м когда-то полагал сам Ализарин.
Индала глотнул чаю и сказал:
– Верно. Я и понятия не имею, что движет ша-луг. Одолел их на поле брани, но все равно они…
Нассим притворился, что не заметил прозвучавшую в голосе Индалы злость.
– Они считают себя не побежденными, а преданными.
– Понимаю, – сказал Индала, поглядев в свою чашку. – Дезертировавшие макстрийцы и чалдаряне-арианисты.
– Вот именно.
– Я понимаю, вам нужно покончить с чудовищем из Идиама. Вы верой и правдой служили мне в Тель-Муссе, превзойдя все ожидания. Мне даже пришлось приструнить Азера, пригрозить ему наказанием, так он убивался, думая, что вам намеренно вредят. Честно говоря, мне кажется, в его обвинениях есть доля правды. Некоторые из тех, кому поручено было вас поддерживать, поступили дурно. Возможно, не обошлось без мздоимства. Если это подтвердится… Их отошлют поближе к Тистимедовым сыновьям в междуречье.
– Возможно, не стоит.
– Что это значит?
– Хотите, чтобы такие люди оказались на передовой и схватились с Хин-тай Ат?
И снова воцарилось молчание. Индала размышлял над словами Горы.
– Вы правы, генерал. Быть может, лучше держать их поближе к себе.
– Да.
– Итак, я вызвал вас не для того, чтобы отчитывать. Вы хорошо справились. Геригу нанесен огромный урон. И вы взяли бы его, будь у вас столько солдат, сколько я себе представлял. Если бы здоровье так меня не подвело, я бы ударил по чалдарянам сам, и немедленно. У них осталось лишь несколько десятков человек, способных управляться с оружием.
– Пошлите Азима.
Индала удивился.
– Он готов. А если не готов – самое время определить его слабые места. Пока не нагрянул священный поход.
– Вы хорошо думаете о мальчике.
– Да. Именно его я бы прочил на место вашего преемника.
Внушающий Великий Трепет на некоторое время погрузился в свои мысли.
– Взгляд у вас ясный, – сказал он, наконец очнувшись от раздумий. – Я тоже люблю мальчика. И берегу его от самых страшных опасностей.
– Но дали ему свободу во время Большой войны.
– Возможно, со стороны так все и выглядело. На самом же деле те, кто боялся потерпеть поражение в битве с ша-луг, вытолкнули Азима вперед, чтобы было на кого свалить вину.
Нассим вздохнул. Как еще умудряется развиваться цивилизованный мир, когда столько людей напрасно тратят уйму времени, пытаясь осрамить друг друга?
– Я подумаю над вашими словами, генерал. А пока просите для своей охоты все, что угодно.
– Мне нужно продовольствие. Не только для моих воинов, но и для анса. Тамошние племена объединяет война с колдуном. Он причинил им немало зла: отравляет колодцы, нападает на их и без того скудные стада. Хочет заполучить себе весь Идиам, а тех, кто обитал там с незапамятных времен, выгнать.
– Эти люди сами навлекают на себя гнев остальных.
– Но это он вторгся в их владения, а не наоборот. И ведет себя премерзко. Это моя вина. Я устроил ему засаду, убил его людей и скотину, самого колдуна ранил. Анса говорят, он до сих пор частично парализован с левого боку.
– А значит, уязвим.
– Да. И я этим воспользуюсь.
– Значит, мы обеспечим вас едой. Что еще? Солдаты?
– Солдаты у меня есть и так. Разве что вы одолжите мне тех, кто вставлял палки в колеса в Тель-Муссе. Нет, солдаты мне не нужны. Мне нужно то, без чего этим солдатам не прожить, и во множестве: кони, верблюды, овцы, коровы, козы, мука для людей и зерно для скотины, вода, упряжь, необходимый скарб, лекарь, оружие для анса, боеприпасы для всех нас, огненный порошок – побольше огненного порошка. Только он положит конец бесчинствам Шельмеца.
И таким образом замкнется круг, ведь это именно эр-Рашаль первым изготовил фальконеты, надежные настолько, что их можно было использовать в бою.
– Генерал, огненный порошок нынче дороже серебра. Половина всех запасов на востоке от Белого моря взлетела на воздух вместе с Геригом.
– Вот Господь посмеялся.
Действительно, Мадук из Хульса начал тайно ввозить огненный порошок с самого своего приезда в Гериг. Он видел, на что способно это оружие, в Арн-Беду и планировал устроить нечто подобное и с Тель-Муссой, не зная, что и его противник тоже запомнил уроки Артесипеи.
От одного из зарядов, заложенных Абу, загорелся плохо спроектированный склад огненного порошка в Гериге, а из-за взрывной волны рухнула Тель-Мусса.
Божественная шутка: неверные восторжествовали в этой долгой борьбе, понеся невообразимые потери.
– Вам дадут все, в чем вы нуждаетесь, я обещаю, – сказал Индала. – Хотя воду добыть – дело непростое. А огненный порошок и того сложнее.
– Насчет воды – у меня есть предложение: распределите нас в Аль-Пинею.
– Я не знаю, что это за место.
– На запад и чуть на юг отсюда в предгорьях есть небольшой родник под названием Аль-Пинея. Раньше там был монастырь антастов, его выстроили на развалинах форта, еще древнеимперского. Форт охранял восточный конец дороги, идущей через Идиам. Само словно «Аль-Пинея» образовано от руннского корня.
– Нассим Ализарин, вы меня пристыдили. Я и не знал о существовании этой заставы.
– У вас другие, более важные заботы. Гарнизон в Аль-Пинее не больше дюжины человек, там всегда служат старики. Им нужно выполнять свой ежегодный долг, вот и отправляются туда, прикидываются свирепыми вояками. Легкая служба. Горной дорогой мало кто пользуется.
Индала нахмурился и поглядел на свои сцепленные руки.
– Внушающий Великий Трепет, этот источник будет для анса бесценным даром. И в Аль-Пинею удобно доставлять припасы. Неторопливый караван доберется туда из Шамрамди за два-три дня.
– Сколько времени займет ваша охота?
– Пока я не умру.
– Значит, это не просто временная задача? А как же грядущая война?
– Вряд ли я там чем-то пригожусь. С самой смерти Хагида я не способен выполнить ни одно порученное мне дело. Но это дело твердо намереваюсь довести до конца. В память о Хагиде.
Индала что-то проворчал – что именно, Нассим не совсем понял.
Снова повисло молчание, а потом Внушающий Великий Трепет сказал:
– Будет так, как вы просите. Но спрошу снова: управитесь ли вы до священного похода?
– Постараюсь. Обещание тут мало чего стоит. Слово за Шельмецом.
Индала не стал спорить.
– Как бы то ни было, что может сделать Нассим Ализарин, чтобы остановить сметающий все на своем пути поток? Если все же чалдаряне явятся.
Многие правоверные сомневались, что неверным удастся воплотить в жизнь задуманное.
– Генерал, вы себя недооцениваете. Но пусть так, пришла пора прощаться. Мне, старой развалине, нужно отдохнуть. Ступайте. Отдаю вам Аль-Пинею и все, что понадобится, чтобы сокрушить колдуна. Постарайтесь закончить до начала чалдарянского похода.
Выразив благодарность, Нассим удалился.
Горе не удалось повидать юного Аза до отъезда из Шамрамди. Внушающий Великий Трепет больше не посылал мальчишку с поручениями.
Нассим покинул Шамрамди усталым, но преисполненным надежд стариком. Он получил от Индалы больше, чем рассчитывал, хотя Внушающий Великий Трепет и не воодушевил его, не затеплил искру духовного обновления.
От этой мысли Нассим чуть устыдился: Индала же воин, а не религиозный философ. Воины, отправившиеся из столицы вместе с Горой, решили, что встреча с Индалой закончилась плохо, и дали Нассиму возможность побыть наедине со своим отчаянием.
26Арнгенд, жестокие схватки
Три с половиной сотни человек под предводительством обожаемой ими Вдовы внезапно выступили из леса на севере Руссана. Вдова ехала в паланкине, и за честь нести ее графы боролись между собой.
Занималась заря. Правосудные атаковали немедля и застали врага врасплох. Те коннектенцы, кто помнил разорение Антье, случившееся всего несколько лет назад, намеревались убить всех – мужчин, женщин, детей, зверей, истребить в Месли все до последней травинки. Анна Менандская посеяла бурю, пришла пора жатвы.
Арнгендцев было в три раза больше, чем Правосудных, но Вдову это не напугало. Ее войско прокатилось по владениям Анны словно ураган, оставляя за собой мертвые тела. Среди самих Правосудных потерь было немного.
– Сегодня мир изменится, – сказала Вдова своим воинам. – Арнгенд без Анны, которая его подстегивала, превратится в очередное слабое чалдарянское королевство, снедаемое междоусобными распрями.
Победу Правосудным принесла невидимая госпожа Надежда. Не прошло и часа, как коннектенцы прикончили четыре сотни арнгендцев, еще столько же взяли в плен и подожгли дюжину строений. Те, кто не участвовал в битве, принялись методично уничтожать все вокруг. Месли должен был превратиться в пустыню.
Госпожа Надежда рыскала вдоль границ поместья, проверяя, чтобы не ускользнул никто из высокопоставленных вельмож.
Королева-мать хотела устроить с Правосудными переговоры, низложенный патриарх – тоже, но их обоих постигла неудача.
Заметив приближающихся с востока солдат, госпожа Надежда тут же пришла к неутешительным выводам: раз это не Правосудные, значит друзья осаждаемых. Она торопливо собрала коннекских солдат и поспешила навстречу врагам, намереваясь лишь отпугнуть их и дать время Вдове покончить с Анной и Безмятежным, которые тряслись от страха в древней каменной башне.
Но неизвестные солдаты не испугались. Правосудные атаковали и тут же столкнулись с тем, с чем раньше им сталкиваться не приходилось, – на них обрушился огонь из множества фальконетов, направляемых опытными артиллеристами. Вразумленные и понесшие потери коннектенцы отступили, чтобы зализать раны. Незнакомцы же, искусно используя орудия и огненный порошок, заняли еще более выгодную позицию.
Из собственных трех фальконетов другие Правосудные как раз в это время обстреливали каменную башню – сидевшие там Анна и Безмятежный решили, что к ним явилась подмога.
Надежда совершила ошибку – сама набросилась на врага, не разобравшись толком, кто перед ней. Прозреть ей пришлось быстро и весьма болезненно. Эти люди не в первый раз имели дело с воскресшими богами.