— Гондарь мертв? Дмитрий Михайлович? — глава резко повернулся к Турку, — Со всем моим уважением, но… Это что за хрень происходит за моей спиной? Зачем ваши люди его убили?
— Мои люди его не убивали, Михаил Юрьевич. Раз Лутона не устроило заключение доктора, то понятно, кто его на тот свет отправил.
— Вот ведь… Ты, конечно же, прав, прости, погорячился. Столько всего навалилось — голова кругом идет.
Мягков посмотрел исподлобья на Калеба, который все это время о чем-то негромко переговаривался с женой и дочкой на своем языке.
— Как думаешь, Дмитрий Михайлович? — тихо спросил он Головина, — Это самое хорошее предложение, которое мне делали за все восемь лет после катаклизма. Одновременно и радует перспективами и напрягает тем, что не может быть все так сладко.
— А сладкого тут ничего нет. Будут погибать наши люди.
— Но ведь не только ради лендеров. Точнее, вовсе не ради лендеров. Пришельцы попросту хороший повод возродить Дом и вернуть тебе княжество… — Мягков резко замолчал, к нему подошел Алекс и протянул стакан с водой, — Спасибо, Алекс.
Запив таблетку, он помолчал и внезапно громко задал вопрос:
— Швед, а что за оружие у нас будет? И главное, что за оборудование?
— То, что вы получили здесь — пукалки по сравнению с тем, что вы получите. Насчет оборудования… В основном скоростной транспорт и связь. И бытовые мелочи, крайне облегчающие жизнь в разломе.
***
Дойдя до двери своего дома, Кириллов покосился на попутчика.
— Не бойся, доктор, не полезу я твое родовое гнездо грабить, — рассмеялся тот, заметив настороженный взгляд.
Врач напрягся, он не говорил мужичку о своей профессии.
— Что булки сжал? Удивлен, откуда я могу это знать? Это мой район, док, и я тут знаю всех проживающих. Кто во сколько встает, кто где работает, и во сколько приходит домой. Я даже знаю, что ты любишь на обед есть. Извини, эскулап, но раньше я тут околоточным работал. Да вот жизнь заставила род деятельности сменить, не угодил я людям князя нашего, слишком честным оказался.
Кириллов смутился:
— Ну… вы только не подумайте ничего плохого. Вы упомянули, что пройди я мимо тех громил, то попал бы вам в руки. Вот я и подумал…
— Молодец, доктор. Думать завсегда полезно. А вот от хорошего кофе я бы не отказался. Знаю, что оно у тебя есть. И даже знаю, где банка стоит.
На недоумевающий взгляд Кириллова, мужичок небрежно ответил:
— А что? Навещал я твой дом. Я частенько захожу в гости, когда хозяев нет. Заметь, ничего не беру. Точнее, не беру вещи навсегда. Иногда мелочь какая-нибудь нужна, а покупать ради одноразовой прихоти — прости, глупо. Возвращаю потом на место.
Кириллов разинул рот — он вспомнил, что несколько раз искал ту или иную вещь, и не мог найти. В итоге вещица находилась, но совершенно в неожиданном месте.
— Ну так как насчет кофейку?
— Да, да, конечно, — доктор вставил ключ в замок.
— А я тебе за угощение совет дам, — улыбнулся спаситель, — Вали из города, господин хороший. Эти залетные явно по твою душу приходили. Они даже пропустили мимо себя торговца Эмкаэлса, что живет через два дома от тебя. Кто-то тебя заказал, господин Кириллов…
Глава 4
— Как мне к вам обращаться? — поинтересовался Кириллов.
Доктор привел спасителя на кухню, где тот, внимательно осмотревшись, ткнул пальцем на среднюю полку, уставленную всевозможными баночками.
— Вон там хороший кофе у тебя стоит, — и без всякого перехода незнакомец продолжил, — Зови меня Волком, доктор. Так-то Сергеем Юрьичем всю нормальную жизнь прожил, но мои бывшие подопечные окрестили Волчарой. Так что, когда стал таким же, как они, то кличка у меня уже была. Нормальная жизнь давно закончилась, не до отчества нынче.
— Мне все же удобнее вас звать по имени-отчеству, — отозвался Кириллов, приступая к готовке.
— Да ну? А теперь представь, Док, что тебе помощь требуется, ну или опасность какая образовалась, как вот сегодня. Ты что же, будешь орать — "Уважаемый Сергей Юрьевич, не соблаговолите ли обратить свое драгоценное внимание на мою маленькую проблему?!", — хихикнул мужичок, — Проще крикнуть — Волк! Как и мне проще называть тебя Доком!
— Мда… Я не рассматривал этот вопрос с такой стороны, — улыбнулся Кириллов в ответ, и поставил джезву на горелку, которую уже разжег гость.
Кофепитие прошло в полном молчании: гость явно смаковал напиток, умело сваренный опытным кофеманом, а доктор размышлял о странном уличном происшествии, раскладывая это событие по полочкам в своей голове. Допив кофе, Волк потянулся, как кот, и внезапно спросил:
— Кого ты недавно потрошил, Док?
— Да вот… был недавно один пациент. Гондарь.
Волк присвистнул.
— Ого. А в газетах о его смерти ни слова… Заключение ты писал?
— Как и положено. Убит боковым ударом в шею, перелом третьего и четвертого позвонков. Они были практически раздроблены в труху, — Кириллов поймал себя на мысли, что с удовольствием делится тайной следствия с совершенно незнакомым ему человеком, — И довольно умелая попытка замаскировать убийство введением лошадиной дозы наркотика. Но, видимо, убийца не знал о двух сломанных днем ранее ребрах. Я ведь сначала на них наткнулся, после чего и начал уже более внимательный осмотр. И вскоре обнаружил настоящую причину смерти. Вот и получается, что наркоту кололи в уже бесчувственное, умирающее тело…
Доктор ненадолго замолчал, что-то обдумывая.
— Если бы не ребра, то пропустил бы я этот перелом шеи, видимых следов-то не было. Мастерский удар, даже спустя столько времени ни одного следа от кровоподтеков не было. И мне до вскрытия настойчиво намекали, что случай должен быть простым, ибо по всем анализам — смерть от передозировки.
— А кто намекал-то? — Волк протянул опустевшую чашку.
— Да многие… — наливая в нее новую порцию, ответил доктор.
Волк отхлебнул кофе, и зажмурился от удовольствия.
— Вкусно, сто лет такой не пил, — и неожиданно продолжил тему, — Но что-то же общее у этих многих было?
— Что примечательно, было, — немного подумав ответил Кириллов, — Их всех можно причислить к протеже князя.
— Вот тебе и ответ, Док. И выход у тебя теперь только один — бежать надо из города, и не думать. Я так понимаю, что твой девиз "сто раз отмерь, один раз отрежь"? Вот из-за этого у интеллигентов, вроде тебя, мысли никогда и не переходят в действия. Потому что всю свою энергию, которую нужно было потратить на само дело, вы сливаете на размышления о нем.
— Куда бежать-то? — тоскливо спросил Кириллов, глядя в стену напротив, — Я даже до границ княжества не доберусь.
— Куда… Есть только одно место в княжестве, где князь не указ, — сказал Волк, и искоса посмотрел на доктора.
— Дом Мягкова? Но он же бандитов укрывает! Все говорят, что там беспредел, почище княжеского.
— Пропаганды наслушался, господин хороший? Ай-яй-яй, не к лицу просвещенному человеку поддаваться на уловки власть придержащих козлов, — хохотнул Волк, — Волкодавы Головина вовсе не бандиты, а действующая армия бывшего Дома. А то, что они сейчас против князя… так Андрюша Лутон не по совести стал князем, и это знают все. Знают, но молчат в тряпочку, ибо ссыкотно им идти против остальной кодлы. Вот так и боятся друг друга, бздушники хреновы. А Мягков принял Дмитрия Михайловича, дал ему и его людям защиту, кров и пищу. Хотя насчет защиты я погорячился, Турок сам себе защита. Так что думай быстрее, доктор, времени у тебя максимум до утра. Те гавры из переулка, если еще не очухались, то скоро очухаются. Если не дураки, то труп заберут, чтобы следов не оставлять, и своим начальникам доложат, что ты еще живой и довольно бодрый. И вот тут-то настоящая охота на тебя и начнется.
— Да я… я и дороги-то не знаю, — растерянно произнес Кириллов, разведя руками по сторонам.
— Собирай самое дорогое твоему сердцу, но не больше рюкзака. Хороший рюкзак я у тебя в кладовке видел, вот его и бери, — деловито посоветовал Волк, — А до земель Мягкова я, так и быть, тебя доведу.
— Не пойму я чего-то… Волк, — вновь замялся доктор, — То разговариваете, как биндюжник, а то, как нормальный воспитанный человек.
— Обращайся ко мне на ты, Кириллов. А с говором я и сам уже запутался, — рассмеялся мужичок в ответ, — Я ведь до катаклизма служил в следственном отделе, офицер-дознаватель, училище заканчивал. Потом наступили времена смуты, а с возвращением какого-никакого порядка — должностей выше околоточного уже не осталось. Затем нарисовался Лутон, будь он неладен, и началась поголовная чистка. Я своей очереди ждать не стал, организовал себе геройскую смерть для отвода глаз, да и подался в бандиты. Особо не лютую, но и благотворительностью не страдаю особо. Так что… сволочь я еще та. Забавное словосочетание — человечная сволочь, а?
И Волк невесело усмехнулся.
***
Договорившись по основным направлениям, демоны и люди заметно расслабились.
— Остальное помощники проработают. Ну, а пока принимайте первую партию обещанного, — повеселевшим голосом сказал Калеб.
Швед, посмотрев на Мягкова и Головина, пояснил:
— Транзитный груз из моего мира. Отодвигайте ящики вот здесь.
Оружейник показал рукой на стену, вдоль которой волкодавы сложили ящики.
— Куба, распорядись насчет людей, — тут же оживился Головин, — Оружие?
— И оно тоже, — не стал распространяться Швед.
Через десяток минут нужный участок был освобожден от штабеля. Оружейник подошел к стене и проведя по ней рукой, медленно попятился назад. Стена пошла мелкой рябью, и через пару секунд в ней уже зияло отверстие шириной с двухполосное шоссе. За отверстием портала стояли мотоциклы… без колес.
— Это… что? — поинтересовался Головин, почесав в задумчивости подбородок, — Колеса-то где?
— Это аэробайки, Турок. Работают исключительно при наличии нужной метки у водителя. Разборке не подлежат, конструкция предусматривает самоуничтожение при попытке вскрытия. Да и корпус разбить практически невозможно. Во всяком случае, в вашем мире.