Последовал второй тычок в район верхней части бедра.
– Но самое уязвимое место у них – вот тут, – оружейник дотронулся до лба Турка, – Рисуй мысленно две линии от их глаз до противоположного уха. Пересечение этих линий – это нервный узел афана, там дырка в черепе. Эволюция не до конца свою работу выполнила, остался атавизм, отверстие для третьего глаза. Глаза давно нет, а все нервные окончания там остались. Уяснил? Теперь слушай внимательно, как это надо будет сделать.
Через пару минут, проведя краткий курс с Турком, Швед поднялся и пошел к Малифусу, который уже разговаривал со вторым участником боя.
– Готовы?
– Мы всегда готовы, – заносчиво заявил молодой кот.
– Ну, тогда удачи тебе, приятель, – напутствовал его Швед, усмехнувшись.
– Мне удача не нужна. Готовь лучше носилки для своего приятеля, человек.
Когда он отошел на несколько шагов, Швед тихо спросил у Малифуса:
– У вас все такие борзые?
– Прости, Ульф, он тебя еще не знает, вот и перепутал с человеком, – ответил тот, и хихикнул, – И, надеюсь, никогда не узнает. Не хватало нам тут еще сумасшедших афанов, выросших на детских играх в "долбанутого" героя.
– Вот спасибо, что напомнил. Как тебе план заключить союз афанов с людьми?
Малифус медленно повернул голову и уставился на Шведа, приоткрыв рот. Оружейник немного подождал ответ, но видя, что афан потерял дар речи надолго, похлопал его по плечу и пошел к Рибоку.
Ничего не подозревающий о начавшихся переговорах Рибок, коротким рыком дал команду начинать спарринг.
Как Швед и предупредил Турка, атака афана началась моментально – звук сигнала даже не успел затихнуть. Распластавшись над землей, молодой кошак стремительно прыгнул навстречу человеку, намереваясь закончить бой одним, максимум двумя ударами. Но Головин даже не стал ждать прыжка соперника, вместе с сигналом Рибока он подпрыгнул высоко вверх, поджав под себя ноги, и развернулся на сто восемьдесят градусов. Приземлился афан ожидаемо прямо под Турком, который невольно оседлал его шею. Головин тут же ухватил противника левой рукой за нос, запустив в широкие ноздри кота два пальца, одним рывком запрокинул его башку назад, и нанес короткий, но мощный удар в нужную точку. Выставленная из кулака согнутая первая фаланга среднего пальца, сработала как клевец*. Болевой шок, видимо, был настолько силен, что афан рухнул, как подкошенный, не успев издать ни звука. Потирая выбитый палец, Головин слез с тела соперника, и скривив страдальческое лицо, пошел к зрителям.
Малифус бой пропустил – он его даже не заметил. Все это время он так и смотрел на Шведа, опустив челюсть – то ли удивляясь наглости оружейника, то ли ей завидуя.
Дождавшись пока Головин подойдет, Швед встал с травы, и осмотрев ладонь Турка, дернул того за палец, вправляя выбитую фалангу.
– Молодец, Дмитрий Михайлович, быстро и грамотно. Но я бы бил локтем еще приземляясь. И меньше времени ему на размышления осталось бы, и свой вес полностью используется. Хотя задумка с носом мне понравилась, неожиданное решение.
Швед повернулся и поманил к себе Малифуса. Наваждение, в которое попал черный афан после предложения кранча рассеялось, и он заорал:
– Нечестно!
– Эмм… а что, собственно, было нечестно? – поинтересовался Рибок, – Оружия не было, бой начался по сигналу. Чистая победа человека. Или ты про напутствие учителя перед боем? Так ты тоже что-то там втирал своему бойцу.
Малифус громко фыркнул:
– Ульф меня развел, он заранее знал, что человек победит.
– Так и знал, – вздохнул Рибок, – Тебе мои слова напомнить? Я тебя отговаривал, Ульф тебе такой намек кинул, что последнему дебилу стал бы понятен исход боя, но ты ведь у нас жадный, тазеров на халяву захотел. Уймись, Мал, ты просрал вчистую и по всем правилам.
– Ну… дайте хоть повозмущаться немного. Ульф меня специально отвлек перед боем, чтобы я ничего не смог подсказать своему бойцу.
Рибок и Швед переглянулись и громко заржали.
– Чего ржете? Да понял я уже… Эх, сколько раз зарекался с кранчем не спорить.
Спустя полчаса все четверо вошли в дом Рибока. Хозяин дома и Малифус сразу же уединились, а оружейник провел небольшую экскурсию для Турка.
– Они все так живут? Или этот Рибок – того? – шепотом спросил Головин Шведа, когда они добрались-таки до гостиной в доме афана.
– Чего – того? – не понял оружейник.
– С придурью, – продолжал шептать Головин, – Это кто же в нормальном рассудке будет жить в доме без удобств.
– Слышь, Ри, тут у гостя вопрос возник, – Швед громко оповестил хозяина о внезапно возникшей проблеме, – Ты почему дырку в полу не предусмотрел специально для людей?
– Какую дырку? – не понял тот.
Сам Рибок в этот момент был в соседней комнате и разговаривал с Малифусом.
– Ты что делаешь? Я не то имел в виду, – зашипел Головин.
– А что ты имел в виду, называя Рибока придурком? – прошипел в ответ Швед, – Ты не венец творения в мироздании, не меряй всех по себе, Турок. Эстафан старше вашего мирка минимум раз в триста. Эволюция сделала из афанов идеальных существ. И, да, их организмы усваивают еду полностью, она расщепляется в них чуть ли не на атомы. Тебе уже говорили, что только у людей остался атавизм гадить своими отходами, остальные давно перешагнули этот рубеж.
– Да я про воду, твою мать, а не про туалет.
– А зачем нам вода? – спросил подошедший неслышно сзади Рибок, – Мы в ней практически не нуждаемся.
– Руки помыть хотел, – сконфуженно сказал Турок.
– Вон дверь во дворик, там снег, кувыркайся сколько влезет, – невозмутимо посоветовал ему хозяин дома.
– Эмм… но мы так не делаем, мы… – обескураженный Головин замолк.
– Спасибо, Ри, а то я уже замучился объяснять, что все существа разные. Вперед, Турок, мыться во двор. Что прилип к креслу?
Головин отвернулся и сделал вид, что разглядывает коллекцию оружия, развешанную на стене гостиной.
– К следующему визиту озабочусь этим вопросом, – буркнул Рибок.
– Ага… Значит визиты людей на Эстафан все же ожидаются? – лукаво спросил Швед, раздвинув рот в улыбке.
– Будут. Мал и я доведем до Совета твое предложение о союзе и предоставим доказательства злонамеренных действий сначеров. Дело за вашим хирургом, Малифуса и слушать не будут, если узнают, что он когтей лишился.
– Сколько сейчас времени у нас? – спросил Головин Шведа.
– Примерно шесть вечера. Ты прав, подзадержались мы тут, пора и обратно. Зато два дела сделали, – Швед подмигнул Турку, – Спасибо за экскурсию, Рибок. Малифус, собирайся. И не ворчи, когти тебе нужны, а не мне.
***
– А вот и мы. Скучала? – Швед вошел в свою комнату, и поцеловал Телию в затылок.
Та сидела спиной к двери, и при появлении компании, даже не повернулась.
– Когда вас проводила, решила подвал осмотреть. Вот, наткнулась на старые книги, – она помахала томиком, который только что внимательно читала, – Забавные у людей фантазии. Но очень глупые. Но все равно забавные.
Оружейник взял из ее руки книжку, и прочел вслух название:
– Магическая академия. Как я влюбилась в некроманта.
Листая чей-то шедевр, Швед удивленно хмыкал, а в одном месте откровенно заржал. Заметив недоуменный взгляд Турка, он процитировал:
– Она взяла себя в руки, и высморкалась. Потом она выгнула шею и растянула щеки в застенчивой улыбке.
Головин сложился пополам.
– Смотрю, веселые люди у вас тут жили до катаклизма, Турок. Большие деньги, наверное, платили, чтобы такое напечатать.
– Ты не понял… – задыхаясь от смеха, попробовал ответить Головин оружейнику, – Это… им платили.
– Данунах? – смех Шведа резко оборвался, – Ты серьезно?
– Вполне, – Турок выпрямился, вытирая набежавшие слезы, – Надеюсь эти писаки первыми сдохли.
– Ты знаешь, Дмитрий Михайлович, я теперь совсем не уверен в адекватности человечества.
Швед захлопнул книгу и бросил ее в угол комнаты. Турок покачал головой, и сменил тему:
– Нам, наверное, нужен флаер. Малифусу не стоит пока светиться перед народом.
– Стоит у дверей, – ответила Телия, и заметив удивленный взгляд Головина, пояснила, – Швед попросил пригнать, когда на Эстафан уходил.
– Ты всегда продумываешь все будущие события?
– А что тут думать-то? Мы предложили ему доктора, деваться ему некуда, возвращаться я собирался той же дорогой, к Кириллову его везти на чем-то надо. Простая логика, никаких хитроумных планов. Поехали, не тормозим. Тебе уже должна информация прийти от Кубы и Алекса.
Швед оказался прав. Как только флаер притормозил у штаба волкодавов, подбежавший дежурный передал в салон пакет, собранный для Головина его секретчиками. Вскрыв его, Турок углубился в чтение, а сидевший за панелью управления Швед, не торопясь повел машину к больнице. Всю дорогу Малифус без остановки болтал, но как только флаер пересек границу разлома – замолк и начал пялиться в окно.
– Приехали, – толкнул его в плечо оружейник, – Посиди пока здесь, мы доктора подготовим. Телия, останься, составь компанию гостю.
Та понятливо кивнула. Головин и Швед выбрались из флаера и вошли в здание. Их поразила царящая в приемной тишина и полное отсутствие кого-либо из персонала.
– А где… все? – покрутил головой Турок.
– Давай за мной, я метку Лепри вижу, – Швед устремился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Именно там находились палаты для пациентов. Взлетев по ступенькам на площадку, Швед резко повернул налево, откуда до него донеслись приглушенные расстоянием звуки. Которые впрочем его совсем не порадовали. Это были звуки массового побоища. Головин на бегу выхватил скаллер, и ворвавшись следом за оружейником в палату, тут же изготовился для стрельбы.
Посреди комнаты невозмутимо стояла Лепри, а на нее нападали восемь охранников-волкодавов. Чему поразился Головин, так это наличию в комнате толпы рьяно болеющих людей. Болеющих не болезнями, а за своих бойцов. Швед выдохнул, и внезапно заорал:
– Ле-при, Ле-при!