– Но… здесь не идет Игра… и потом… вы убили двух «серых»!
– Ты сам ответил, аспирант, – вместо Андрея сказал Муха. – Здесь не идет Игра. Кого тут убили, кто убил… никто не узнает и не докажет. Но Мастер вернется отсюда с Оружием, а значит, квест завершен.
– Другое дело, что Мастер обязательно захочет воспользоваться нашей же уловкой и разобраться с нами здесь и сейчас, – добавил Андрей. – Если мы не вернемся в мир Игры, никто не спросит, где мы застряли и по какой причине.
– В этом плане лично мне Претендент даже больше нравится, – заявил Муха. – С ним все ясно, он сволочь и не скрывает этого, ни здесь, ни там… нигде! По-моему, так честнее. Нет?
– Да. Фактически Претендент ведет себя честнее Мастера, но нам от этого не легче, Муха. Особенно, пока мы в Альфа-мире. Сейчас враги выбивают друг из друга пыль, но через пять минут могут договориться, ведь они «серые», одного поля ягоды, и тогда нам придется несладко… Стой. Роняем вот эту плиту! Замотать носы! Целься!
– И пусть «серые» удавятся, – Муха повязал на лицо платок и прицелился. – Мощная плита! Такой завал им век не раскидать!
– Пли!
Сказать, что тоннели и пещеры наполнил оглушительный грохот, – не сказать ничего. Ведь это был только один из «спецэффектов». Кроме грохота и сотрясения земли под тяжестью рухнувших обломков были поднятые в воздух тонны пыли и набатное эхо, которое еще долго заставляло подпрыгивать внутренности.
Впрочем, группу прикрытия эти проблемы не беспокоили. Опережая клубы пыли, троица резво промчалась по тоннелю до пещеры, в которой рассталась с группой Муссона, отдышалась и двинулась дальше за «светляком». Двинулась бодро и уверенно и шла так до последнего наклонного перехода на самый нижний уровень.
Именно в этом тоннеле случилось то, о чем туманно предупреждал Муссон. Светлячок-проводник вдруг сделался не красной, а белесой светящейся точкой и растворился на фоне такой же по цвету штриховки, которая вдруг покрыла стены и свод тоннеля.
– Мы постепенно выходим из Альфа-мира? – испуганно шепнул Беляев. – Почему все опять становится схематичным?!
– Интересный вопрос, – ответил Андрей. – Может быть, потому, что здесь нет альфа-сети?
– Совершенно верно, здесь она не работает, – Беляев кивнул, – но какая связь между альфа-сетью и этим странным явлением?!
– Ответа у меня нет, – Андрей пожал плечами. – Есть лишь встречный вопрос: а ты уверен, что альфа-сеть – это просто продвинутый аналог нашего Интернета? Что ты вообще знаешь об этой «сети»? Может быть, она намного глубже интегрирована в этот мир?
– Или он в нее, – заметил Муха.
– На матрицу намекаете, – Беляев усмехнулся. – Хорошая версия. Многое объясняет. Я подумаю.
– Подумай, – Муха окинул взглядом свод. – А мне нравится. Как мелом по доске. Школу напоминает, золотое было время. Но главное дело – светится, вот и хорошо. А то я темноту как-то… недолюбливаю.
– Впереди еще больше света, – сообщил Андрей. – Пещера. И немаленькая.
Троица ускорила шаг и через пару минут очутилась под сводами очередной пещеры в системе подземелий Сапаранти.
– Немаленькая… это ты верно сказал, – с трудом подтянув отвисшую челюсть, проронил Муха. – Здесь, наверное, вся старая зона поместилась бы при желании. Со всеми вытяжными трубами над ЧАЭС!..
…Насчет вместимости гигантской пещеры Муха, конечно, загнул, и загнул порядком, но по сравнению с другими подземными залами этот был явным «переростком». Речь не шла о десятках квадратных километров площади или о высоте птичьего полета под куполом, нет. Площадь была примерно размером с торговый центр популярного «ашановско-икеевского» стандарта. Высота такая же. Но первое впечатление это большое, практически открытое и хорошо освещенное пространство производило очень сильное.
Свод местами был покрыт сосульками сталактитов, но свободные от солевых наростов места выглядели идеально ровными, словно их отшлифовали, и равномерно светились. Каким образом на эти места была нанесена светящаяся краска, оставалось гадать. Может быть, альфийцы затащили сюда небольшого «стрижа» и на нем взмыли под купол пещеры? Но гораздо интереснее звучал другой вопрос – что находится в центре зала?
Там и сям, практически зеркально группам свисающих с потолка сталактитов, пол пещеры украшали окаменевшие заросли необычных по форме сталагмитов, и это создавало иллюзию, что находишься на краю невысокого каменного леса. Но точно в центре пещеры «лес» расступался, высвобождая пространство размером с половину футбольного поля. И даже издалека было видно, что это пространство абсолютно ровное, но не гладкое, как «шлифованный потолок», а расчерчено на квадраты. А еще оно явно возвышалось над общим уровнем пола. В противном случае издалека его не удалось бы разглядеть. Сталагмиты редко где достигали полутораметровой высоты, но все равно могли замаскировать странную поляну в центре пещеры. Однако ее было видно.
Но самое главное – поляна была «заштрихована» другим цветом. Она казалась не белесой, а желтоватой. И «штриховка» была сплошной, что делало поляну вполне привычным для глаза участком пещеры. Так выглядела каменистая пустошь на месте «среза» горы или пол в верхних тоннелях и пещерах, там, где альфа-сеть еще работала и окружающий мир казался нормальным, плотным и объемным, а не схематичным. И это был, пожалуй, самый интересный момент.
– Идем туда, – уверенно заявил Андрей. – Видите, в центре пещеры поляна?
– Накрытая? – Муха сглотнул слюну. – Жрать охота, сил нет!
– Потерпи, – Лунёв двинулся вперед. – И сталагмиты не ломайте. Муха, к тебе относится.
– Они съедобные?
– Нет.
– Тогда не буду.
Между каменными «кустами» вдруг заметался отзвук удара.
– Муха, я же сказал! – Андрей обернулся и строго посмотрел на квестера.
– А я чего? Я – ничего! – Муха невинно вытаращился на товарища. – Это оттуда!
Он указал секирой за спину.
– Это «серые», – предположил Беляев. – Пытаются пробить устроенный вами завал. Видимо, в эту пещеру ведет только один тоннель.
– Это хорошо, – Андрей кивнул. – Ковыряться им долго. Плиту мы уронили прочную.
– Хорошо будет, если тоннелей все-таки два, – заметил Муха. – Один сюда приводит, а другой отсюда выводит.
– Скоро выясним…
До товарищей донесся еще один отзвук далекого удара сфокусированной волны в каменную стену. Он мало отличался от первого, поэтому Андрей сделал вывод, что для проходческих работ «серым» придется подыскать другой инструмент. Либо сменить точку доступа.
Он невольно поднял взгляд к своду. Купол пещеры выглядел прочным, но только в центре. Сталактиты почти по всему диаметру явно указывали, что в этих местах камень не настолько монолитный – он был либо пористый, либо имел микроскопические трещины. Иначе откуда взялись бы эти каменные сосульки – результат просачивания подземных вод.
Путь по сталагмитовому лабиринту до необычной поляны в центре занял минут десять. Или четыре удара в завал. У «серых» не было под рукой другого оружия, поэтому они продолжали упрямо долбить каменные ворота из своих трубок. Почему не сменили позицию? Почему вообще так уперлись? Неужели дело в мести и в страстном желании схватить Оружейника? Как-то это непохоже на Мастера. Обычно он проявлял бо́льшую гибкость, даже в самых сложных и, казалось бы, безвыходных ситуациях. Неужели сейчас все сложилось настолько серьезно, что Мастер не находил другого решения проблемы?
«Почему он не использует пакали? Ведь хотя бы в пределах Альфа-мира они переносят, мог бы прыгнуть сюда. Или в этих пещерах зависает не только альфа-сеть, но и штучки-дрючки «серых»? Почему? Спросить у Беляева?»
Андрей не успел задать вопрос. Многое вдруг прояснилось и без лишних слов. Группа вырулила из-за сталагмитов и остановилась перед тем, что издалека Лунёв принял за поляну.
На самом деле это была огромная квадратная плита толщиной около полутора метров. Длина каждой из сторон составляла метров сорок. И выглядела эта плита действительно как чужеродный в Альфа-мире предмет. Не схематичная, а вполне нормальная, вырубленная из желтовато-серого камня. Но главное – и поверхность, и боковые срезы плиты были расчерчены глубокими идеально ровными бороздами на квадраты. И внутри каждого из квадратов вырезан свой рисунок-пиктограмма или неровные линии, как на обратной стороне пакалей!
– Тринадцать на… тринадцать, – Муха запрыгнул на плиту и повертел головой. – А эти картинки мне знакомы! Тля буду, как на пакалях! – Квестер спрыгнул и присел у бокового среза плиты. – И здесь они, только не полностью, часть под землей скрыта. Сдается мне, это не плита, а куб! Только в землю вросший по самые уши.
– Где ты видел у куба уши? – осматривая плиту, проронил Андрей.
– Вот, – Муха похлопал по частичному изображению на боковой поверхности плиты. В квадрате, напротив которого сидел на корточках квестер, действительно было изображено человеческое ухо. – Я только не понимаю, это вообще что? Памятник в честь изобретателя пакалей?
– Это… Сапаранти, – тихо проговорил Беляев. – В смысле… теперь все понятно. Тайна игры Сапаранти раскрыта. Я был прав, местные «изобретатели» подсмотрели идею своей игры в этой пещере.
– Согласен, – сказал Андрей. – Но ты, Сан Саныч, повторяешь мою ошибку. Теперь ты не видишь за деревьями леса.
– Все я вижу! Это доска пакалей… вернее, памятник в ее честь. Ну, или что-то в этом роде.
– Нет, Сан Саныч, – Лунёв похлопал по боковине плиты. – Это подсказка Мастера. Третий бонус. Эта гигантская доска и есть другая грань миров. Полноценная, на вход и на выход. Вот почему Мастер так упорно ломится в эту пещеру. Ему не столько нужен я или ты, сколько – эта грань. Он тупо не сможет покинуть Альфа-мир, если не доберется сюда. Нам же осталось понять, как ею воспользоваться. Где тут дверца, как думаешь?
– Грань? Та самая, усовершенствованная «серыми» или Идущим по Краю? – Беляев задумался, но спустя полминуты нехотя кивнул. – Допустим.