– Что ж, похоже, проблема существует и требует разрешения, – заключил проф, когда я вырубил комп. – Тут есть, над чем подумать.
– Профессор, а вам это зачем? Если не секрет, конечно.
– Мне это вообще ни к чему, – не стал скрывать мой руководитель. – Я по-прежнему считаю, что ты ошибаешься. Да, у нас есть обломок, да, твои результаты выглядят правдоподобно. Но это еще ничего не доказывает. Ведь есть официальное заключение следователя Морского патруля – между найденным обломком и пропавшим катамараном доктора Моро связь не установлена. Да и остатки катамарана уже нашли – они на дне, неподалеку от эпицентра подводного землетрясения. Так что наиболее вероятной причиной его гибели видится внезапно возникшее цунами. Надо привлечь экспертов со специализированным оборудованием… хотя вряд ли это поможет.
Это точно. Наверняка ведь сканеры засекли силовую установку и прочие металлосодержащие объекты. Пластик корпуса на дне, в слое песка и придонной мути с высокой концентрацией ила из отмершего планктона имеющимися средствами идентифицировать невозможно.
– Короче, вы не верите. И тем не менее что-то хотите от меня. Я прав?
– Ты новости сегодня смотрел? – резко сменил тему Спанидис.
Вот сейчас не понял… и взгляд выдал соответствующий – пустой.
– Посмотри, потом продолжим.
Ну-ну. Люблю загадки. Тем более легко разрешающиеся – комп под рукой, пара касаний экрана, и ролик «Патриа-Нуэво-26» уже воспроизводится. Вроде бы ничего особенного, обычная утренняя болтовня…
– Перемотай на семнадцатую минуту.
«…сенсацией для научного сообщества Патриа-Нуэво начался сегодняшний день, – увлеченно вещал с экрана репортер, расположившийся, судя по задникам, напротив центрального входа главного здания Университета этой самой Патриа-Нуэво. – Вчера вечером неожиданно дала о себе знать недавно спасенная в море доктор биологии профессор Франсин Моро. Она организовала закрытую пресс-конференцию по видеосвязи и сообщила, что в настоящее время находится на территории научно-исследовательской базы Университета на острове Ла Пинца. Курс реабилитации успешно пройден, ее жизнь и здоровье вне опасности, но возвращаться к должностным обязанностям она пока не намерена, поскольку, цитирую: „…обязана отблагодарить своих спасителей делом, а не только словом“. Спасителями, как следует из распространенного сегодня утром в Сети ролика, являются аспиранты профессора Георгиоса Спанидиса, непосредственного руководителя исследовательской базы на Ла Пинца, некие Альбертина Монтанари и Анте Свенссон. Молодые люди обнаружили доктора Моро в море, когда совершали разведывательный выход к Периметру в районе Внешней гряды. В чем конкретно будет заключаться благодарность, доктор Моро пояснила в том же ролике».
Профессионально-беспристрастная физиономия репортера сменилась лицом Франки – судя по всему, та в момент съемки находилась в гостевом бунгало, выделенном ей в личное пользование. Подготовкой к публичному выступлению она особо не заморачивалась, обойдясь минимумом косметики и банальным «конским хвостом». А вот прямоугольные очки для солидности нацепить не забыла.
«Я очень благодарна Альбертине Монтанари, молодой красивой девушке, решившей посвятить жизнь науке, как и я когда-то. И точно также благодарна Анте Свенссону, биофизику, ученому с Нового Оймякона, прилетевшему к нам по обмену, а значит, если позволите так выразиться, по определению подающему надежды. Они настоящие ученые, а потому, без сомнения, не приняли бы от меня денежного вознаграждения. У меня даже не возникло мысли предложить им нечто материальное. Но я знаю, что они оценят и примут с благодарностью – мои знания и опыт. Я решила организовать экспедицию для изучения шепчущих китов, обитающих в районе Внешней гряды. Эти животные являются объектом исследований Альбертины Монтанари, Анте Свенссон также работает в смежной области (на этом месте я усмехнулся – ну да, смежная область, потому что планктон, второй известный эндемик), а я, смею надеяться, кое-чего достигла на этом поприще. Если не будет возражать их руководитель, профессор Спанидис, я бы хотела также стать их соруководителем и взять на себя организацию презентации будущих результатов. А результаты будут, я гарантирую это».
На экране снова возник репортер.
«Мы уже связались с руководством Института моря, их представитель подтвердил, что не видит препятствий для осуществления этого благородного проекта. Отец Альбертины Монтанари, главный координатор зоны „Север“ Морского патруля Стефано Монтанари, и ее дед, министр торговли Луиджи Монтанари, также подтвердили представителям прессы, что не видят ничего страшного в том, чтобы такое светило науки, как доктор Моро, оказало посильную помощь их дочери и внучке. Также они не возражают против анонсированной Франсин Моро экспедиции. С родными Анте Свенссона столь же оперативно связаться не удалось по понятным причинам. Также в видеообращении Франсин Моро анонсировала большую пресс-конференцию на территории базы Ла Пинца завтра, семнадцатого октября, во второй половине дня. Точное время будет сообщено позже».
Ну все, дальше уже не интересно – другой сюжет.
– Ну и как тебе? – прищурился проф, когда я отвел взгляд от планшетника.
– Роскошный подарок, – вынужденно признал я. И немедленно уточнил: – Для Тинки. Вот только я лишний на этом празднике жизни. И еще один резонный вопрос – за чей счет гуляем?
– Нам предложили выгодный грант.
– Что, вот прямо по этой тематике? – поразился я. – Когда они узнали? И как, то есть от кого? И кто эти «они»? Министерство? Морской патруль? Служба мониторинга?..
– Частный инвестор.
Оп-па! А вот это еще интересней.
– Они вам утром позвонили?
– Нет, еще вчера. И не звонили, проводили беседу лично. Ты же знаешь, я такие вопросы предпочитаю обсуждать лицом к лицу, глядя в глаза.
– Франсин?!
Профессор поперхнулся чаем и воззрился на меня с изрядным удивлением.
– Угадал? Ч-черт…
– Да, это она, – подтвердил Спанидис. – И я вполне прослеживаю твою логику, Антон, так что не трать время на объяснение. Так вот, грант… очень хороший грант.
– И в чем же проблема?
– Проблема не в чем, а в ком, – напустил туману проф. – Ты же понимаешь, что сама доктор Моро не обладает необходимыми финансовыми ресурсами. Но у нее есть связи, есть люди, которые ее поддерживают во всех начинаниях. За славу ли, за рекламу, или еще за что-то. Не важно. Она нашла некоего… бизнесмена, скажем так.
– И что? Думаете, он мафиози?
Тьфу ты! Я сегодня просто фонтанирую правильными догадками. Второй раз уже заставил профессора пуэром подавиться. Мафиози! Да чтоб меня! Вот будет номер, если те три гопника… не, бред. Те докопались до Тинки еще до того, как Франка из больнички вышла. Тут явно кто-то другой. Да и смысл трубить на весь свет, что-де экспедиция, помощь, благодарность, не знающая границ. Только лишние препоны – к нам столько внимания будет приковано, что «…ни бзднуть, ни перднуть», как выражается тренер дед Коля.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Антон! – покачал головой профессор и покосился на свою грудь – не плеснул ли чаем на белоснежную рубашку. – Да, ты прав. Не про мафию, нет у нас такой… ну, в общепринятом смысле. Но я уверен, что инвестор связан с контрабандистами.
Это еще терпимо. Куда хуже было бы, окажись он связан с пиратами. Вот тогда бы было реально стремно. А контрабанда… дело житейское, как говорит папенька.
Кстати, про местную преступность. Про здешние государства числом три я уже упоминал. Так вот, один умный человек – врать не буду, это был мой уважаемый родитель – как-то раз популярно мне объяснил, что при наличии государственных образований и границ отсутствие контрабанды нонсенс. Не бывает такого. Совсем. Это противно человеческой природе. Даже если государство одно, рано или поздно его обитатели сами себе придумают какие-то ограничения, которые можно будет нарушать. Просто для того, чтобы существовала теневая экономика, без которой и нормальная будет пребывать в стагнации. И Колония Терра-Нова отнюдь не являлась исключением из этого правила. Мало того, она контактировала с другой звездной системой – Новым Оймяконом, вотчиной даже после Блэкаута не растерявшей могущество Корпорации.
Позволю себе небольшой экскурс в историю. Довольно давно, на заре колонизации, когда более-менее справились с загрязнением океана, потомки итальянских первопоселенцев развили на планете бурную деятельность. То бишь понастроили сотни и тысячи морских ферм и начали разводить живность, служащую сырьем для получения морепродуктов. Соответственно, вся наука и промышленность, базировавшаяся на наследстве Предтеч-Фрро и их же производственных мощностях, были направлены на развитие перспективного бизнеса. Люди сумели воспроизвести кое-что из техники сгинувших амфибий, а также относительно простые, уровня начала и середины XXI века, земные технологии – те же экранопланы, например. Очень быстро Терра-Нова превратилась в крупнейшего поставщика морепродуктов в масштабе Колониального союза, что уж говорить про ближайшего соседа – владения Корпорации STG. На таком тучном пастбище, естественно, пышно расцвел подпольный бизнес: браконьерство, контрабанда (причем по всей цепочке, начиная с производителей, утаивающих часть продукции от государства, и заканчивая космическими перевозчиками) и как апофеоз – пиратство. Куда ж без него? Если кто-то возит что-то ценное, всегда найдется желающий это ценное перехватить в процессе перевозки. После Блэкаута масштаб явления резко снизился, особенно в первое десятилетие, пока налаживалась связь с Новым Оймяконом посредством досветовых автоматических грузовиков. Но даже в таких условиях контрабандисты умудрились «примазаться» к процессу, внедрившись в госструктуры, контролировавшие становление нового товарного трафика. Вернее, сами госструктуры и породили это явление – в них нашлись люди, заинтересованные в личных прибылях и воспользовавшиеся для их получения как служебным положением, так и человеческим ресурсом, сохранившимся с былых времен. По сути, просто умерились аппетиты да сменилось звено в цепочке, отвечающее за сбыт продукции в иные миры. Местный же рынок остался за контрабандистами старой школы, разве что в результате жестокой войны за территории их поголовье тоже резко сократилось. А потом жизнь стала потихоньку налаживаться, население целиком перешло на внутренние ресурсы, и тут же, естественно, образовалась теневая экономика, поскольку незадолго до того еще и сама Колония разделилась на те самые три квазигосударства по территориальному признаку и основной производимой продукции. Так было гораздо легче существовать, поскольку эта мера позволила сформировать внешние для каждой формации рынки, пусть и с единой валютой. Таким образом, сложная система пришла в равновесное состояние и с тех пор так в нем и пребывала. Сначала отдельные территории обособились, чтобы выжить, а потом, когда дела пошли в гору, смысла ломать сложившуюся систему уже не было. Все от ее существования только выигрывали.