- А разве ты не крещен?
- Нет... моим родителям было на это плевать... а дальше... дальше не было такой возможности.
- И именно тут, в церкви? Ведь вы в Америке протестанты?
- Никола хотел, чтобы я принял православие. Я не могу это нарушить.
- Знаешь, мне это очень странно.
- Так. Но ты должна это принять.
- Да нет, Дэнни, я не вижу в этом никакой проблемы.
- То есть?
- Если ты решил, если тебе это важно, почему бы и нет?
- Так. Спасибо! Я говорил с отец Иоанном. Следующая неделя. В четверг. Но я хотел сказать не это, хотя с этим связано есть.
- Слушаю, Дэнни...
- Я хотел бы чтобы мы с тобой повенчались в церковь.
- Что?
Глаза Жанны стали большими и удивленными...
- Зачем это?
- Мне кажется, что мыс тобой стали действительно муж и жена, так?
- Так...
Жанна не заметила, как вместо "да" использовала это дурацкое "так". Она смотрела на Дэна и ничего не понимала. В душе у нее все переворачивалось. Она понимала, что это "что-то" это был он, хотя и не понимала, как все это произошло.
- У тебя есть сейчас выбор: ты можешь уйти, ты свободная есть. Я дам им все, что смогу, и так дам... За те пару неделя счастья, что есть у меня. А ты можешь быть свободная, если захочешь. Если захочешь остаться со мною, потому что я тебе немного неразличен, то...
- Не-без-различен, Дэнни... - совершенно автоматически произнесла Жанна. - Да, ты мне небезразличен. И... никто мне еще не делал предложения... серьезно не делал. Предложение залезть к ним в постель - сколько угодно. Даже звали жить с ними... гражданским браком... а вот так, да еще в церкви... Дэнни, ты понимаешь, насколько это серьезно... для меня серьезно? Понимаешь?
- Так... надеюсь, что понимаю. Наверное, мне не надо было это говорить... Глупое предложение, так?
- Нет, нет, Дэнни, ты не так меня понял... оно просто застало меня врасплох... Ведь мы и так муж и жена...
- Тебе вернут паспорт и ты не будешь мне жена, это просто, так?
- Наверное, для них это просто... а для меня? Дэнни, можно я подумаю?
- Так, конечно, я не мог тебя торопить больше...
- Спасибо! Я ведь понимаю, для тебя это важно... Но и для меня тоже... Да?
- Так... Я все понял... я умолкну...
- Ну вот... начал делать признание и умолк! Ну кто останавливается в этом деле на полдороги, ты уже говори, нахваливай меня, может, я в конце-концов и соглашусь? Кто меня знает?
- Так... тебя сложно узнать... ты есть ветер. Но в этот ветер есть сила. И ты есть характер. Говорят, у вас... стерва... так?
- Так...
- Но это говорят потому что твой характер есть. Ты еще себя не открыла. Это все есть впереди. У тебя большое будущее. Я знаю это... Я все видел... И я хочу еще какое-то время быть с тобой разом. Так? Это мое предложение. Это все, что я хотел бы тебе сказать, сори, если повторился... И для меня очень важно узнать, чтобы ты можешь мне ответить. ОК?
- И что будет, если я скажу "ТАК"?
Жанна уставилась своими огромными глазами прямо в глаза Дэна. Тот прочитал в ее взгляде все, что должен был прочитать, если не был слепцом. Он взял ее руку и поднес к своим губам. Жанна зажмурилась. Она впервые почувствовала себя по-настоящему счастливым человеком.
Глава сорок семьВсе точки над i
Московская область. Домодедовский район. Колычево
Петр Корчемный был в отвратительном настроении. Сегодня все валилось из рук. Было довольно холодно, снег выпал вчера, хотя и не такой густой, как обычно. Надо было расчистить двор от снега, присмотреться к тому, что происходит напротив, составить очередной отчет, который ждет генерал Переделкин. Он был одет под бомжа - тулуп, валенки, шарф. Лицо не брил специально. Две недели назад примерно он говорил с генералом на его конспиративной квартире. Сдавал очередную порцию отчетов. Потом должен был заехать к себе на фирму, чтобы подписать очередной ворох бумаг, но у генерала немного задержался. Константин Львович тогда сказал, что во время встречи Роберта Гейтса с Примаковым в Кремле, когда обсуждались дела сотрудничества разведок двух стран, Гейтс задал вопрос о том, не причастна ли Контора Примакова к исчезновению американского гражданина Дэна Кэрпентера. Евгений Максимович заверил своего коллегу, что мы не проводили никаких активных операций на их территории, но кто знает, поверил ли в это сам Роберт Гейтс?
Да, вот уж времена настали, шеф ЦРУ посещает Кремль, встречается с шефом внешней разведки России, задают друг другу вопросы, договариваются о сотрудничестве. Да раньше про такое никто не то чтобы мечтать, такое ни в одном страшном сне присниться не могло!
Но больше всего настроение Петра было испорченно совершенно другим фактом. Как-то неожиданно он понял, что ревнует... Да, именно ревнует. И кого? Жанну Крючкову, объект Красавица к Старику - Дэну Кэрпентеру. И ревнует с тех пор, как они перешли ту грань, которая делала их отношения чисто дружескими. Что это было? Как в этом разобраться? Петр не мог себя понять. Да, он знал Жанну, знал про нее буквально все, мог рассказать краткую биографию каждого ее мужчины. Он не встречался с нею ни разу с глазу на глаз... Она вообще не представляла себе, что такой Петр Евгеньевич Корчемный существует на белом свете! И все-таки он ревновал! И это выводило его из себя! Быть такого не должно было! А все-таки было! Странная штука эти наши чувтсва!
В пол восьмого утра на дороге появился красный "Москвич" с московскими номерами, и вмятиной на правой задней дверце. Петр зафиксировал номер в памяти. Машина простояла минуты три-четыре и поехала в сторону Истомихи. Раньше Петр такой машины не замечал. Поэтому насторожился. Но насторожился зря. Ничего больше не происходило. В восемь, как всегда, Александр забрал Жанну и повез на занятия. Петр вернулся к обычным делам, пошел готовить кашу, в общем, все было как всегда. Через два дня пятница, его сменят. По пятницам Петр ехал в Москву - сдать отчеты, сделать важные дела на фирме, отдохнуть, все в один день. А на выходные снова на боевом посту. Что делать, если пора сложная и людей на эту операцию выделить невозможно?
Человек в красном Москвиче доехал до Истомихи, сверился с картой и повернул на дорогу, ведущую к столице. Это был тот самый Сергей Чалый, человек, который работал не только на внешторг, но и на ЦРУ. Его привела в Колычево жадность. Не хотелось делиться с бандюками большой суммой денег. Казалось, ну что стоит убить человека? Зайти в дом и пристрелить из пистолета, благо, оружие найти было не сложно. За двести долларов ему сторговали приличный "Вальтер" - старый, но надежный. Он сам опробовал его в выходные в лесу. Но выйти из машины и пойти на дело Сергей так и не решился. Что-то не давало ему переступить эту грань, понимал, что все вроде может, а вот выстрелить, глядя человеку в глаза - не сможет, черт его побери. Теперь он торопился на встречу с Довгим, спешил отдать приказ, так, как получил его от своих хозяев. Там решили, что ликвидация должна была быть обыграна под бандитские разборки. И сделана громко, с шумом, открыто, чтобы отбить у русских охоту пакостить американцам надолго! Уж слишком болезненно они перенесли эту пощечину. Были уверены, что при Ельцине Россия будет идти именно туда, куда они, американцы, ей и укажут. Были у них такие мысли. А трезветь никому не хочется.
Быстро вечерело. Жанна приехала домой раньше обычного. Дэн был во дворе, ходил мрачнее тучи, таким его Жанна никогда еще не видела.
- Дэнни, что случилось, на тебе лица нет?
- У меня есть главный разговор к тебе.
- ОК, милый, я только в туалет, очень хочу... очень, ну, минутку, да?
И Жанна влетела в дом.
- ОК! - пробормотал ей вслед Дэн. Потом перевел взгляд на улицу и выругался:
- Fuck you! Fuck you!
Да, он уже видел это. Видел сегодня, когда вновь был там, в Городе Золотом, как назвала это место Жанна. Он видел, как подъезжают от Колычева две машины внедорожника, иномарки, как из них выходят вооруженные до зубов люди. И он знал, что в этой ситуации есть только два варианта развития событий: либо он успеет прикрыть собой Жанну, либо она прикроет своим телом его. Он видел это сегодня поутру, но он не думал, что ЭТО случится так быстро!
И Дэн бросился к дому.
Петр тоже заметил приближающиеся машины. И когда из них стали выходить вооруженные до зубов люди, понял, что надо действовать - и действовать быстро! Он бросился в дом, стараясь, чтобы его не заметили - при себе оружие не носил и теперь ругал себя за это. В доме была рация, и Петр быстро набрал тревожный код, нервно и громко сообщил о серьезной проблеме и попросил подмогу - немедленно! Он не знал, что ему предстоит делать, но что-то сделать был должен. Он прыгнул во двор и укрылся за поленицей. Ставшие полукругом бандиты были видны, как на ладони. Они подняли оружие и открыли по дому бешенный огонь. Петр выругался, прицелился из выданного генералом Макарова в третьего от себя бандита - тот стрелял даже не из автомата, у него был ручной пулемет, серьезная штука даже для такой крутой банды, как эта. Два выстрела. Попал! Пулеметчик тупо осел на землю, истекая кровью. Понимая, что его пока еще не заметили, Петр сделал еще два выстрела, выбив самого ближнего к нему автоматчика. Но их было еще четверо, людей с автоматами, остальные стреляли из пистолетов. Один - из двух сразу. Нападавшие поняли, что происходит что-то не то. Двое с автоматами упали в снег, быстро определились с возможными целями, и стали садить из автоматов прямо по дому, один выцеливал поленицу, уверенный, что это самая удобная позиция для обстрела. Пули запели прямо над головой Петра, в лицо полетели щепки, выбиваемые пулями. Остро и неприятно запахло смертью. Петр быстро поменял позицию, прикрытие было уже не таким надежным, но все-таки было, выстрелил еще в одного автоматчика, попал, но в плечо, того развернуло, Петр руганулся про себя и решил, что пора сменить позицию еще раз.. Кто-то из бандюков скомандовал, и они перенесли весь огонь по Петру. Тот не успел перекатиться в новую точку, чтобы хоть как-то укрыться от пуль - дважды его ударило в грудь и сознание быстро его покинуло.