— Вам нужно приехать в офис. Срочно. Жду вас там через час. У меня пистолет Сына Сэма.
Он услышал, как она начала было отвечать, и отключился.
Дошел до машины, выехал из здания ПП, 1, остановился у магазинчика и купил две зажигалки.
В отделе убийств в здании на Эрикссон-плейс не было ни души. Все отправились на похороны Джима Розато.
Лейтенанта тоже не было. Тэллоу прошел в ее кабинет и принялся ждать. Садиться не стал.
Стоял и стоял неподвижно. И смотрел на заднюю стену. Представлял, что там развешаны пистолеты с Перл-стрит. Он видел их явственно, словно они там и впрямь висели. Тэллоу рассматривал их и искал — ключ к разгадке. Смысл узора. Улики.
Через десять минут в офис ворвалась лейтенант — злая как черт и угловатая в сильно приталенном черном шерстяном брючном костюме с воротником стоечкой и асимметричной застежкой. Наверное, новый, от папы. Впрочем, сейчас ему было плевать на ее костюм и настроение.
— В последнее время мне не нравится ваш тон, детектив, — гаркнула она, подлетая к столу.
Тэллоу бросил на стул сумку, вытащил распечатку и швырнул ее на стол.
— Ты что, меня не слышал?
— Прочитайте это.
— Тэллоу, ты чего добиваешься? Чтоб тебя отстранили? Не проблема! Я прямо сейчас заберу у тебя значок и табельное оружие и попрошу, чтобы тебя вывели из здания.
— Прочитайте. Это.
— Тэллоу, ты…
— Лейтенант, я вас очень уважаю. Работа у вас тяжелая, во всех смыслах тяжелая, на вас со всех сторон давят, но вы справляетесь, причем лучше, чем многие, а я повидал многих, поверьте. Но вы повесили на меня это дело и теперь считаете дни до того момента, когда я с этим камнем на шее уйду под воду и наконец-то исчезну из вашего поля зрения. Что ж, я все понимаю. Но, пока я еще на плаву, вы будете обращаться со мной как положено. Как с детективом Департамента полиции Нью-Йорка. И вы. Это. Прочитаете.
Она долго смотрела ему в глаза. Потом перевела взгляд на распечатку, но он уже видел: нет, даже вчитываться не будет, просмотрит и в мусорку кинет. А потом займется Джоном Тэллоу, нарушителем дисциплины. И тогда он обратил свои мысли к небесам. Мало ли, может, кто-то сейчас сидит над Эрикссон-плейс и слушает.
Лейтенант пробежала глазами страницу и подхватила ее со стола. Сейчас сомнет. Смерила Тэллоу злобным взглядом. Снова посмотрела на бумажку. Пальцы сжались.
А потом она замерла. Прищурилась — перечитала какую-то строчку. Держа бумагу двумя руками, аккуратно расправила.
А потом отложила обратно на стол — очень медленно, словно тикающую бомбу.
— Джон?..
Значит, теперь он опять Джон. Да уж, новость он ей притащил — как удар под дых. Осталось понять, куда ее теперь понесет. Может, кстати, и уволить. Причем без вопросов.
— Да.
— Ты уверен, что криминалисты не решили нас просто разыграть?
— Вчера я встречался с криминалистами, которые занимались экспертизой. Там у пистолета кусок отлетел и часть мочки уха у одного из них срезал. В общем, они закончили чуть меньше часа назад. И выглядели при этом так, что я могу поклясться: таким испуганным человек притвориться не может.
— Кто еще это видел?
— Пара криминалистов. Я. Вы.
Она смерила его странно оценивающим взглядом.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Ну хорошо. Хорошо. Присядешь?
— Так постою.
Тэллоу намеренно подпустил холодка в голос. Она это заметила.
— Я хотела кое-что сказать, Джон… Насчет похорон…
— Забудьте про похороны. Сейчас не до них. Что скажете насчет этого?
Она провела ладонью по волосам — обеспокоена. Еще бы. Глаза снова метнулись к бумаге на столешнице.
— А что ты думаешь насчет этого? У тебя есть версия?
— Я полагаю, что у арендатора квартиры 3А на Перл-стрит был сообщник в главном хранилище. И этот сообщник по предварительному сговору выкрал пистолет. Чтобы застрелить из него конкретного человека. Преступник знал, что пистолет мгновенно опознают, поэтому вынул из тела пулю. Или пули. Потому у нас есть орудие убийства, но нет жертвы. Тела. И я полагаю, что он выбрал именно этот пистолет, потому что тот каким-либо образом был связан с жертвой. То ли личное, то ли профессиональное.
И тут Тэллоу посетило озарение. А может, это было просто очередное безумное допущение.
— К примеру, вполне может оказаться, что Марк Ариас, убитый в 2007 году в Вильямсбурге, был как-то связан с полицией.
Брови лейтенанта поползли вверх:
— Почему ты так решил?
— Его убили из «Ругера» полицейской модели, ее поставляли в полицейские подразделения, впрочем, не то чтобы ствол был популярен. Пробейте Марка Ариаса — он будет точно как-то связан с полицией. Может, не офицер, но кто-то вроде него.
Тэллоу прекрасно понимал, что рискует, причем прилично рискует. И чувствовал, что мозг работает на полную мощность. Давно он до такой скорости его не разгонял. Он был сейчас словно бегун, который долго раскачивался в начале дистанции и наконец-то вошел в нужный ритм.
Она развернулась к компьютеру:
— Знаешь, как раньше называли полицейских, которые служили в хранилище? Резиновые Пистолеты. Туда отправляли только проштрафившихся.
Лейтенант запустила поиск по базе. И брови ее снова поползли вверх, когда интерактивный Центр учета преступлений выплюнул на экран результаты. Она зачитала их Тэллоу:
— Марк Ариас в 2007 году был отстранен от службы в Департаменте полиции, последнее назначение… м-да. Хранилище.
— Лейтенант, вы повесили на меня это дело, когда у меня на пиджаке еще кровь друга не высохла. Повесили и велели работать. Вот я и работаю. В данный момент я дошел до стадии, когда мне понадобится ваша помощь. Вы мне поможете или я должен рассчитывать только на себя?
— Не строй из себя одинокого ковбоя в прерии, Джон, — резко ответила она и подняла руку — мол, подожди, не перебивай. — Но я тебя поняла. Пока мне твои доводы кажутся не слишком убедительными, и все это может быть чистой воды совпадением, однако факт есть факт: пистолет должен лежать в хранилище, а не в квартире на Перл-стрит.
— И что нам делать с этим фактом, лейтенант?
— Я должна поговорить с кем-то вышестоящим, Джон. И сделать это, не привлекая лишнего внимания. Огласка нам совсем не нужна. — Она подняла трубку. — Так что лучше вали отсюда, Джон. Сейчас я наберу капитана. Надеюсь, он найдет для меня пять свободных минут. Разговор его, боюсь, совсем не обрадует.
— Я могу походить по инстанциям вместе с вами. Помогу все объяснить, рассказать, как мы оказались в такой ситуации.
— Возвращайтесь к работе, детектив. Капитану придется объяснять ситуацию на пальцах — чтобы он, в свою очередь, сумел объяснить ее главе округа Южный Манхэттен, да так, чтобы тот не подумал, что разговаривает со сбрендившим старичком под тяжелой дозой викодина. А ведь капитан как раз такой старичок и есть. Есть у тебя опыт такого общения? Нет. А у меня есть. Так что я пошла делать свою работу. А ты — свою.
— Ну ладно, — согласился Тэллоу.
Подхватил сумку и пошел прочь из офиса. Уже в дверях его нагнал тихий голос лейтенанта:
— И мне действительно жаль, что так произошло. С похоронами.
Тэллоу лишь на мгновение сбился с шага. Затем он ровно и спокойно вышел из кабинета, а потом из здания — пока все друзья и коллеги не вернулись после торжественной церемонии предания Джима Розато мягкой и теплой земле материка.
Двадцать два
Охотнику требовалось оружие.
Предстоящая работа накладывала неприятно большое количество ограничений. Оружие ему требовалось уже завтра. Он прекрасно понимал, что денег в тайнике на южной окраине острова не так уж и много. В подземку он спускаться не желал — мутило от одной мысли. И он знал, что в ответ на следующий выстрел откроют охоту — уже на него самого.
Он шел и шел на запад. Современный человек внутри него понимал: он вошел в ту часть Нового Манхэттена, которую многие до сих пор звали Адской Кухней, а в рекламных объявлениях агентств по продаже недвижимости именовали Клинтоном. Однако он позволил и Старому Манхэттену проявиться для зрения и сейчас, донельзя довольный, шел вверх по течению ручья, который первые голландские поселенцы на острове прозвали Большой Добычей.
Опустив руку в сумку, он нащупал и извлек пару тонких кожаных перчаток. А потом достал кольцо. Не самой тонкой работы. Ему случалось изготовлять вещи и поизящней. Сплел он его из проволоки, как раз по размеру на указательный палец правой руки. В грубой оправе прочно сидел кусок кварца, который он нашел в устье Гарлемского речного канала. Охотник долго придавал ему нужную форму: теперь кристалл торчал ровно настолько, насколько нужно, из когтей оправы, а еще он его заточил, так что получилось неплохое оружие для ближнего отчаянного боя. Охотник уже пользовался им: один раз вскрыл яремную вену, в другой — разворотил гортань.
Он надел перчатки, потом кольцо.
С неохотой отпустив видение Манахатты, он принялся пробираться среди складов, заляпанных серой грязью парковок и автосервисов. Очень подходящий ландшафт для этой оконечности острова — сплошное запустение и разруха.
Тут он вышел к искомой цели — пятиэтажному зданию с заколоченным входом в давно заброшенную пиццерию. Боковая дверь, ведущая на лестницу, как всегда, оставалась немного приоткрытой. Посетитель подходил и вставал перед дверью, и та со скрипом распахивалась, открывая взгляду охранявшего ее гиганта с красноречиво выпирающим из-под одежды стволом.
Так произошло и сейчас: дверь растворилась, и из темноты за ней выступил гротескно уродливого вида громила в грязном оранжевом спортивном костюме. Голову его словно сенокосилка прожевала, а темные волосы торчали редкими кустиками. Лицо выглядело так, словно мягкую массу перемешали пальцем, да так и бросили охлаждаться.
— Я хочу встретиться с мистером Кутхой, — сказал охотник.
— Никакого Кутхи здеся нет, — отрезал громила.
Что ж, ожидаемо.
— Передайте ему, что пришел давний клиент из связанного с ним дальним родством племени.