— Надо идти к врачу, — подвела итог Тёна. — Это ты сейчас сбила приступ. А если повторится?
Наташа встретила совет бурным отказом:
— На фиг надо! Узнают, и Соня выставит меня сама знаешь кем. Выступала против курения из трусости, а не из-за принципов. Лучше рискнуть.
Было ясно, что соседку не убедить. А время утекало, как песок сквозь пальцы: сколько ещё Наташу будут ждать, прежде чем задумаются, куда она подевалась? Позор, насмешки, страх «выпасть из коллектива»… знакомо. Как говорил мастер Александр Аркадьевич? «Помогай только тогда, когда действительно необходимо — но если нужно, помоги не жалея?» Что ж, есть ещё один вариант, зачем обеим понадобилось срочно идти в медпункт… Быстро, пока решимость не испарилась, Тёна достала из тумбочки нож для бумаги, резко выдохнула и полоснула себя по руке.
Наташа от неожиданности негромко вскрикнула. Тёна кинула ножик перед окном, подождала несколько мгновений, чтобы немного красных капель попало на тумбочку и подоконник, промокнула кровь платком и бросила его рядом с «виновником происшествия». После чего зажала руку сложенным в несколько раз полотенцем и бросила Наташе:
— Чего смотришь? Руку я порезала, и сильно. Одна не дойду, так что собирайся, и быстрее! Зонтик держать будешь.
В медпункте девушек встретила пожилая медсестра, осмотрела рану и деловито начала её обрабатывать. Всем своим видом и лёгким брюзжанием демонстрировала, что наплевавшие на своё здоровье балбесы обоего пола ей уже изрядно надоели. Получалось у неё так замечательно, что Наташа и в самом деле решила: женщина просто пожалела раненую и потому заставила обеих остаться под присмотром до утра. Чтобы не возвращались под дождём в темноте. Тёна, может, в это тоже бы поверила… Если бы сама, пока тётка бинтовала ей руку, не объяснила женщине в двух словах, что Наташа отравилась, когда на спор курила сигарету. И не получила в ответ уважительный шёпот:
— Молодец, дочка.
Как-то само собой получилось, что после ночного приключения девушки сдружились. И также сами собой прекратились споры. Несколько раз Тёна останавливала начинавшую распаляться подругу… А потом Наташе ругаться тоже надоело. На Сонину очередную подначку она пожала плечами, коротко высказалась:
— Пусть каждый живёт, как ему хочется, пока это не мешает остальным. И если тебе так нравится командовать и найдутся те, кто будет тебя слушать — не жалко.
Уже на следующий день оказалось, что у бывшей противницы ничего не вышло: подхалимы быстро начали смотреть на новоявленную «начальницу» со смесью неприязни «чего опять раскомандовалась» и недоумения.
Дискотеку пришлось отменить. И чтобы хоть как-то это компенсировать, едва вернулась тёплая солнечная погода, купаться отряды водили чуть ли не по два раза в день. Тем более что раскинувшийся рядом с санаторием пруд быстро прогревался, был хоть и широк, но не очень глубок, а дно и берега имел песчаные. Эдакий природный бассейн. Правда, Тёне с Наташей барахтанье надоело на третий день, хотя купаться обе любили. Но одно дело время от времени, для собственного удовольствия — и другое дело постоянно, как на зарядку по утрам и вечерам. Вроде полезно, вроде интересно… приелось. Вместо воды они расстилали покрывала чуть в стороне от остальных и нежились на солнышке. Особенно старалась Тёна, с белой завистью разглядывая загар, несмотря на начало лета, уже ровно покрывавший и так смуглую от природы подругу. Её-то, в отличие от Наташи, на майские праздники возили на дачу грядки вскапывать. И похвастаться Тёна могла только следами от коротких рукавов и выреза футболки.
На небе ни облачка, но от воды приятный ветерок. Пахло соснами, горячей травой, раскалённым песком… Тёна прикрыла глаза и словно растворилась в окружавшей её безмятежности и накатившей лени. Внезапно набежала тень. Тёна открыла глаза и увидела, что приятное ничегонеделание прервал парень на год старше, из соседнего отряда. Подошёл и стоит рядом.
— Девчонки, в волейбол не пойдёте?
— Уйди, противный, — потянулась Наташа. — Не загораживай свет мироздания.
— Ну, как хотите. А зря.
Всем видом парень демонстрировал, что девушки совершают сейчас самую большую ошибку в жизни. Возвращаясь к приятелям, он несколько раз оглянулся, но подруги не сдвинулись ни на миллиметр. Лишь Тёна махнула рукой, мол, давай, проваливай быстрее. Наташкины ухажёры надоедали им с завидной регулярностью. Ладно бы была модной блондинкой — так ведь черноволосая! Не останавливало даже то, что кавалеров отгоняли временами довольно грубо.
— Настёна, может, действительно зря?
Наташа оперлась на локти и посмотрела на импровизированную волейбольную площадку на краю пляжа. Тёна мысленно вздохнула: такое обращение ей всё-таки нравилось не очень. Хотя пора бы уже привыкнуть. До Тёны подруга её имя сокращать не хотела. Отзываться на Настю отказалась уже она. Вот и пришлось искать компромисс… Всё равно немного раздражало.
— Ага, выиграем ведь. И ещё хуже станет. Мало тебе фехтовального кружка?
Теперь пришла очередь вздыхать Наташе. Занятия фехтованием организовал вожатый Женя. Весёлый парень с неунывающим характером, по рассказам уже ездивших сюда соседок по домику, проводил в лагере не первое лето. Каждую смену привозил с собой несколько учебных шпаг, маски и устраивал спортивную секцию. Причём набирал туда не только парней, но и девушек. Занятия обычно проводились на большой площадке для построений — в тесный душный спортзал загнать всех могла разве что непогода. И потому зрителей всегда собиралось изрядно, особенно пока фехтовальщики не надели маски и бесформенные защитные костюмы, а разминались в футболках и шортах. Сравнивали, комментировали, приглядывались к интересным парням и девушкам… Наташа, с её совсем взрослыми округлостями, толстой косой и талантом схватывать всё на лету, с первого дня занятий стала самой желанной целью для всех мальчишек смены.
Приглашала Наташа в секцию и подругу — но Тёна категорично отказалась:
— Я там ещё на вводное занятие заглядывала, и потом раз или два. Не моё совершенно, железками махать.
При этом в душе Тёна безумно завидовала парням и девушкам, которые так лихо сходились на шпагах, особенно если уже занимались фехтованием до этого. И нехотя признавалась сама себе, что на самом деле просто боится выглядеть глупо со своей ещё угловатой фигурой вчерашнего подростка, где будущие формы и выпуклости едва намечаются. Особенно рядом со столь шикарно выглядевшей подругой: ведь занимались обычно в шортах и майке, где всё видно и понятно с первого взгляда.
— Да… Ты права. Если что-то не нравится, лучше и не начинать, — Наташа чуть касаясь провела пальцем по коже Тёниной спины. — Давай, пока собираться не начали, поплыли ещё разок? Заодно охладишься, вон, спина начала краснеть, — и, не дожидаясь ответа, Наташа схватила Тёну за руку и потащила в воду.
Тёна так старательно себя убеждала: никаких особых секций, особенно фехтования, нет… Когда за два дня до окончания смены Наташа отозвала подругу в укромный уголок и заговорила о вожатом Жене, понадобилось время, чтобы понять: почему Натка говорит о чужом вожатом, с которым вроде видишься только на утренних линейках, как о хорошо знакомом человеке?
— Тёнка, ты знаешь… кажется, я влюбилась! Да, да, в Женю!
— Ну, Натка… ты даёшь… — после чего попыталась объяснить подруге, что таких «хвостиков» у Жени наверняка бегает каждую смену не меньше десятка. И, вспомнив очередной подсмотренный в памяти Олега эпизод, добавила: — Так что томными вздохами под окнами его комнаты ты ничего не добьёшься. Поверь, я знаю, о чём говорю. И ещё. Иногда, чтобы отказаться, нужно намного больше смелости, чем если идти к цели напролом. А победа любой ценой — самое страшное поражение.
— Знаю, что за ним многие бегают… Но есть… есть другой способ! — Наташа густо покраснела и достала из кармана шорт несколько серебристых квадратиков.
Второй раз Тёна потеряла дар речи на несколько минут. И это правильная девочка Наташа?! Как ей объяснить с первого раза? Просто сказать, что подруга собирается сделать глупость, нельзя. Обидится и второй раз слушать не будет. Тёна сделала театральную паузу, лихорадочно размышляя. И тут удачно на память пришёл ещё один случай из воспоминаний Олега. Как там было?.. Тёна заставила себя собраться с мыслями и осторожно начала. Стараясь как можно точнее повторить не только слова, но и поведение, и интонацию:
— Хорошо, вижу, что ты уже всё для себя решила. И подошла к делу будущего соблазнения серьёзно. Забей пока на вопрос, насколько крепко ты сумеешь зацепить или удержать кого-то таким способом. Тем более, насколько я представляю характер Жени — это самый надёжный способ его оттолкнуть.
— Но девчонки знакомые сколько раз говорили — самый верный способ. И у них, кстати, получалось… — растерялась Ната.
— Врут, скорее всего. Но, допустим, они правы. И, допустим, Женя согласился. В кустах, ночью в спортзале, по-быстрому. По-быстрому, больно и после одного раза останется с тобой дальше. Ты уверена, что в запале, если он откажется пользоваться вот этим, — она взяла один из пакетиков и стала его рассматривать, — ты сумеешь настоять? Вот не думаю. Отсюда риск последствий. Даже с одного раза — легко. И, кстати, не знаю, откуда ты их взяла, но они старые. Срок годности почти вышел, пользоваться такими очень неприятно.
— Почему?.. Резина же, что ей срок годности… А откуда ты всё так хорошо знаешь? Ты… ты говорила про своего Олега. Вы что, — её глаза округлились догадкой, — уже пробовали?!
Теперь пришла пора густо краснеть уже Тёне. Сбивчиво объяснять, что Наташа ошиблась… И отгонять всплывшие в памяти пикантные сцены из жизни Олега в Отражении.
Дальше разговор получился скомканным, а ещё раз посекретничать не получилось — начались сборы домой. Обмен адресами, всеобщие обещания дружбы, обнимания на долгое, аж до города и школы, прощание, непонятная кутерьма. Снова без посторонних ушей подруги оказались лишь в автобусе, где высокие кресла и шум двигателя надёжно скрывали шёпот. Едва автобус выехал на трассу, Наташа прижалась г