Оправдывало меня ровно одно обстоятельство – Виктор Андреевич сам напросился. Если вы думаете, что наше вчерашнее общение ограничилось сварой на совете, то глубоко ошибаетесь – много позже, уже под вечер, состоялся еще один разговор. На этот раз тет-а-тет.
Папенька мой, если кто не в курсе, в быту был достаточно педантичен, чтобы соблюдать рабочий график. Ну а поскольку сложившаяся на театре военных действий (пока еще предполагаемом) обстановка панике не способствовала, Смальков-старший не стал изменять сложившимся традициям и разогнал всех «тайных советников» по персональным номерам в служебном отеле, являвшемся неотъемлемой частью Оймякон-плаза, в десять ноль-ноль по местному времени. Передержал, я считаю. Так-то рабочий день заканчивался в восемь – у той части персонала, что не дежурила посменно круглые сутки. Так как денек выдался насыщенным – освоение новой «берлоги», постановка задачи Зевсу, ознакомление с актуальными новостями, а потом еще и бесконечные разговоры с родственниками (тут особо отличилась маман) и персонами, приравненными к ним (а здесь уже Асти) – спорить я не стал, безропотно поднял зад из кресла и служебным же лифтом добрался до места. Осмотрел жилище, подивившись излишней роскоши, принял душ, попутно посредством нанов и Зевса выявив и нейтрализовав прослушку (до видеофиксации СБ не опустилась, все же жилье чисто для своих, пришлых сюда не заселяли принципиально), устроился на монструозном диване перед не менее монструозным экраном во всю стену и собрался было под прикрытием бестолкового и суетливого, но громкого боевика связаться с Филькой, как заявился гость. Незваный, но отказов не приемлющий.
Да, вы не ошиблись – папенька во всем своем домашнем великолепии, то бишь избавившийся от строгого костюма и лаковых штиблет в пользу заношенных треников с олимпийкой в комплекте со стоптанными тапками. Заявился Виктор свет Андреевич не с пустыми руками – приволок бутылку, что стояла в его персональном баре наособицу. Утром я не решился обнаглеть до такой степени, чтобы покуситься на святыню, а он, глядите-ка, не пожалел!
– Что, так и будешь держать своего старика на пороге? – недовольно буркнул отец, когда я соизволил открыть дверь и обалдело уставился на визитера. – Челюсть подбери, перед людьми стыдно.
– Входите уже, папенька, – сориентировался я. – Чувствуйте себя как дома.
– Это вряд ли, – хмыкнул гость, осмотревшись. – Бардак ты еще не успел развести.
– Это когда же я таким отличался?
– Всегда, сын. И не отнекивайся, это твоя самая характерная черта. Всю жизнь после тебя бардак и анархия. А как самостоятельным стал, масштаб бедствия только увеличился.
– Кэп с Грегом нажаловались? – предположил я, рухнув на диван и приглушив телевизор. – Располагайся, кстати.
– Сейчас… стаканы у тебя где?
– Без понятия. В столовой, должно быть.
– Да, точно… а ты пока подумай над своим поведением! – крикнул папенька из закутка, которому я незаслуженно присвоил столь высокое звание. – Ненавижу типовые клетушки! Ничего не найдешь… а, вот оно…
Хозяйственный какой… кстати, а что не так с моим поведением?..
Именно этот вопрос я первым делом и озвучил, когда отец вернулся в зал и устроился в кресле, которое не поленился подтащить к дивану поближе.
– Смотри-ка, не повелся! – с веселым изумлением отметил в ответ папенька, одарив меня стаканом. – Все-таки правы Грег с Михой, повзрослел ты. Жаль, что еще не совсем, детство до сих пор в одном месте играет.
– Свербит, ты хотел сказать?
– Вот-вот. Оно самое.
– Так чего ты хотел-то? – вернул я беседу в конструктивное русло.
Ну его на фиг, Виктора Андреевича дразнить, особенно когда тот в настроении. Можно погрязнуть в бесконечной пикировке вплоть до утра, а у меня еще дел полно.
– Поговорить. Расставить все точки над «ё». Понять, наконец, чего от тебя ждать.
– А до сих пор не понял?
– Представь себе, нет, – спокойно признал папенька, свернув заветной бутылке голову. – Подставляй емкость… раньше я думал, что хорошо изучил собственного сына, но ты с каждым днем раскрываешься с новой стороны, проявляются все новые и новые грани твоего…
– Таланта?
– Авантюризма, балбес! Все, забирай, больше не налью.
– А что это? – подозрительно принюхался я.
– Особая настойка для особых случаев. Старинный семейный рецепт Смальковых, производится в строго ограниченных количествах, потребляется исключительно с благословения главы рода.
– А что за особые случаи?
– Да так, всякое… благословление на брак, рождение ребенка… ты чего, сын?!
Чего-чего! Подавился и закашлялся, блин! Сказанет же такое!
– Отец, ты чего-то попутал, – отдышавшись, выдавил я. – Какой, к чертям, брак?! Какие, к дьяволу, дети?!
– Тебе виднее, – фыркнул папенька. – Но ты, как обычно, не дослушал. Сегодня у нас иной повод – становление юнца мужчиной.
– Э-э-э… чего-то путаешь, днюха не скоро. Да и совершеннолетний я уже.
– Все верно, – помотал головой отец, сходу отвергнув мои оправдания. – Сегодня ты еще немного поднялся в моих глазах. И я понял – пора.
– Хочешь сказать, что признаешь меня равным?
– Еще чего! Ты как был пацаном, так им и останешься. По крайней мере, в наших с маман и Николаем глазах. Поэтому не надейся, без родительских подзатыльников не останешься. Но требовать я теперь с тебя буду еще больше – не как с дитя неразумного, а как с великовозрастного балбеса. За тебя, Денис!
А ничего так, оригинально… а уж послевкусие!.. Не зря рецепт секретный.
– Сереге ты то же самое сказал? – поинтересовался я, сполна насладившись букетом и блаженным теплом, что растеклось по телу.
– Примерно, – не стал отпираться папенька. – Еще в прошлом году.
– Да ты никак на покой собрался, старик?!
– Не дождетесь! – щелкнул меня по носу отец.
Совсем как в детстве, блин. И как это у него всегда получается?! При всей моей реакции и рефлексах – как старых, так и новообретенных – еще ни разу не увернулся.
– И на том спасибо, – облегченно выдохнул я.
Не хватало еще на кабинетную работу переходить в связи со сменой власти в Корпорации. Нет уж, я лучше по космосу годок-другой-десяток помотаюсь. Сея бардак и анархию, ага.
Помолчали, думая каждый о своем.
– Ты ведь мне соврал при всех, да? – нарушил я тишину через некоторое время. – Навешал лапши, чтобы только я согласился впрячься. В надежде, что я из принципа доведу дело до конца.
– А ты поумнел, сын, – медленно кивнул папенька. – Значит, я принял верное решение. И да, в целом ты прав. Я не мог потерять лицо. Только не в такой момент. И не перед теми людьми, на которых собираюсь опираться во всем.
– Поня-а-а-атно… значит, никуда не отпустишь, и «ключ» не дашь?
– А тебя только это волнует?!
– Ну, по большей части… остальное решаемо.
– Пока не будет ясности с вторжением, не отпущу. Когда ситуация хотя бы немного устаканится, делай что хочешь.
– Тогда уже может быть поздно. Пойми, отец, это даже не дело случая! Вероятность может взбрыкнуть в любой момент! Даже рядовая стычка пары патрульных фрегатов способна запросто перерасти в тотальную бойню! Или по стечению обстоятельств безобидный разведывательный полет обернется катастрофой и заражением целого материка! Или еще что-нибудь стрясется. Просто поверь мне – я всей душой разделяю твое стремление избежать большой крови, играя с землянами в кошки-мышки. Но это не выход. Кровь будет. Просто потому, что Химере нужна энергия, а получить она ее может лишь из одного источника. И мы сейчас играем на ее поле. Ты можешь управлять вероятностями? – Отец попытался было вклиниться в мой горячий монолог, но я остановил его жестом и с жаром продолжил: – Нет! И я тоже не могу. Но зато могу попытаться устранить источник этого влияния… черт! Я ведь тем самым повлияю на систему… изнутри… парадокс на парадоксе!
– Запутался?
– И что с того? В главном я уверен! Нужно устранить причину, не дожидаясь последствий. Их, последствий то бишь, все равно не избежать, но можно попытаться хотя бы минимизировать.
– Ни в чем ты не уверен, Денис. Уж поверь своему старику. Со стороны виднее.
– Что, настолько все плохо?
– Сын, ты же знаешь, какой я авантюрист. Но…
Кстати, да. Против правды не попрешь. Но не сдаваться же?..
– Ты мне не веришь?
– Не то чтобы не верю… знаешь, в твоем возрасте я бы обязательно все бросил и ломанулся в очередное приключение. И очень может быть, что оказался бы прав и избавил всех от больших неприятностей. Но сейчас… у нас за спиной не только и не столько Корпорация, за нами по факту весь Колониальный союз. Мы и О’Мэлли – самая мощная на данный момент сила в освоенном космосе. А если еще и старика Такэда подтянуть удастся…
– Удастся, он намекал уже. Жди послания.
– Тем более. В общем, никто кроме нас не сможет остановить вторжение землян. И потому сейчас не время для авантюр. Мы должны сосредоточиться на настоящем деле. Запустить в работу реальный план. И только потом, когда хоть немного разгребемся, можно будет подумать о проблемах… эфемерных.
– Тогда уже может быть поздно, говорил же!..
– И тем не менее. Синица в руке лучше журавля в небе. Научись расставлять приоритеты, сын.
– Уже.
– Не похоже, – отрезал папенька. – Существование, ни много ни мало, нашей Вселенной – это проблема чисто умозрительная, из области философии. Я не представляю, как ее можно уничтожить…
– Вселенную целиком вряд ли, а вот, к примеру, рукав Ориона галактики Млечный Путь – очень даже. Или все живое в нем. Ты хочешь для человечества судьбы Предтеч?
– Ты повторяешься. И это все недоказуемо.
– Для тебя. Я же уверен на все сто.
– Субъективщина чистой воды. Ты не можешь быть уверен на все сто в реалиях маятника вероятностей. Ты противоречишь сам себе.
– Расценивай, как хочешь.
– То есть ты остаешься при своем мнении?
– Бинго. Так ты мне поможешь?
– Нет. Работай по плану. Умерь свое эго, загони поглубже гордость и осознай, наконец, что один человек не может определять судьбу всего Колониального союза.