лго не будет. Работы почти все сезонные. Вот откроем производство хлопчатобумажных тканей, станут люди достаточно зарабатывать на нем круглогодично, тогда и начнем говорить о женском здоровье, которое ранними браками и беременностями просто разрушается, и к 35–40 годам все выглядят старухами.
«Выборг» поймал ветер, паруса шелохнулись, набились ванты, шкоты и гордени, и под форштевнем зашумела вода, плавно обтекая бульб. Мастер Мур подошел ко мне, вежливо попросил у меня рукоятки штурвала. Я привел корабль чуть круче к ветру, и, хотя самому хотелось немного постоять на руле, уступил ему место.
– Курс два два ноль. Так держать!
– Есть, сэр! – ответил мастер Тоомас и подхватил рукоятки.
– Господи, ею может управлять младенец. – Сказывалось то обстоятельство, что Мур учился кораблевождению в Англии, и у них к судну принято обращаться «She» (она). Он подошел к повороту и громко скомандовал боцману:
– К повороту! – Паруса быстро перебросили с борта на борт, и, выполнив оверштаг, мы легли на новый курс – на выход в открытую Балтику. Буксир давно отстал, такие скорости не для его чахлой машинки, но пыхтит сзади, еще видя наши высокие белые паруса. Ветер стал почти попутным и у каждой мачты развернулись стаксели, и спинакер, украшенный красной звездой, вздулся над морем. На бакштаге выдали 24 узла. Мур просто расплылся после подсчетов.
– Ваша светлость! Вы неправильно выбрали для нее имя! Это – «Ласточка»!
– Я не буду называть первый корабль моего флота именем пиратского корабля!
– Ой, да, я забыл! К повороту! – Рубятся все дополнительные паруса, судно готовится выполнить новый поворот, теперь попробуем погалсировать против ветра. Здесь кораблик немного показал свой норов! Требуется действовать чуточку быстрее. Не успевают матросы быстро переключать скорости и направление вращения лебедок. Немного запутались на фоке, парус захлопал на ветру, раздались ругательства боцмана, его оглушительный свист, и он пустил в ход плетку. Тоомас тоже выдал тираду, наконец, все настроилось, маневры получаются пока не очень. Галсировали долго, тренируя команду. К вечеру легли в дрейф, поставили плавучий якорь и зажгли якорный огонь. Я решил пока не рисковать, ночи еще короткие, а так побегаем днем от Кенига до Аландов пару-тройку суток. Погода – просто сказка!
За ужином обычно немногословный капитан расчирикался, говорил длинные хвалебные тосты, плескал себе из пузатой бутылки выдержанный бренди. Откуда взял, подлец? Но бренди был неплох, очень выдержанный. Оказалось, что хранил он несколько ящиков французского коньяка с незапамятных времен и использовал его, когда отмечал дни рождения своих детей и кораблей. Вот сегодня, как он считал, «Выборг» и родился, а не когда килем воды коснулся. У каждого моряка свои поверья. Шхуна ему очень понравилась, легкая и ходкая, а экипаж он отдрессирует до полного автоматизма.
Гвардейцы живут в корме, и все считаются офицерами корабля. Кроме них, на борту еще и 36 бомбардиров к штатным двенадцати стальным гладкоствольным пушкам с клиновым затвором. Заряды расфасованы и упакованы в штатные картузы, ядра имели отделяемый деревянный поддон. Позволяют вести огонь в три-четыре раза быстрее, чем обычные. Установлены на наклонные лафеты, обеспечивающие нормальный откат и накат. Такие лафеты применялись уже в конце XIX столетия. Калибр пушек 12 фунтов или 120 мм. Вполне в состоянии нанести серьезные повреждения дубовым кораблям англичан и шведов. Тем более стреляя подкалиберными снарядами. Метровый дуб орудие пробивало с довольно большой дистанции в 400 метров. Порох, правда, дымный, и слишком большую скорострельность развить не давал. Орудие приходилось банить, но не после каждого выстрела, как у всех, а после пяти. Так что по скорострельности эти 12 орудий как 60 обычных. Экипаж отбирали тщательно, лично следил за этим. Но полной гарантии никто дать не мог. Одна надежда на вооружение и опыт гвардейцев. У них два «Корда» с бронебойно-зажигательными патронами, двадцать «Ксюх», двадцать СКС и у каждого пистолет Стечкина. Все в жилетах, упакованы по самое не хочу. Серьезная сила. Все проверены в боях и не имеют замечаний по дисциплине. Их я тоже готовил сам, разбирали действия в стесненных условиях и обучались приемам рукопашного боя. Не мастера спорта, конечно, но вполне за себя и за друзей постоять могут.
В течение ходовых испытаний несколько раз встречались и с ганзейскими корабликами, и со шведскими. Так же видели голландцев и датчан. Больше всего было ганзейцев. Новый флаг и новый вид парусов вызывали неподдельный интерес со стороны всех. Пару раз с нами пытались посоревноваться в скорости. Где уж им! Столько парусов они нести не могут, а время клиперов еще не пришло. Днем следующего дня отсемафорили шведскому галеону, что имеем почту на борту и просим разрешения подойти ближе, чтобы передать ее. С борта на борт летит выброска, и передаем небольшой пакет для посольства и для королевы Кристины. Требуется договориться о визите, теперь есть на чем зайти в гости. Этим мы немножко умерим пыл Акселю Оксеншерна, который, по нашим сведениям, побывал в Туманном Альбионе. Очертания будущего союза против нас начали вырисовываться, «но теперича не то, что давеча». Посол в Швеции у нас есть, и он не дремлет. Послание не было секретным, и его можно было доверить обычной почте. Подходили с одним кливером, шведы, а палуба их галеона выше нашей, во все глаза смотрели на новенький корабль. Чуть отвалив нос, выставили полный набор, при этом ни один матрос по вантам не лазил, забрали у шведа ветер, у него обмякли паруса, он шел практически на полном ходу, узлов восемь, и стремительно заскользили на вход в Финский залив. Ветер дул с запада, хороший ровный бакштаг, опять выставили дополнительные паруса, и изумляли всех их ослепительной белизной и легкостью. Там встретили наш буксир, и я перешел на него.
Мур остался в море и продолжал тренировать экипаж, выбивая из него земную дурь. Они вернулись через две недели. Отметил, что не всегда хватает скоростей лебедок на маневрах, из-за этого некоторые повороты получаются слегка размазанными. Матросы побаиваются травить шкоты, отпуская стопор барабана, из-за громкого звука, который он издает. Были и еще некоторые замечания. В общем, он нашел недостатки в конструкции, и я обещал их исправить как можно быстрее. Капитан встал под погрузку в порту, а боцман с командой тщательно проверили и обвеховали фарватер от причала до входа в Высоцкий пролив.
Прибежал пакетбот из Стокгольма, доставивший письма королевы Кристины. Похоже, она заинтересовалась идеей визита, но собирается нанести его сама. В этом году это вряд ли состоится, она планирует посещение Выборга на будущий год. Так что время у нас пока есть. Еще год мы сумели вырвать у судьбы. Второй корабль «Татьяна» встал на стапель, он будет флагманом океанского военно-морского флота. Он встал на новую третью дорожку стапеля, так, чтобы не мешать строить коммерческие суда. Строить его можно неспешно, Оксеншерна не на ту лошадь поставил. У нас наступает 1642 год, и Карлу Первому будет несколько не до Выборга, свою бы задницу и шею спасти от палача. Так что совместной операции против нас пока не будет. Действовать надо было через Москву! Но Москва хочет денег и строит канал, ей ссориться со мной не с руки.
Глава 10. Первая в мире забастовка и экология индустрии
Проводив в конце августа «Выборг» в рейс, мы окончательно переселились в крепость. У Татьяны идут приемные экзамены, и она с головой ушла в университетские дела. Само здание университета находится в полуготовности, идут отделочные работы, а в Выборге произошла первая в мире забастовка домработниц! По сравнению с дотом наша резиденция в крепости практически не оборудована. Раньше мы здесь редко бывали. В городе я ничего для себя не строил, так что условия были даже хуже, чем в Большом доме в Пайлаа. Здесь не электрическое отопление, а камины, на кухне нет электроплиты, отсутствуют душ и ванная, есть баня, в общем, ничего не было. Татьяне сейчас было некогда этим заниматься, а у меня и руки не доходили, да и большого желания переделывать средневековую крепость на современный лад не было. А у Настасьи резко прибавилось работы. Надо топить плиту, надо мести веником, надо стирать на речке, при этом ютиться в довольно холодной комнате и спать на короткой кровати с очень жестким матрацем. В итоге через пару недель пребывания, она можно сказать, взвыла: когда «домой» поедем, потому что она одна все сделать не успевает: и еду приготовить, и к экзаменам готовиться, и постоянно стирать вручную. Плюс побаивается высоты и темноты в башне замка. Лестница там и правда неудобная, крутая и «громкие» ступеньки. Ребенку негде гулять, замок давит, постоянно холодно, и солдаты пристают, так как она пару раз выскочила на улицу в спортивном костюме. В общем, идет оно все лесом, так жить нельзя. Даже волосы высушить негде! К хорошему быстро привыкают, особенно женщины. Пришлось перебираться из башни вниз, в дом во внутреннем дворике, хоть и не люблю я жить в колодцах, загонять работяг в него, чтобы каменные (натурально каменные) стены оштукатурить, провести скрытую проводку, устанавливать парогенератор с генератором, вешать розетки, люстры, плафоны, делать канализацию и ванные комнаты. Через два месяца эти две курицы, вставив руки в боки, обследовали все уголочки, нашли кучу недоделок, так как ну не приспособлен старинный дом с расчетом на попадание крупнокалиберного ядра к проживанию, собрали губки в дудочку, убедились, что горячая вода есть, и нырнули в ванные, а меня оставили развлекаться с Сашкой, которому гулкие комнаты тоже не нравились, и он разревелся. Но относительный комфорт был восстановлен, ежедневный пилеж прекратился. А я еще Настасью жалел, что ей, бедной и несчастной, всю жизнь поломали, засунув со скамьи в мягкую постель и заставив пользоваться мылом и зубной щеткой. Здесь же они объединились с Татьяной и провели качественную осаду крепости, ее взятие и перестройку.
Рабочий кабинет у меня остался в башне, теперь приходится «ходить на работу». А это – целое событие! Начинают дудеть в дудку, прибегает дежурный, палят из пушки. «“Их сиятельство” поднялись, оделись, побрились и на улицу выползли! Радуйтесь, люди Выборга!» Впрочем, жить стало удобнее, но в городе надо бы подумать о постоянном жилище, поближе к заводам. Их уже два, второй сделали механический и оружейный. Хаутоваарские халькопириты мы добывали уже вовсю, это рядом с Пайлаа, получая и медь, и серу. Получили и большую партию концентрированной азотной кислоты. Апатитов в окрестностях полно, поэтому теперь дело пойдет несколько быстрее. Тем более прокатный стан через несколько месяцев даст первый лист. Проблему получения водорода пришлось решать через Финляндию. Дело все в том, что старого оборудования для получения аммиака из апатитов методом Огре не сохранилось. Уж больно агрессивные среды использовались. Современные способы все используют природный газ для этих целей. Так дешевле и чище. Но газ рано или поздно кончится, поэтому наиболее предусмотрительные ученые ведут разработки водородных технологий. Водород в природе самый распространенный элемент, но в смеси с кислородом – это гремучий газ. Есть отлично работающие электролизеры, которые позволяют извлечь водород из слабых электролитов. Но все он