— А что в контейнерах? — поинтересовался Савельич, стоящий уже на той стороне.
Остальные бойцы пока боялись переходить черту портала в другой мир. Еще сидела в подсознании людей мысль о неминуемой смерти в разломах, и столпившись у проема, они не могли видеть, что находится по бокам от него с той стороны.
— А там, Дементий Савельич всякие ништяки, — рассмеялся Швед, — Турок, дай команду на переноску всего этого добра в бункер. Стрельбище, я думаю, можно уже ликвидировать, туда и складируйте. Все контейнеры разные, так что не перепутаете, что куда положить.
Переноска заняла часа два, бункер стал похож на склад супермаркета — широкий центральный проход с ответвлениями между штабелей с контейнерами. На удивление, здоровенная тара весила совсем немного. Пара бойцов спокойно справлялась с переноской трехметровых ящиков из синеватого материала, похожего на пластик. Вскрыв один из них, Швед продемонстрировал стоящим рядом людям, нечто похожее на короткоствольный автомат. Вот только дуло этого автомата выглядело странно — оно было широким, как у подствольного гранатомета.
— Сетемет. Поначалу будет вашим основным оружием. Стреляет электрической сетью, которая разворачивается за полметра до живой цели. Дальность прямого выстрела — примерно сто метров, скорость полета заряда на уровне автоматной пули. На предметы не реагирует, только на крупную органику. Моментальный шок от прикосновения с любой ее частью, после чего сеть сама пеленает жертву и отключается. Естественно, не работает во время электромагнитного выброса, не забывайте об этом. Не сработавшие заряды можно использовать повторно. Правда здорово, Алекс? Ты, помнится мне, любишь лупить куда попало не глядя.
Куба заржал, а Алекс только пожал плечами.
— Ты же сам видел, что там ни хрена не разобрать было.
— Я же разобрал.
— Так ты и не человек, — и поняв, что ляпнул что-то не то, Алекс нелепо прикрыл рот здоровенной ладонью.
— Твоя правда, — не стал спорить Швед, — Ладно, продолжим лекцию. Зовите бойцов, кто еще мотоциклы застал. Проще и быстрее сначала обучать тех, кто уже умеет водить байк, велосипедисты пока подождут следующей партии. Сейчас я на них метки расставлю, и начну в их головы теорию вбивать.
— А чем наши дизеля плохи? — снова влез Алекс.
— Вашим драндулетам дороги нужны, Алекс. И скорость не сопоставима. А еще байкам абсолютно наплевать на выбросы, в них нет электричества, от слова совсем.
***
Кириллов, вдумчиво и аккуратно укладывавший вещи в рюкзак, вздрогнул. Во входную дверь громко постучали. Сначала раздалось три стука, но секунд через десять, пока он молча переглядывался с Волком, в нее начали барабанить уже без остановки.
— Кто поздней ночью будет так настойчиво стучаться к патологоанатому? — задумчиво и невозмутимо спросил доктора Волк, приподняв брови.
— Я хирургом был, и довольно известным, — обиделся Кириллов, — Может, у соседей что произошло, и им нужна моя помощь?
— Не обманывай сам себя, это явно не соседи решили выбить твои двери. Ногами же колотят, — все так же спокойно ответил бывший околоточный.
Первый порыв открыть дверь и проверить кто там, у Кириллова моментально испарился. И опустевшее, после пропажи желания, место тут же было занято паникой.
— Там наверняка люди князя, которые для начала тебя отмудохают. Возможно ногами, и возможно даже по голове. А потом убьют, инсценировав ограбление. Так что валим по-тихому через черный ход, — резюмировал Волк, — Хотя, стоп… там могут ждать. Двигаем пока на второй этаж.
— Я еще не все собрал… — начал было доктор, но был резко остановлен в самом начале монолога.
— На том свете вся эта хрень тебе уже не понадобится!
Волк небрежно смахнул разложенную на столе мелочевку в рюкзак, сунул туда же банку с кофе, и помог Кириллову закинуть его за спину.
— Шевели булками, — поторопил он доктора, заметив, что тот застыл на месте с задумчивым видом, — Окна твоей спальни выходят на крышу лавки Петровны? Вот там и спустимся.
— Да там не меньше трех метров!
— Всего лишь трех метров. Не кипишуй, простыни свяжем.
Но дойти до лестницы они не успели. Они даже не успели выйти с кухни — входная дверь не выдержала натиска, и в дом вломились трое неизвестных с пистолетами в руках. Они грамотно разошлись из прихожей в разные стороны: один тут же направился к лестнице, ведущей на второй этаж, второй начал проверять все помещения, двери которых выходили в небольшой коридор, а третий метнулся на кухню, которая размещалась слева от входной двери.
— Чисто! — проорал налетчик, глядя прямо на замершие фигуры доктора и Волка.
Повернувшись, он вышел из кухни и потопал вслед за вторым.
— Это что сейчас было? — ошарашенно спросил Волк у доктора шепотом, — Он слепой, что ли?
— Вряд ли, — так же шепотом ответил Кириллов, и заметил в руке своего нового знакомого нож.
Волк потряс головой, отгоняя ненужные сейчас мысли о случившемся, и крадучись пошел к проему, выводящему в коридор.
— Да чтоб тебя, — внезапно зашипел он, потирая ушибленный лоб, — Это что тут у тебя за стекло стоит?
Кириллов подошел, и вытянув вперед руку, ощутил, что уперся ею в какую-то прозрачную стенку.
— Н-н-не зн-н-наю, — оторопело ответил он Волку.
И внезапно, как подкошенный, рухнул на пол. Через мгновение, у обернувшегося на шум падения Волка, подломились ноги, и он упал рядом с телом доктора.
***
— Ты что делаешь, дебил?! — Головин подскочил к Кубе и вырвал из его ручищ сетемет, — Тебе только дай в руки болт неприличного диаметра, и ты его сразу в ход пускаешь!
— Командир, он не виноват, это я его попросил, — из кокона сети донесся приглушенный голос Алекса, — Интересно же прочувствовать на себе. Правда, я ничего не помню, но, наверное, было очень больно — я язык себе прикусил.
— Швед сказал, что это не смертельно, и мы должны на себе почувствовать разряды сетемета, чтобы потом их не бояться, — пробасил Куба, и протянув руку в сторону замершего Головина, хохотнул, — Щас Алекса достану и будет моя очередь получать незабываемые очучения. Мы с ним в паре.
Турок посмотрел на сидящего в сторонке оружейника, горестно вздохнул и вернул сетемет Кубе.
— Дебилизм, — бросил он напоследок и ушел с поляны.
Проводив его взглядом, Савельич обернулся к Шведу.
— Не понял. А что, твое указание начальства не касается?
— Касается, Савельич, еще как касается. Вот только оно пока об этом не знает. Но после обеда я их оповещу.
— Бедовый ты парень, Швед. Для тебя, смотрю, никто не указ.
— По здешним меркам, возможно, и так. По нашим… обычный, ничем не выделялся. Да и кто мне тут указывать будет?
— Так у вас же там все одинаковые.
— Это кто ж тебе такую хрень поведал?
— Ну как же? Единый разум… — начал было дед.
— Дурак ты, Савельич, хоть и пожил немало. Когда тебе твоя башка посылает сигнал поднять руку, ты их обе что ли поднимаешь? А если пальцем пошевелить? Будешь всеми, как на рояле перебирать?
— Ну… — старик ненадолго задумался, — Кажись допер. У каждого из вас свои задачи, значит и команды получаете разные?
— Я думал ты дурак, а ты еще и старый дурак, — рассмеялся Швед, — Никто нам команды не дает, сами все делаем. В нужный момент Хранитель дает нужные знания, как это сделать правильно, а потом забирает это знание, чтобы не засорять мозг уже ненужным хламом. Тут много плюсов, но все они работают только в нашем мире. За его пределами человек быстро погибает — он становится овощем. А Хранитель попасть в чужой мир не может.
— А заранее напихать знаний?
— Не выйдет. При пересечении границ нашего мира, память обнуляется.
— Ага… А у тебя, стало быть, ничего не пропадает? Все в копилочку падает? — и старик постучал себя по голове.
— А ты не безнадежен, Дементий Савельич, — улыбнулся Швед, — Именно так дело и обстоит. Я помню все, что в меня вкладывал Хранитель. А вложено в меня было не мало. Да и путешествия по мирам оставили свой след в памяти. Но вся беда в том, что мои знания Хранитель не может даже прочесть, не то, что усвоить и наделять ими других. Для своего мира — я сломанный аккумулятор, который только заряжается, но сам ничего не отдает.
— А личную память ваш Хранитель стирает? — осторожно поинтересовался Савельич.
— Нет. Личное — это личное. Иначе мы бы были сродни муравьям, как и думает Мягков. Каждый кранч — отдельная личность, мы не безмозглое стадо.
— Кранч?
— Ну да. Так нас демоны называют, на нашем языке ты и не выговоришь.
***
— Привет, брат, — услышал Слэш за спиной, и резко развернувшись уперся лбом в скаллер.
— И тебе долгих лет, Сифус… — прошипел он в ответ.
— Ты кого-то ищешь? Не далеко ли забрался в своих путешествиях? — невесело поинтересовался демон.
— Не лез бы ты не в свое дело, — огрызнулся Слэш, — Мы твой сарс никогда не трогали, но все может поменяться.
— Так уже все поменялось, братишка, — грустно улыбнулся Сифус, — Инраз и ты приговорены Советом к смерти. Как тут говорят — пиф-паф.
Молния, вылетевшая из скаллера, осталась невидима — на таком расстоянии она даже не успела обрести цвет. Слэш упал на пол и задергался всем телом, мгновенно потеряв над ним контроль. Но Сифус не ограничился одним выстрелом, он посылал заряд за зарядом с секундным интервалом, и внимательно наблюдал за казнью отступника. Маскировка сбросилась, перед ним лежал его родной брат в своем истинном обличье. Сначала на его теле выступили багровые ожоги в местах попадания молний, глаза закатились и помутнели. Затем от напряжения и резких сокращений начали рваться мышцы, а еще не порванные — скручивались в тугие узлы и ломали собственные кости. Расстреляв всю кассету, Сифус вставил другую, с зарядами помощнее, и пятью выстрелами превратил труп в пепел. Безучастно окинув пол взглядом, он невозмутимо убрал скаллер за пазуху, и развернувшись, пошел на кухню, пнув по дороге два человеческих трупа. Людей он убил быстро и тихо — оба подручных Слэша валялись без кадыков, вырванных острыми когтями Сифуса.