– М-мать! – выругался я мгновение спустя, дернувшись всем телом – выстрел прозвучал неожиданно, я до самого последнего момента думал, что Рэй не решится. – Вы совсем тут охренели?!
– Успокойся, Денис.
Я зыркнул на Кийоко, намереваясь пройтись не менее резко и в ее адрес, но наткнулся на спокойный взгляд и сдержался. Медленно развернулся, ощутив, что ночной ветерок стал обжигающе-холодным (проклятые нервы!), и выдохнул сквозь зубы. Чертова Рэй по-прежнему стояла рядом со скрючившимся в три погибели пленником и, насколько я разглядел при помощи Зевса, кусала губы.
– Не могу! – вдруг удивленно сказала она. – Мечтала об этом несколько месяцев, но так – не могу. Кан!
Бесшумно вынырнувший из тени телохранитель вопросительно уставился на босса.
– Развяжи его!
– Совсем? – смешался он. – Может, не стоит?..
– Развязывай! Руки только оставь!
Дождавшись, когда помощник закончит, Рэй знаком приказала поднять пленника на ноги и поинтересовалась:
– Удивлен, тварь?
Тот промолчал, но умудрился изобразить на физиономии нечто вроде издевательской ухмылки, несмотря на мешающий кляп.
– Отвечай! – Рэй одним движением освободила рот Аракавы, не забыв при этом упереть ствол ему в лоб, и быстренько разорвала дистанцию.
Как раз вовремя – отчаянный пленник, вместо того чтобы продышаться, первым делом от души плюнул в обидчицу. Правда, благодаря ее маневру, не достал. И тут же словил плюху от Кана, что не сделало его более сговорчивым.
– Вы все сдохнете! – решительно напророчествовал киллер. – И особенно ты, монстр! А потом я доберусь и до твоей «мамаши»!
Оп-па! Никак, идейный? И ведь, судя по всему, в курсе, кто есть кто. Впрочем, неудивительно, учитывая причину, по которой он оказался в столь незавидном положении. Но мужик кремень! Ухо кровит, не иначе, Рэй пулей зацепила, а ему хоть бы хны. И всепоглощающая ненависть во взгляде, куда там нашему высокотехнологичному боссу. Это я хорошо разглядел, спасибо Зевсу. К слову, продвинутое зрение отнюдь не являлось преимуществом перед подельниками – как минимум девчонки обладали соответствующими имплантами.
– Не внял! – коротко прокомментировала Рэй, и снова навела оружие на пленника. С аналогичным результатом, что характерно. – Нет, не могу…
– Вот поэтому ты и сдохнешь! – продолжил распаляться Аракава. – Тебе не хватает решимости пристрелить врага! Вот он я, стреляй! Стреляй, «цифра»!
– О чем это он? – Я незаметно толкнул Кийоко в бок. – Сбрендил?
– Он из «чистых», – вполголоса пояснила та.
Ага, так я и подумал. Еще один признак Новейшего Времени. Извращенная форма расизма – иначе обозвать это явление я не могу. Потому что так называемые «чистые» ненавидели все, что связано с киберизацией человека: не признавали импланты, приходили в ярость при виде андроидов и на дух не переносили машинный разум. Центральный постулат их «веры» гласил: человеческий мозг – самый совершенный инструмент во Вселенной, и только он может управлять окружающими процессами, включая Виртуальность. Особенно Виртуальность. Иными словами, «чистые» воспринимали искинов прямыми конкурентами в борьбе за власть над Ноосферой. Что характерно, возникло это псевдорелигиозное течение в среде хакеров, на заре Исхода, когда людям особенно часто приходилось противостоять наследству Предтеч, находившемуся под управлением интеллектуальных систем. Надо сказать, войну в виртуальном пространстве выиграли как раз таки люди, те самые «чистые», не стеснявшиеся подключаться к инопланетным компьютерам напрямую, через нейроинтерфейс. На мой взгляд, безбашенные придурки. Но именно из-за этого они и выигрывали. Платили здоровьем и жизнями, но побеждали, черпая силу в ненависти. Последние лет сорок, правда, движение «чистых» практически сошло на нет, по крайней мере, в Колониальном союзе. Что творилось в Диких мирах, никто не знал.
– Редкий зверь, – хмыкнул я. – Странно, что он работал на Сора.
– Он работал на всех, кто платил.
Какая рассудительная у меня напарница! Прямо сам себе завидую. А вот Кану с корешем – нет.
– Ну же! Убей меня, «цифра»! Или кишка тонка? – Пленник злобно зыркнул на Рэй и вдруг расхохотался.
Недобро, с хеканьем и хрипами, но остановиться почему-то не мог.
– Проняло, похоже, – заметил я, и, не дожидаясь ответа напарницы, перевел взгляд на подозрительно спокойную Рэй. – А босс у нас молодец. Я бы давно Кана натравил.
– Она не пойдет на поводу у «чистого», – тихо сказала Кийоко. – Потому что тогда все потеряет смысл.
Уточнять, что она подразумевала под «всем», я не стал. Устал, честно говоря, от их заморочек. Скорей бы уже разобрались с обидчиком, да делом занялись. Психи долбаные. Да и замерз уже вконец…
Нервный хохот пленника наконец-то стих, и Рэй снова взяла беседу в свои руки:
– Не дождешься, тварь. Обычная смерть для тебя слишком легкое наказание. Но и мараться не хочется….
Рэй задумчиво нахмурилась, скользнула по мне безразличным взглядом, и вдруг застыла, озаренная удачной идеей.
– Кан, развяжи ему руки.
Я тут что-то про удачную идею нес? Забудьте.
– А теперь слушай сюда! – Рэй уставилась потирающему запястья пленнику в глаза. – Я не буду тебя убивать. Я не буду тебя пытать физически. Но и отпустить просто так не могу – кровь моих друзей требует отмщения. Поэтому я дам тебе надежду.
Пафос, пафос, сколько пафоса! Куда я попал, с кем я связался?..
Аракава притих, пожирая глазами мучительницу. Впрочем, для такого поведения была еще одна веская причина – опасная близость края платформы, буквально в шаговой доступности. Одно неверное движение, и аллес.
– Ты знаешь, кто я, – продолжила Рэй, – так что не будем тут уповать на некие божественные силы. Вся моя природа противится этому. Но я знаю, что такое законы вероятности. И сейчас мы посмотрим на них в действии. Хотя ты можешь считать их Роком. Или фатумом, на твое усмотрение. Понимаешь меня?
Судя по несколько обалделому виду пленника, смысл сказанного доходил до него с трудом. С другой стороны, орать и угрожать всяким перестал, что радовало.
– Что ты хочешь, «цифра»?
– А ты до сих пор не понял? – иронично сморщила лоб Рэй. – Прыгай. Выживешь – твое счастье. Нет – значит, мои люди будут отмщены.
– Издеваешься?! – рыкнул Аракава. – У меня нет ни единого шанса!
– Значит, вероятности считать умеешь, – удовлетворенно хмыкнула Рэй. – Что ж… тогда вот тебе другой вариант. Пройди одного из моих помощников, и ты свободен.
Глаза Аракавы вспыхнули безумной надеждой – мне даже не пришлось особо напрягать зрение, чтобы это заметить – но тут же погасли, едва он наткнулся взглядом на массивную фигуру Кана.
– Что? – недовольно буркнула Рэй. – Опять не устраивает? Ладно, тогда пройди… его!
Указательный палец клятой девицы уставился мне в грудь, и пленник в то же мгновение сорвался с места. Я подавился негодующим воплем, одновременно пытаясь сообразить, как реагировать на этот фортель, но рефлексы оказались быстрее – справляться с такими вот «напрыгами» я научился в далекой юности, в первый же год реальных спаррингов. И сейчас действовал по проверенной методике: встретил прыгуна левым фронт-киком в живот, который сразу же перевел в хлесткий хай-кик. А затем, отскочив, несколько долгих мгновений простоял, раскорячившись с занесенным бедром, и наблюдая за падением бесчувственного тела.
Связка прекрасно себя зарекомендовала как в учебных поединках, так и в «сражениях» на виртуальных аренах – чувствительный тычок в область живота или солнечного сплетения обычно отрезвлял даже самых горячих парней, а удар в голову заставлял переключиться на защиту и потерять напор. Я же перехватывал инициативу и начинал теснить незадачливого оппонента, прорываясь в ближний бой. Сейчас подразумевалось примерно то же, но два обстоятельства – низкая, как и говорила Рэй, выучка пленника и родные «туристы» – сыграли со мной злую шутку. Аракава совершенно для меня неожиданно пропустил обе атаки, при этом увесистый ботинок превратил относительно легкий «щелчок», больше похожий на маваси-гери, чем на тайский высокий удар, в нокаутирующую плюху. И все бы ничего, вот только сознание вылетело из тела, как пробка из бутылки шампанского. И, как это часто бывает при таком исходе стычки, траектория падения тушки оказалась непредсказуемой – бесчувственный пленник сделал на подламывающихся ногах пару шагов в сторону и чуть назад, а потом завалился сломанной куклой, наткнувшись боком на некстати подвернувшийся остаток поручня. Крутнулся вокруг оси, и канул в непроглядную тьму под платформой.
В груди что-то оборвалось и кануло в район желудка, а голова превратилась в подобие колокола, в котором со звоном носилась одна-единственная мысль: убийца! Рикошетила от стенок, мелькала перед внутренним взором (почему-то в виде перекошенного смайлика) и с каждым мигом звучала все громче, сопровождаемая раскатами эхо. Не знаю, как долго это продолжалось – потерял счет времени, если честно. А потом на периферии зрения что-то угрожающе мелькнуло, и до меня донесся смутно знакомый голос:
– Дэн!
Все еще не веря в произошедшее, и потому воспринимая реальность неадекватно, я крутнулся на носке и снова «выстрелил» маваси, благо нога уже была занесена для удара. Но Кийоко, на возглас которой я среагировал несколько, э-э-э, резковато, уверенно поднырнула под мою конечность и поспешила отскочить на безопасную дистанцию. Зато до меня, наконец, дошло, где я и что я, и наваждение схлынуло столь же резко, как и навалилось. Заодно и силы с собой прихватило – мышцы, такое ощущение, превратились в вату, и я вынужденно прислонился к лебедке. Впрочем, помогло это слабо – через секунду я плавно опустился на пятую точку, проелозив спиной по шершавой арматуре. И уставился в никуда, напрочь игнорируя окружающих.
«Дэн, ты в порядке?»
В порядке… в каком, на… в каком порядке?! Я только что человека убил! Впервые! Чжу с помощничком не в счет, я их просто вырубил, добила программа самоликвидации. А ведь папенька предупреждал. И тренер дядя Коля тоже. И готовили меня к этому. А как случилось, сразу превратился в рохлю. Или, если совсем уж грубо, в несчастную соплю. И дело даже не в том,