Далеко позади послышался хлопок первой гранаты и звуки автоматных очередей.
***
— Да ты, Тенебрис, просто кладезь мудрости, — только и смог произнести Швед, когда услышал его рассказ, — Тебя кто надоумил, самоубийца?
— Бренд приказал, — скривив рожу, ответил демон, — Я бы сам и не сунулся. У него приказ тебя выловить, за любую возможность хватается. Вот и вспомнил про твоего друга… Будь он неладен.
Применять свои способности для допроса Шведу не пришлось. Тенебрис охотно поделился своими знаниями, когда увидел сидящего напротив него Рибока, флегматично рассматривающего свои когти. В отличии от демонов, у афанов они являлись предметом гордости — как никак личное оружие. И владели этим оружием полукоты очень виртуозно. Если таймлендеры использовали когти в основном в качестве пальцев, то афаны могли ими проводить даже сложнейшие нейрохирургические операции.
— Значит за всем стоит Инраз, — встрепенулся Рибок, — Швед, ты ему что, показал запись, которую я тебе подарил? Иной причины такой любви к тебе, я не вижу.
— Пришлось, дружище. Ах ты… Ты ведь, хитрый кошак, только что подписал нашему гостю смертный приговор. Вот зачем ты это сделал?
— Не люблю расставаться с трофеями, прости. Жаба душить начала. К тому же, ты мне снова больше ничего не должен.
Беспокойно ерзающий по полу демон из всего разговора понял только одно — сейчас его убьют. Афан, мягко потянулся, отвлекая внимание Тенебриса на себя, а Швед, сделав шаг за спину сначера, обездвижил того слабым джетом.
— Я все же заберу его с собой. Прости, Рибок, похоже, я побуду твоим должником.
— Ну что за день! Сначала оскорбительное нападение недоумков, а потом приходит друг и крадет плоды моей победы!
— Не кипятись, я его потом тебе верну.
— Да на кой он мне будет нужен?! Убивать пленников — мало чести.
— Да как скажешь, Рибок. Я его могу и отпустить, чтобы ты на него поохотился.
— Обещаешь? — недоверчиво спросил Шведа афан, и нервно заколотил хвостом.
— Клянусь.
— Тогда с меня небольшой презент, — Рибок сел обратно в кресло, — Завтра получишь.
— Я к тебе завтра не собираюсь. Да и послезавтра тоже… Ах ты, хитрая жопа, зажилить решил подарок.
— Честно? Вообще не собирался ничего дарить. Но, подарил бы. А не хочешь завтра меня навестить, то ты сам себе враг.
— Зато у меня подарок с собой, — Швед выразительно посмотрел на афана, который услышав про сюрприз, начал уже потирать лапы, — Ты, падла, зачем дал Илии тазер? И откуда он у тебя вообще взялся.
Рибок замер на несколько секунд, а потом как ни в чем не бывало спросил:
— Она попалась, да?
— И еще как. Я жду ответа.
— Понимаешь, навестила она меня на днях. Плакалась на свою судьбу и всеобщую несправедливость. А ты знаешь, как я не люблю, когда мне жалуются. И тут она про тебя речь завела, типа, ты ей что-то там пообещал, и, вроде как, не торопишься выполнять. Я возьми, да ляпни, что ты как раз собрался ее просьбу исполнить.
— То есть ты ей рассказал, что я отправляюсь на Бхарат за ее сарсом?
— Нет. Про Бхарат я ей ничего не говорил, она сама догадалась.
— Это каким же образом? — нахмурился Швед.
— Не знаю, дружище. Наверно сопоставила свои сведения с моими…
— Короче, ты проговорился?
— Ну… да. Умеет она по мозгам ездить, чего уж там, я в собственных мыслях запутался. Каюсь.
— Тазер откуда? И зачем дал?
— По случаю приобрел.
— Что ты врешь? Их в чужих мирах всего пять штук. С Кранча тазеры не вывезти, а всех их владельцев я знаю поименно.
— Значит ты не в курсе, что владельцев всего четверо осталось? — афан приподнял уши.
— Черт… Кто?
— Малифус. Приказал долго жить.
— Рассказывай давай, как и где, — Швед вздохнул, и опустился в соседнее кресло.
***
Труп не торопясь продвигался по направлению к Телии. Та громко взвизгнула, и мгновенно превратившись в демоницу, отпрыгнула в сторону, спрятавшись за стоящий рядом байк. Волк побелел, как полотно, а Савельич, отступив на шаг, начал шептать под нос:
— Не позволь страху ослабить душу мою…
Словно желая укрепить веру Савельича, труп встал на четвереньки. Очнувшийся от столбняка Волк, попытался выхватить скаллер.
— Стоять! Убери оружие, не пугай моего гостя, — явно забавляясь, произнес Швед, и подойдя к раскоряченному на песке телу, взял его за загривок и рывком поставил на ноги, — Прошу знакомиться, это Тенебрис.
Оживший труп тут же подогнул задние лапы и тяжело повалился обратно на песок.
— Через полчасика придет в себя. Яд афана тяжело отпускает.
— Черт, Ульф, ты меня чуть заикой не сделал! — Телия обессиленно облокотилась на сидение байка.
— Так это сначер, что ли? — Волк обошел вокруг шевелящегося тела, — А чего это его так перекосило?
— У афанов яд парализует жертву, все мышцы каменеют. Но если ввести антидот, то они все расслабляются. Хорошо, что демоны не гадят, был бы это человек, представляешь, что бы тут творилось? — нервно хихикнула Телия.
— Это пауки какие? Или змеи? — поинтересовался Савельич.
— Нет, Дементий Савельевич, афаны это коты такие. Вполне себе пушистые, но сильно ядовитые, если их разозлить.
— Ага… котики значитца, — обескураженно произнес Савельич, — В неволе можно держать?
Швед и Телия расхохотались.
— Я передам своему другу, что ты решил стать заводчиком боевых котанов. Думаю он найдет время, чтобы навестить ваш мир и объяснить тебе, как ты был не прав, когда принимал такое решение.
— Так ты у Рибока был? — спросила девушка, снова принявшая человеческий облик.
— Да. Но сначала хочу услышать о походе наших будущих сарсъяр на Бхарат. Или сначала отдых? — Швед внимательно оглядел Волка и Савельича.
— Помяться бы сначала, — предложил Волк.
— Хорошо, тогда по коням и в Альмет. Жду у себя через час.
Швед проводил взглядом отъезжающие аэробайки, и включив питание своего аппарата, обратился к Телии:
— Я поеду к Головину, послушаю доклад старшего их группы, а ты пока упакуй Тенебриса и отвези его к отцу. Только предупреди Калеба, что он мне нужен, не надо его никуда отправлять.
Через несколько минут, войдя в кабинет Турка, оружейник поздоровался с ним, и сев в уголке на стул, достал блокнот. Потирая ладони, Головин посмотрел на Шведа с веселым прищуром, и спросил:
— Зачем тебе блокнот, если ты все и так помнишь?
— Привычка, легче думается.
— Я слышал ты какого-то сначера поймал?
— Не поймал, мне его подарили. Это Тенебрис.
Головин не выдержав, присвистнул.
— Ого.
— Ого будет позже, когда я тебе расскажу, как нам его использовать.
Разговор прервал стук в дверь.
— Войдите.
— Разрешите, Дмитрий Михайлович? — в дверь вошел волкодав.
— Заходи, Каро.
Волкодав уложился в десять минут. Задав пару-тройку вопросов о Волке и Савельиче, Швед потерял интерес к беседе. Его грызли совершенно другие мысли. Нет, он конечно прослушал весь доклад Каро, но ничего нового к тому, что он уже знал, не добавилось. Надо было срочно искать что-то новое, неожиданное для противника. И оружейник, решив, что займется этим завтра, встал, и попрощавшись с присутствующими, вышел из кабинета. Тем более, что завтра ожидались сведения от агентуры Головина, работающей у князя Лутона.
Приехав в свою башню, Швед поднялся наверх, и внезапно замер перед дверью. Внутри кто-то был. И ждал. Причем, ждал давно. Оружейник вздохнул, встряхнул кистями рук, словно стряхивая с них воду, и рывком распахнул дверь.
Глава 9
Прямо посреди комнаты, в кромешной темноте, висел проход.
— А если бы я был не один? — Швед стянул куртку через голову, и бросил ее на спинку стула.
Проигнорировав его вопрос, в проем портала вплыла тень.
— Не пора ли блудному сыну вернуться домой?
— Где ты меня благополучно и убьешь, а, Хранитель? — хохотнул оружейник, и сев на стул начал стягивать с ног высокие армейские ботинки.
— Я отменю приказ.
— Не хочу, — Швед вытянул ноги, и пошевелив их пальцами, улыбнулся, — Вся моя жизнь прошла за пределами Кранча. Я изгой, и в родном мире буду чужим.
— Но ты и здесь изгой, на тебя смотрят, как на мутанта, — возразила тень.
— Ошибаешься, на меня смотрят, как на человека. Здесь у меня скоро появится семья, и уже есть друзья, которые меня принимают таким, какой я есть. В конце концов, тут я даже завел себе врагов, причем самых лучших — они меня люто ненавидят от всей души. На Кранче же меня ждет полное безразличие и равнодушие. Максимум, на что я смогу там рассчитывать — это страх окружающих. Меня будут только бояться. Как сейчас тебя.
— Но я ведь тоже тебя люблю.
— Э, нет… — Швед медленно встал, и обошел замершую тень вокруг, осматривая ее, как будто видел в первый раз, — Ты любишь меня только в своих мыслях, где я такой, каким ты хотел бы меня видеть, а не такой, какой я на самом деле. Ты меня не родил, отец, ты меня выдумал.
— Настаивать не буду, — тихо прошелестела тень, — Но это предложение одноразовое.
Швед поднял голову, и весело подмигнул.
— А вот и нет. Я могу вернуться в любой момент.
— Но тогда тебя убьют, — заметила тень.
— Может быть. А может и нет. Во всяком случае я могу вернуться без твоих одолжений.
— Зачем тебе эти миры? — полюбопытствовал Хранитель, — Это же миры смертных.
— Кранч ничем не отличается от остальных миров. О каком бессмертии ты говоришь? На Кранче тоже умирают. Когда это надо лично тебе. В чем разница?
— Не мне, Ульф. Умирают, когда это надо Кранчу.
— Это даже не пафос, это уже шизофрения. Ты очень давно подменил понятия Рем и Кранч. Ты возомнил себя богом.
— А разве не так? Я создал свой мир, ускорил на нем эволюцию, сделал всех живущих в нем бессмертными. Кранч непобедим, он вершина эволюции. Я творец этого мира, я его демиург.
— Уже не замечаешь? Я, я, я, я… Мне жаль тебя, отец. И не суюсь домой, вовсе не из-за страха смерти, а по одной простой причине — мне там скучно и неинтересно. Ты создал мир марионеток, где ты единственный кукловод. Но ты давно зашел в тупик, и решил, что сможешь продолжить улучшать породу, сделав остальные миры похожими на Кранч? Нет, у тебя ничего не выйдет, время сотрет тебя в порошок. В пыль. А может быть да