Все уставились на Хекта с таким изумлением, словно у него волосы зеленые выросли.
– Поверю, братец, тебе на слово. Объясни-ка поподробнее.
– Они этого не сказали, но им нужно питаться разными способами. Одной магии недостаточно. И того, что мы верим в их существование, тоже. Мы не настоящие верующие. А чтобы сохранить бессмертие, им нужны почитатели.
Все по-прежнему удивленно на него пялились.
– Настоящие почитатели, – повторил Хект. – Именно их они и хотят разыскать, пока будут нашими союзниками – ненадолго, всего лишь пока не сменится одно мимолетное поколение – и богами, которых можно будет постоянно видеть, которые будут действовать. В случае неудачи смертность их одолеет, они угаснут и сольются с Ночью.
Воздух в кухне дрогнул, и из ниоткуда возник Кловен Фебруарен:
– Четко мыслишь, Пайпер. Удивляюсь, как это ты додумался. Сообразительный паренек, но ум свой используешь, только чтобы поискуснее отколошматить тех, кто против твоей воли идет.
– Я особенно об этом и не размышлял. Но очевидно же. И я правда думаю, нам всем необходимо отдохнуть. Чтобы с этим справиться, нужна бодрость. А еще мне пора в свое войско вернуться. Уверен, у Седлако и прочих там все из рук валится.
Хект проспал восемнадцать часов. Дважды он просыпался и ходил отлить, но потом снова забирался обратно в постель. Когда его растолкала Анна, Пайпер все еще не хотел вставать.
– Пайпер, поднимайся. Грядут неприятности.
– Неприятности? – переспросил Хект, стряхивая окутывающий голову туман.
– Пошли слухи, что мы тут. Делари считает, что за особняком следили создания Ночи. Жди беды. Аддам Хоф снова возьмет меня с детьми в Кастеллу. Там пересидим в безопасности, пока Пинкус разбирается с беспорядками.
Хект снова потряс головой:
– Надо было это предвидеть.
– Старик и предвидел. Именно поэтому обо всем договорился с Хофом, Пинкусом и патриархом. Ему, кстати, не помешало бы имя себе выбрать, если хочет, чтобы чернь принимала его всерьез.
– Джервес сам себя пока всерьез не принимает. И какой у нас план?
– Тебе надо поесть, потом Герис и Лила перенесут тебя к Войску Праведных, а мы тут окопаемся и подождем, пока все не уляжется.
– Я хотел кое-какие дела переделать, кое с кем повидаться.
– С тобой тоже кое-кто хочет повидаться – и отнюдь не твои друзья.
Анна права. Без своего Войска Праведных Хект соблазнительная добыча.
– Ладно, встаю.
– Скажу госпоже Кридон.
Когда Хект явился в кухню, там уже болтались Герис и Лила. Госпожа Кридон поставила на единственный уцелевший стол тарелку с едой (разумеется, почти все из свинины).
– Вам всем не терпится от меня избавиться?
– Точно, – призналась Герис. – Тут премерзкие ходят слухи. У Горта людей не хватит, чтобы тебя выручить. Братство законным образом тебе помочь не может. А кое-кто из тех, кто тебе на самом деле благоволит, и палец о палец не ударит – боятся, что подумают, будто бы они помогают патриарху, в котором сами совсем не уверены.
– Понимаю. Пелла, значит, с собой взять тебя не смогу. Принесешь мои пожитки? Потом что-нибудь придумаем.
Анна посмотрела Хекту в глаза и одними губами произнесла: «Спасибо», видимо решив, что он нашел удачный предлог, чтобы оставить мальчишку в безопасном месте.
Помрачневший Пелла пришел к такому же выводу.
Лила крутанулась на месте и исчезла, а через мгновение появился Кловен Фебруарен. Лила с Герис по очереди наблюдали за событиями. Фебруарен что-то прошептал Герис, и та кивнула.
– На площади Мадур собирается толпа, – сообщила вернувшаяся Лила. – Зачинщики похожи на типов из Конгрегации.
– Не близко, – заметила Герис. – Немного времени у нас есть, но не будем тратить его попусту. Пусть сунутся сюда – не найдут ничего, кроме ловушек. Лила, отправь своего отца, а потом перемести остальных в Кастеллу.
– Только не прямо внутрь, – отозвалась девочка. – Доставлю на ближайшую улицу. У членов Братства припадок будет, если мы вдруг окажемся в замке в обход них.
– Да. Пайпер, готов?
– Я? Нет, – ответил Хект, который едва не ударился в панику, вспомнив, каково ему было, когда он путешествовал только вдвоем с Герис.
Сестра и Лила обняли его, и Лила кивнула.
Поворот.
Его окутала тьма, кишевшая жуткими страшилищами, но страшилища не сочли его значимой персоной и не обратили на Хекта внимания. Потом все залило утренним светом, повеяло холодом. Пайпер оказался в предгорьях Джагских гор, рядом с перевалом Ремейн.
– Не так уж и плохо было? – спросила Герис.
– Да. Может, привыкаю.
– Слышу в голосе сомнение.
– Так и есть. Не могла же Ночь изменить свое ко мне отношение.
– Нужно обрядить этого недоростка Арманда в шутовской наряд – пусть ходит за тобой хвостом и напоминает, что ты вовсе не такая уж важная персона, как тебе кажется.
– В детстве не довелось меня подразнить, так теперь наверстываешь?
– Возможно.
– Я вот о чем: для Ночи я больше не важен. И это после всего, на что она пустилась, чтобы меня прикончить.
– Значит, Ночь наконец осознала, что джинна обратно в бутылку не запихнешь.
– Это только одна теория, и слишком ты хорошо думаешь о Ночи.
– А у тебя какая теория?
– Ночь забыла обо мне, потому что нашла тебя.
– Не думаю. Меня бы Асгриммур предупредил. Нам с Лилой нужно возвращаться. Просто сиди тут спокойно, Праведные скоро подойдут.
– Так вы меня закинули вперед них? И как же мне им все объяснить? – ужаснулся Хект, жалобно глядя на Лилу.
Но девчонка словно не слышала его. Будто завороженная, она смотрела, как в кристально прозрачном воздухе проступили серо-лиловые громадины Джагских гор, увенчанные ослепительно-белыми снежными шапками. Ветерок, дующий с высокогорий, пробирал сильнее самого холодного бротского утра. Хект вздрогнул.
– Что-нибудь придумаешь, – ответила Герис. – Ты же умный у нас. Проклятье, да свали все на колдовство. Или на божественное вмешательство. И так, и так правда.
– И никто мне не поверит.
– Так еще и лучше. Лила! Нам пора.
– Ты иди вперед, а я догоню. Хочу на горы посмотреть.
– Надолго не задерживайся, – пожала плечами Герис, повернулась и исчезла.
Выждав с полминуты, Лила сказала:
– Обещай, что будешь осторожен. – Девочка подошла ближе, обняла Пайпера, сжав его правое предплечье и левое запястье – будто проверяла тайком, на месте ли амулет (амулет был на месте, и рука от него все еще зудела). – Ты мне почти как отец. – Эти слова Лила выдавила словно под пыткой, потом развернулась и пропала – Пайпер даже почувствовал легкое дуновение.
Он глубоко вздохнул, поежился, решил пройтись, чтобы согреться, и направился вниз с холма. Где-то поблизости должна быть дорога на перевал.
Обнаружив дорогу, Хект уселся на камень и приготовился ждать. Вокруг не было ни души – дурной знак. Может, это все из-за приближающегося войска?
Лила вернулась в Брот и увидела, что Герис и Кловен Фебруарен уже сидят, сдвинув головы, и обсуждают, как переместить ее, Вэли и Муньеро Делари в тайный подвал во дворце Чиаро, где пряталась Модель. Анну и Пеллу перекинули поближе к Кастелле: они перейдут мост, их впустят через ворота, и тогда Анна приготовит комнаты, чтобы девочки тоже потом присоединились.
Госпожу Кридон, Туркина и Фельску отправили в покои принципата Делари во дворце Чиаро. Там для них безопаснее всего.
Пока Герис все это объясняла, Девятый Неизвестный со смехом вернулся из ниоткуда в обнимку с громко причитающим Одиннадцатым Неизвестным.
К Лиле и Герис присоединилась Вэли, и втроем они переместились туда, где ярко горели фонари и кипела работа – прямо к Модели, хотя сделали это так, чтобы их появления не заметили священники и монахини, которые доводили до совершенства огромную объемную карту известного мира. В центре карты располагался Брот. Чем ближе к краям, тем менее подробной становилась Модель.
Окрестности Брота и Центральная Фиральдия были выполнены с такой точностью, что остроглазый и внимательный наблюдатель различил бы двигающиеся по дорогам и улицам крошечные точки. На западе от Фиральдийского полуострова плыло к морю призрачное облачко тумана.
Столетия назад патриарх и коллегия приказали построить Модель, чтобы можно было видеть и понимать, что творится в ширящемся чалдарянском мире. Этот проект во многом превосходил все церковные начинания. С самого начала его скрывали, да никто особенно им и не интересовался, поэтому даже не засылал шпионов. Со временем о Модели позабыли уже и сами церковники. Единственным из недавних патриархов, кто слышал о ней (необычайный случай), был Хьюго Монгоз, принявший имя Бонифация VII.
Но работа по-прежнему шла. Кловен Фебруарен и Муньеро Делари, Девятый и Одиннадцатый Неизвестные, надеялись натаскать Герис и сделать ее Двенадцатым Неизвестным.
Хотели, чтобы волшебство осталось в семье.
Герис еще не совсем понимала, что затеяли старики.
С ворчанием она оттащила своих спутников подальше от священников и монахинь и сказала:
– Что-то не то с Пайпером творится.
Остальные молча ждали. Никто ни о чем не спросил, поэтому Герис не удалось воспользоваться заранее заготовленной шуткой, и она разозлилась.
Вечно-то с этим семейством так.
Кловен Фебруарен все же смилостивился и заметил:
– У него и правда небольшие заскоки начались, когда он умер, а мы его вернули. Но я думал, он с ними справится.
– Он научился их скрывать, если ты об этом.
– Возможно, – пожал плечами волшебник.
– И от себя самого скрывает. Думаю, ему так тяжко было перемещаться, потому что он снова открывался Ночи.
– Ответ содержится в самом вопросе.
– Что-что? – не поняла Герис.
– Если перемещения выбивают его из колеи, пусть ходит пешком.
– Все не так просто. Жаль, что я с ним не перемещалась до того, как он умер, – было бы с чем сравнить.
– Сегодня ему плохо пришлось?
– В этот раз нет. Может, привыкает. Но я не особенно в это верю. Что-то такое странное с ним творится.