— Значит, вот этим вот забита твоя машина? — спросил с заднего сиденья скрюченный и сложенный то ли вдвое, то ли втрое Бэт. — Малоизвестной историей Нью-Йорка? Впрочем, ладно. Это совсем даже и не обидно. Я, будь моя воля, целыми днями бы всякую хрень коллекционировал.
Тэллоу издал короткий сухой смешок:
— Так вот. В 1947 году по кварталу распространилось жуткое зловоние. Только братья Колье не жаловались. В результате люди туда проникли. И обнаружили, что на протяжении двадцати лет братья стаскивали в дом мусор со всего квартала. Стаскивали и хранили. Набралось аж сто тридцать тонн! Двадцать пять тысяч книг, четырнадцать фортепиано, деталей на целую машину, останки людей, бесчисленные газеты и коробки. По дому можно было передвигаться только по узким проходам и лазам. Хомера Колье нашли мертвым, причина смерти — сердечный приступ в результате длительного голодания. Глаза его вытекли пятнадцать лет назад, и он был полностью парализован из-за нелеченого ревматизма. Лэнгли Колье обнаружили в одном из проходов. Судя по всему, он нес Хомеру еду, но попался в одну из собственных ловушек — на него обрушились тяжелый чемодан и три кипы газет и раздавили насмерть. Собственно, он-то и распространял этот смрад. Старый слепой Хомер умирал еще неделю.
— Ага, сидел себе и думал: куда это мой братец запропастился, отчего ланч не несет… — проговорила Скарли. — Вот почему надо звонить, если ты обещал людям привезти сэндвичи, а сам задерживаешься.
— Человеческие останки? — подивился Бэт.
— Всякие человеческие органы в банках, что-то в этом роде. Отец у них был врачом, но гинекологом по специальности. Так что, похоже, не все банки они унаследовали. И, естественно, в доме нашли большой склад оружия и боеприпасов. В конце концов, дом пришлось снести.
— Вот на что похожа вторая квартира нашего парня, — заметил Бэт, пытаясь выдвинуть колени из-под подбородка.
— Что?
— Ну он же не спал в 3А, правда? И на улицах он вряд ли ночует… У него есть вторая квартира, и мы найдем ее, а в ней будет лежать чертова туча журналов, вырезок и прочей хрени. Этот парень разбирается в оружии и прекрасно умеет искать нужную информацию. Иначе бы он не узнал про убийство в Рочестере. Да и про Сына Сэма тоже не узнал бы.
— А как насчет индейских штук? — поинтересовалась Скарли.
— А не важно, — отозвался Бэт. — Он может себя кем угодно считать, хоть вождем апачей Джеронимо — игнорировать реальность на сто процентов не получится. Он слишком хорошо адаптирован для этого. Даже мужик, который считал свою жену шляпой, понимал, где он и что он. Даже если он полный псих — ну, насколько это возможно, — то есть если он реально по шесть часов на дню мастерит головные уборы из перьев, надевает их на собственные какашки и выводит их в Центральный парк сражаться с генералом Кастером, — все равно он прекрасно понимает, что живет в современном мире. И он явно учился и учится в нем ориентироваться.
Курьер на велосипеде проскользнул вдоль борта машины, пытаясь хитро просунуться и первым попасть на Бруклинский мост. Тэллоу ударил по тормозам и пропустил его. Тот и не подумал поблагодарить Тэллоу, но, с другой стороны, Тэллоу не ради него это сделал.
— Он понимает, что вокруг современный мир, — подумав, проговорил Тэллоу, — но не живет в нем. Я знаю историю города, но современную, а он — другую, давнюю. Я не разглядел его, он не разглядел меня, потому что мы ходим по двум разным городам.
— Ты когда успел обкуриться-то? — вздохнула Скарли. — И нам почему по косячку не выдал? Я-то думала, ты над нами шефство взял. Засранец.
— Что значит, он тебя не разглядел? — осторожно переспросил Бэт. — Это что же, он на самом деле тебя видел, да? А ты его — тоже видел?
— Ну, он так думает, — быстро вклинилась Скарли. — И это строго между нами.
Чтобы свернуть принявшую неудобный оборот беседу, Тэллоу переключил радио на полицейскую частоту. Оттуда тут же полилась хтоническая жуть.
В Южном Бронксе застрелен десятилетний мальчик. Из болтовни по поводу удалось понять: три налетчика нацеливались на его отца. Тот шел не только с сыном, но и с коляской, где лежал мертвый младенец, выпотрошенный, забальзамированный и покрашенный под живого, а в животе у него были зашиты несколько пачек героина.
Пожилую супружескую пару из Квинса обнаружили мертвыми в собственной кровати. Их хладнокровно убили — кто-то подошел к спящим и прострелил им головы. А вокруг входных отверстий нашли разбрызганную свежую сперму. С ними жил сын, его дома не обнаружили.
Один сосед в Бруклине искрошил другого остро заточенной лопатой — поспорили из-за взятой на время барбекюшницы. Жертва в момент нападения занималась починкой машины.
В Адской Кухне строитель зажал в туалете бара медсестру. С медсестрой, похоже, все будет хорошо, сказал вышедший на связь полицейский, а вот напарник его, по-видимому, глаз потерял.
Полицейский в Брайарвуде решил проверить, правда ли, что в задней комнате одного маленького ресторанчика хранится оружие и по меньшей мере килограмм кокаина. Так выяснилось, что повара прямо на кухне бодяжили кокс и отправляли пакетики с заказанными на дом блюдами.
— Хренасе, — пробормотала Скарли.
Серийный насильник, которого некие остроумцы прозвали Человек-Банка, снова заявил о себе в Парк-Слоуп этим утром. Изнасиловав женщину, он вставлял ей в вагину банку или бутылку, а потом разбивал стекло. В голосе полицейских чувствовалось напряжение: никто ничего не видел, никто ничего не знал, всем все по барабану…
Кто-то выплеснул банку кислоты с аммиаком в лицо полицейскому из Порт-Осорити, там, где 20-я авеню пересекалась с шоссе Джо Димаджио. Находившихся рядом полицейских рвало — лицо бедняги стекло на плечи и грудь длинными, похожими на подогретый сыр струйками.
Свидетели утверждали, что мужчина попытался ограбить банк «Чейз» на углу Пятой авеню и Восточной 27-й улицы, потом заявил, что он «разлагающийся ангел», вышел наружу, застрелил работника почты, который просто шел мимо, затем приставил пистолет к глазу, громко сообщил, что «Диснейленд — тоже полное говно», и нажал на спусковой крючок.
— А что, мужик прав, — заявил Бэт. — Меня от этой «Улицы Сезам» тоже тошнило. Помните хрень, которая в мусорном ящике жила? Блин, да я из-за нее в полицию пошел!
Тэллоу посмотрел на Бэта в зеркало заднего вида: мало ли, может, признаки ментального расстройства имеют и внешнее проявление?
— Ты шутишь, я надеюсь?
— Ничего подобного! Хрень, говорю, жила в мусорном ящике, жрала говно всякое и людей оскорбляла! Сплошные преступления! И вообще выключи ты эту штуку. Жесть какая…
— А мне нравится, — пожал плечами Тэллоу. — Знаешь, был такой сайт, так они полицейской волне Лос-Анджелеса делали подложку из эмбиента. Ничего так выходило, я часто на диске слушал.
— А что, у вас в машинах можно диски слушать? — спросила Скарли.
— Нет, конечно. Поэтому мой партнер и выдрал магнитолу. Да и музыка ему не нравилась. А я не разрешал ему включать спутниковое радио с идиотскими ток-шоу. Так что мы решили — о’кей, один-один, и слушали только полицейскую волну. Ну и вот мне постепенно понравилось. Опять же, такой информационный поток, ты всегда в курсе событий.
— Да не информации, а говна поток, — пробормотал Бэт. — Я бы рехнулся это целый день слушать. Просто у тебя ж беспрерывно в ушах: «Але, ребята, тут псих то-то и то-то учинил, а тут вот какое говно приключалось, але, а тут еще говна ведро, и еще ведро, еще круче говна, але, ребята, у вас еще мозги не поплавились? Тогда вот еще вам говна на лопате!» Какая-то порножесть, блин, транслируется…
Тэллоу вынужден был признать, что сегодняшний эфир — по сравнению со вчерашним — оказался реально чудовищным. Но он отогнал от себя эту мысль и заехал на парковочное место сразу за грузовиком криминалистической службы. Выбираясь из машины, он внимательно огляделся: не стоит ли поблизости мужчина в плаще из толстой замши. Убедившись, что нет, не стоит, он повел экспертов внутрь здания.
Двери с грохотом распахнулись прямо перед носом Тэллоу, и из них выкатились со своей тачкой те же два парня, которых он видел вчера. Ребята бахали, долбались и орали друг на друга, пихая тележку, доверху нагруженную пластиковыми контейнерами с вещдоками.
— Говнюк, — незамедлительно сообщили они Тэллоу.
— И вам доброго дня, — отозвался Тэллоу. — А что случилось-то? Обеденный перерыв? Или пересменка?
— Ни то, ни другое. Нас отзывают.
— Да уж, теперь путь сюда нам закрыт навеки, — пафосно заявил второй. — Нас передислоцируют и отправляют на другое, мать его, место преступления. Жопу, короче, вашим криминалистам подтирать.
Тэллоу мрачно зыркнул в сторону Бэта и Скарли: молчать, мол. Те оскалились, как плохо обученные псы, которым запретили жрать соседского младенца. Тэллоу крутанулся в сторону работяг — те уже пихали свои контейнеры в грузовик.
— Но вы тут не закончили, — сказал он.
— Как бы не так! — фыркнул первый. — Мы еще как здесь закончили! Приказ у нас, понял? А почему они такой приказ раньше не выпустили, когда мы только твоей сраной коллекцией занялись, мне невдомек. Но кто-то узрел свет, и мы свободны.
Второй уже залезал на водительское сиденье.
— А вы, ребята, — в жопе. Но нам плевать. Потому что только говнюк может подкинуть такую говенную работенку нашему полицейскому департаменту, хе-хе.
— Вроде тебя говнюк, — ткнув пальцем в Тэллоу, уточнил первый и запрыгнул на пассажирское сиденье.
И они уехали.
— Какого хрена тут происходит? — вопросила Скарли.
Тэллоу вытащил мобильник.
— Понятия не имею, но начальство наверняка может узнать, что к чему.
А пока он набирал номер, на освободившееся после полицейского грузовика место запарковалась другая машина. Тэллоу взглянул на нее, понял, на что смотрит, и убрал телефон. На борту фургона красовался логотип компании «Спирпойнт».
Тэллоу тихо, но жестко приказал:
— Молчать. Говорить буду я.