько месяцев она работала под началом директора Объединенных сил «Мерсье» Джонаса Энджа в качестве аналитика разведки при Исполнительном комитете, и ее жизнь очень сильно изменилась по сравнению с теми временами, когда она была младшим аналитиком на «Аннапурне».
Теперь у нее были большие апартаменты в протекторате Южная Калифорния с видом на залив и трущобы Лос-Анджелеса.
Каждое утро Джонс видела, как рыбачьи ялики уходят в море: им позволено было ставить сети в больших водохозяйственных зонах «Мерсье». Каждый же день они возвращались с уловом, когда алое солнце садилось в Тихий океан.
Она хорошо питалась в кафетериях компании. Меню в них составляли без оглядки на количество места, сроки хранения и распределение веса в долгих вылетах.
Она работала в самом высоком небоскребе Лос-Анджелеса, всего в паре кабинетов от самого директора Объединенных сил.
Но сама работа…
Она думала, что знает, как работает «Мерсье», но теперь она сидела в самом сердце империи: совместные военные учения в Китайской Зоне взаимного процветания, захватнические операции в Средиземноморской Свободной торговой зоне, защита территории для Западно-африканского технологического комбината. Она давала Энджу советы по защите зон торговли и добыче ресурсов, контролю над ресурсодобычей, назначению войск в производственные центры и корпоративные города.
Когда пришло сообщение, она сидела на квартальном собрании «Мерсье» и слушала Исполнительный комитет, обсуждавший стратегическую ситуацию. Вокруг стола сидели директора по финансам, производству, торговле, научно-исследовательским разработкам, международным отношениям, кадровой стабильности, инфраструктуре и другим вопросам.
Оно появилось на планшете в ту минуту, когда Эндж спорил с директором по инфраструктуре об обновлении четвертого поколения «Хищников». Директор по торговле его полностью поддерживала, поскольку торговые пути через Альпы в последнее время становились все менее проходимыми, а директор была в них лично заинтересована. «За» был и директор по научно-исследовательским разработкам, поскольку это обновление должно было принести хороший доход после лицензирования в Китайской Зоне взаимного процветания.
Какое-то время Джонс просто не понимала, что видит на экране.
Генный рисунок… СОВПАДАЕТ.
Розыскной список… СОВПАДАЕТ.
ID… СОВПАДАЕТ.
Она тупо смотрела в экран, пытаясь прочитать остальное. Потом молча протянула планшет Энджу.
– Нам нужны более незаметные технологии, – говорил он, – на европейском театре нам приходится тяжело, поскольку локалисты теперь вооружаются двухступенчатыми ракетами класса «Паук».
Он нехотя взглянул на ее планшет и замер на мгновение.
– Ракеты класса «Паук»… – повторил он и замолчал.
– Что вы сказали? – переспросила директор по финансам.
Джонс постучала по экрану, указывая на напугавшую ее строку.
Штаб-квартира «Патель Глобал».
Эндж нахмурился.
– Директор Эндж? – снова спросил директор по финансам.
– Удалите охрану из комнаты, – коротко сказал Эндж.
Двое плюсовых, охранявших помещение, недоуменно переглянулись.
– Что происходит? – спросила директор по торговле. Остальные косо поглядывали друг на друга. Скорее всего, они подозревали, что Эндж собирается устроить переворот.
Эндж скривился.
– А немного доверия от собственных коллег я не заслуживаю?
Он прижал ладонь к экрану планшета, требуя допуск высшего уровня. Через мгновение планшеты всех присутствующих хором звякнули – сообщение получили все директора.
Еще через мгновение директор по финансам согласно кивнула:
– Очистить помещение.
Джонс тоже встала, собираясь выйти вместе с остальными личными помощниками, но Эндж удержал ее, положив руку на плечо. Элитные плюсовые убедились, что все помощники ушли, и тоже вышли следом.
Опустились звукоизолирующие перегородки. Воздух как будто содрогнулся, когда они захлопнулись, изолируя Исполнительный комитет от всего мира.