- А что тебе расплачиваться, Игореша? Ты себе новую найдешь. Я точно знаю... И заживете вы душа в душу...
- Нет, мам, не заживем... Нет у меня больше души. Была. Да ты ее выгнала.
И, совершенно неожиданно, Татьяна Тихоновна заплакала... Глупо, по-крестьянски, вытирая рукавом непрошенные слезы.
Глава двадцать шестьПервое свидание
Московская область. Домодедовский район. Колычево
Наверное, стоит рассказать, что происходило с девушкой по имени Жанна Крючкова в те несколько недель перед тем, как она впервые встретила семидесятилетнего старика по имени Дэн Карпентер.
Знаете, что такое неожиданно повзрослеть? Это когда вместо пьянок-гулянок строгое расписание, когда дел невпроворот и надо только успевать, когда вместо неопределенности серой на горизонте появляется неопределенность, но уже каких-то других, абсолютно радужных тонов. И ты начинаешь понимать, что на самом деле ты не шалава беспутная, а самый настоящий трудоголик. Жанна давно привыкла к тому, что успех не дается так просто. Да, был счастливый случай, была массовка, было участие в съемках на малозаметной бессловесной роли по протекции бывшего мужа, но, чтобы чего-то добиться, надо было пахать - это Жанна прекрасно понимала. Она в институте действительно работала, как вол. А тут так много всего нового, и, кто сказал, что это новое не пригодится ей в ее актерском ремесле? И тебе нравится, и интенсивное обучение английскому языку (вдруг он что-то скажет на родном, а ты не схватишь мысль, а?), и занятия с психологом, и подготовка к работе с некоторыми специфическими средствами технического характера. Я не говорю о тренировках памяти, тут для тренеров попался благодатный материал, актриса должна обладать приличным запасом запоминательных возможностей. А если к этому прибавить уроки актерского мастерства, которые давали совсем другие преподаватели, так не похожие на ГИТИСовских, так сказать, актерство в полевых условиях может спасти актеру жизнь.
Говорят, девочки быстро взрослеют. Наверное, да. Особенно быстро они взрослеют тогда, когда хочется чего-то достигнуть, и появляется возможность этого добиться. Раньше все твое актерство было игрой. Ты была готова спать с любым режиссером, чтобы он тебя взял хоть на какую-то роль. А они брали тебя только на роль личной шлюхи. И в этой роли ты была бесподобна. Но и не более того. Повторение одних и тех же ролей всегда имеет один и тот же итог: бесплодные попытки пробить глухую стену. А тут... А тут получается, что стена сама по себе куда-то отходит. Знаете, железный занавес мгновенно ржавеет и осыпается в пух и прах. И, оказывается, ты способна свернуть горы... Лоботряска, бездельница, бездарность, присосавшаяся к их сверхталантливому сыночку. Ну что же, я отомщу ему, я ему точно отомщу... нет, не за то, что она меня выставила, нет... А за то, что оказался такой мямлей... Вот, всегда ненавидела мужчин, которые мужиками только прикидываются. А сам - тряпка. Так и не вырос из-под мамкиною юбки. Ему бы сиську сосать, а не с нормальной женщиной трахаться... Да и трахается он, правду сказать, неважнецки. Кончает быстро и сразу же засыпает. Тюфяк тюфяком. Думает, кроме его раз-два-три нет ничего в сексе интересного. Тоже мне гигант. Надо бы ему сообщить как-то, что он был хуже любого из моих любовников. Любого. Нет, вру... был один... тот был еще хуже. Вспоминать противно. И руки у него были потные... и... нет, не хочу вспоминать. Точка.
Сейчас Жанна нервничала. Ей предстояла встреча. Первая встреча с человеком, брак с которым был уже зарегистрирован. Штамп в паспорте стоял уже три дня. Естественно, что Жанна не могла не волноваться. Наконец, подъехал Александр Симонович. На все время операции он был главным лицом, контактирующим с Жанной и Дэном. Он должен был отвозить Жанну на учебу, привозить домой, единственный, кто мог бы остаться у них в гостях, не вызывая праведного гнева у вышестоящих органов.
Надо сказать, что Жанна в Колычеве уже была. Один из сотрудников Конторы, отвечавший за ремонт в доме, показывал Жанне устройство дома, и несколько его особенностей: кнопку экстренного вызова помощи, например, он еще объяснил, что в случае серьезных неприятностей надо быстро падать на пол и ползти к люку в центре комнате - подвал был бронирован, а еще в подвале была кнопка, подрывающая динамитные шашки, заложенные в доме, чтобы отвлечь внимание нападающих. Конечно, как Жанне сказали, ей это надо знать на самый-самый крайний случай, до которого, конечно же, дело не дойдет... Получив еще большой ком знаний на всякие случаи жизни, Жанна почувствовала себя очень неудобно. И это чувство беззащитности прошло не так скоро. Скорее всего, даже сейчас она чувствовала себя такой же неуверенной, но страх, большой Страх, от которого сжимает в животе, как кулак какой-то бьет тебя в тело...так вот, этот Страх, Страх с большой буквы, у Жанны асболютно отсутствовал, так, как будто и не было его вовсе.
И это не потому, что Жанна была глупа или свято верила всему, что ей говорят, отнюдь. Просто она была решительной женщиной. И приняв решение один раз, она уже не собиралась отступать. Может быть, Жанну можно было бы назвать фаталисткой. Она не поклонялась Фатум, но твердо верила в предначертанность судьбы. А еще абсолютно точно знала, что она талантлива, что сумеет пробиться. И сумеет сделать так, что о ней заговорят не только на листках бульварных газет.
Александр уверенно вел машину по практическому бездорожью: начиналась та часть села, которую Жанна ненавидела больше всего. Приходилось держаться за ручку над дверцей. А Жанна терпеть не могла ехать в такой неудобной позе. Саша же только усмехался, глядя, как молодая женщина нервничает, и не пытался ее успокоить. В конце-концов, назвалась груздем, полезай в кузов. Давай, девочка, взрослей... Это тебе не режиссеров соблазнять, тут уже игра идет по-крупному.
Черный лес, как называли его жители этого городка, остался справа. В лесу было злено. Осенью, когда деревья опадали и стояли голые, черные стволы, лес полностью оправдывал свое название. Но назвали его так не потому. Именно в этом лесу опричники царя Ивана Грозного вырезали всю семью бояр Колычевых, вместе со слугами и домочадцами. Трупы сожгли, пустив пепел по ветру. За это злодейское дело лес и прозвали "Черным". И только сотню лет назад стали в этот лес, пользовавшийся у народа дурной славой, ходить люди. Первыми его открыли грибники. Черные грузди и белые грибы росли в черном лесу в изобилии. В конце двадцатого века черная слава черного леса почти полностью стерлась из памяти народной. Осталось только странное название, которое многие связывали с чернотой этого леса в период предзимья.
А вот и дом, в котором теперь будет протекать часть ее жизни.
Она жестом попросила Александра оставаться в машине, сама же решительно направилась прямиком к входной двери. Прошла сени, чуть-чуть замешкалась перед тем, как войти в комнату, но только чуть-чуть, решительно толкнула левую створку двери, которая чуть-чуть скрипнула, открылась... И она увидела ЕГО...
Он сидел в кресле-качалке, одетый в не по погоде длинный плащ. Это был чуть выше среднего роста пожилой мужчина, суховатый, скорее всего, даже худой. Он был гладко выбрит, носил старомодную прическу с пробором строго посередине головы, был без очков, смотрел на вошедшую женщину спокойно и открыто, без всякой боязни. Жанна не могла рассмотреть цвет его глаз, скорее всего, из-за того, что в затемненном помещении зрачки его были очень большими. Возраст мужчины было сложно угадать: ему могло быть и под шестьдесят, и все восемьдесят с крючком. Скорее ни то, ни другое, но Жанна еще не могла так точно разобраться в этом сложном вопросе: как выглядит мужчина, она точно знала, что ему уже семьдесят один год. И это было ей вполне достаточно.
И тут неожиданно на Жанну напал приступ робости. Она осталась стоять в дверях и не могла сдвинуться ни на шаг. Жанна молчала. Она понимала, что пауза была достаточно несуразная, но раз уже взяла паузу, то продолжала ее тянуть. В конце-концов, нет ничего банальнее молчания, но нет ничего и многозначительнее, чем молчание. А Жанна прекрасно помнила, что умный человек, когда не знает что сказать, помалкивает.
Дэн тоже молчал. Он просто не знал, что сказать, и пытался остановить сердцебиение. Сердце бешено стучало. Стучало в висках, адреналин бродил по его кровеносной системе, заставляя бушевать гормоны со страшной силой. И все-таки он пришел в себя первым. Дэн набрал воздуху в грудь, произнес:
- Здравствуйте, Жанна.
Он старался говорить по-русски чисто, практически без акцента.
- Здравствуйте, Денис Федорович!
Голос Жанны заметно дрожал.
- Можно просто Дэн...
- Извините, мне даны точные инструкции.
- Понимаю...
Дэн опять замолчал, но не надолго
- Проходите, Жанна, не стойте в дверях.
- Да, конечно...
Жанна чуть сместилась влево, так получилось, что свет из окна упал ей прямо на лицо. На мгновение Жанне показалось, что он смотрит на нее как-то совершенно особы м образом... Неужели? И что теперь? Она находилась не то чтобы в смущении, она была немного растеряна, но, вспоминая добрые советы штатных инструкторов, старалась вести себя как можно естественнее. И все-таки ей было не по себе.
- Извините, Жанна, я должен убедиться, что вы это вы... Надеюсь, вы меня понимаете? Я думаю, вас должны были проинструктировать и по этому поводу.
- Да...
Просто ответила Жанна и стала раздеваться. Когда она осталась только в чулках и туфлях, Дэн неожиданно произнес:
- Тут достаточно... вот что, еще ушки... Если вы Жанна, вы должны знать, про что я...
- Да.
Немного резковато Жанна перебила Дэна, вытянула руки к ушам, отклеила скотч, дав возможность ушкам распрямиться так, как они того желали по природе своей...
Дэн смотрел на это действо молча, можно сказать, что с открытым ртом. Он сделал знак пальцами, Жанна поняла, и повернулась спиной, Дэн продолжал что-то рассматривать, что-то свое, одному ему известное и понятное.