Зато лес чуть ли не с трех сторон. Отлично. Ребенку нужен свежий воздух, а не паровозная гарь. А Элике обеспечен простор, где она может приложить свою бешеную молодую энергию. Сад и огород для нее занятия привычные. А козу купим.
А вот денег после таких трат у меня не осталось совсем. Хотя усадьба досталась фактически за половину ее реальной цены. Вместе с мебелью и прочим скарбом. Брошенным приличным запасом сена. Даже требующей совсем небольшого ремонта грузовой тележкой под стирха.
Пришлось сесть на режим экономии. На мое лейтенантское жалованье особо не разбежаться с семьей, прислугой, денщиком, кучером, каретой и породистой лошадью.
Ремонт кареты на ипподроме тоже в копеечку влетел, и делали его долго. Правда, на это время ипподром обеспечил меня легкой пролеткой, так что пешком ходить не пришлось. Зато теперь не стыдно мне на своем выезде к дворцу подкатывать.
Да… Весна в этом году выдалась еще та…
Днем покою не дает король. Вечером завод. Ночью молодая жена.
Да еще подбор экипажа для бронепоезда и его размещение в отведенном городке при депо тоже на мне. Если бы не повезло с опытным батарейным вахмистром, то впору вешаться.
В итоге похудел я на семь кило. Индивидуально шитый мундир болтается на мне как на вешалке. И не раз уже пожалел, что не оставил семью на хуторе.
11
На банкете в Политехе по случаю моего докторства «гонорис кауза» капитан-лейтенант Плотто наконец-то познакомил меня с кружком энтузиастов двигателей внутреннего сгорания. Выполнил давнее обещание. Но я совсем не был настроен на инженерные дискуссии — голова моя в этот момент была совсем другим занята. Где достать денег? На банкет я последнее вытряхнул, хочешь не хочешь, а надо! Этикет, его маму… Так что я особо и не обрадовался этому знакомству — поить их было мне не на что.
Вот так-то вот. Числюсь я состоятельным человеком. Фабрикантом. Домовладельцем. Жалованье получаю хорошее, порционы, рационы… Премии бешеные временами капают за изобретения. А деньги как вода сквозь пальцы…
Поэтому энтузиастов этих слушал я вполуха. Вот если бы осенью они мне попались — растерзал бы. А так я уже знал, что двигатели внутреннего сгорания в этом мире очень несовершенные и маломощные. Большинство вообще считает их тупиковой ветвью прогресса по сравнению с совершенством паровых машин. Даже движки внешнего сгорания типа стирлинга и то выглядят здесь предпочтительней.
Мне же нужны были компактные и тяговитые двигатели на дрезины и автономный мотоброневагон, который может действовать как отдельная подвижная артбатарея в отрыве от основного БеПо.[9] Крайне. Иначе никакой вундервафли у меня не получится, а так… рядовой бронепоезд. Примитивный панцерцуг…
С компактным паровиком, способным толкать многотонный броневагон, вышел облом. И не потому, что инженеры в депо считали невозможным сделать такой нормально, а потому что уже делали нечто подобное еще до меня. Простой мотовагон тянул двигатель от рутьера, причем с приличной полезной нагрузкой в двенадцать тонн. А вот бронированного монстра с пушечными башнями он если и потянет, то, по расчетам, только очень тихим ходом. А мне требуется, чтобы катился такой ужас по рельсам хотя бы со скоростью в тридцать — тридцать пять километров в час. Да и компактным этот паровик можно назвать только с большой натяжкой. Один маховик двухметрового диаметра чего стоит…
Не подошли мне и паровые машины с вертикальными котлами, хоть и компактны, но слишком маломощны. Заводские подъездные пути их поляна. Да дачные поезда.
То, что могло двигать дирижабль, также не подходило. Маловато для бронепоезда тяги, когда двигатель под скорость заточен, раскручивая пропеллер на высоких оборотах, а подъемную силу ему газ в баллонетах обеспечивает.
По этой же причине мне не подходили для основного бронепаровоза и скоростные пассажирские локомотивы. Они могли гнать курьерский состав со скоростью в семьдесят верст в час, но при этом им не хватало тяги тащить обычный товарняк. Ну что там весит максимум сорок человеческих тушек на вагон по сравнению с бронелистом? Да даже по сравнению с простыми мешками с мукой, плотно уложенными штабелем на весь вагонный объем. Да и высокие они — одни колеса по два метра диаметром.
Несмотря на карт-бланш от короля и полную поддержку интендантства, ничего у меня не вышло и со специальным бронепаровозом низкого силуэта на паровой машине замкнутого цикла. Требовалось все конструировать заново, и дело это небыстрое, новаторское, особенно в области материалов для турбины.
Не получилось ничего с прогрессорством и новациями, однако время было потеряно. Пришлось спешно блиндировать то, что нашлось под руками из подходящего. Переводить паровоз с конденсацией пара (как тут говорили — «на мятом пару») на впрыск жидкого топлива, вешать танки с горючим на сам локомотив вдоль котла, что дополнительным бонусом, кроме уменьшения дымности паровоза (не последняя характеристика для боевой машины), освобождало угольный тендер под командный пункт. При этом сохранялась дальность «угольного» перегона, а водой заправляться можно было вдвое реже.
Попивая кислое белое вино центральных провинций империи, я вяло перекидывался с инженерами репликами и слушал их вангования по поводу того, что внутреннее сгорание все равно в будущем победит, так как теоретически они обосновали, что оно обеспечит лучший коэффициент полезного действия. Но я начал в этом уже сомневаться. Здесь паровые машины куда совершенней и производительней, чем были в моем мире. И паровозы на перегретом пару выдают куда больше нашего земного КПД в семь процентов.
К тому же на чем ДВС[10] будет здесь работать? На керосине? Бензин тут пока продают пузырьками в аптеках как антисептик. Да и тот по плотности ближе к керосину, а его октановое число боюсь даже загадывать.
Керосина же на всех не хватит. Пока тут не появится нормальной электрической лампочки накаливания, альтернативы у керосиновой лампы долго еще не будет вне крупных городов, которые газифицированы. И в городах керосинки все сильнее вытесняют на кухнях дровяные печи. Откуда возьмется лишнее топливо?
Про дизель на солярке лучше и не заикаться. Некому и нечем тут пока сделать топливный насос высокого давления. Прецизионных станков нет, как и точной механики. Все пока ручками точат. Не у ювелира же плунжерные пары заказывать?
И вот тут-то, оборвав мои невеселые мысли, и позвучала фраза, которая меня вывела из сумеречного состояния и заставила прислушаться.
— Вы как хотите, господа, — вещал высокий худой инженер в партикулярном платье, одновременно протирая пенсне и размахивая им, — но я считаю, что все силы надо бросить на нефтяные калильные двигатели. В них, кстати, мы добились наибольшей мощности — двадцати четырех лошадиных сил. Большой траулер с таким двигателем четвертый год нормально эксплуатируется и на спокойной воде выдает десять узлов, а при волнении ровно держит шесть-семь. Рыбаки довольны, потому как в море с пресной водой негусто, и паровая машина привязывает к определенным маршрутам. Не всегда рыбным… При этом сам двигатель совсем небольшой по сравнению с судовой паровой машиной, что освобождает трюма для полезного груза. И грязи от нефти меньше, чем от угля, выхлоп чище… хоть и более вонючий. Да у меня самого на опытовой барже такой же стоит, только поменьше. На пятнадцать сил всего. Но для реки и этого хватает с запасом.
Естественно, я тут же напросился в гости. На баржу.
— Я должен видеть это чудо собственными глазами, — воскликнул я, чем польстил энтузиасту.
И приглашение было моментально озвучено.
Элика все же была горянка. Женщина по определению хозяйственная. Пилить мужа по поводу недостатка денег привычки не имела, зато могла вынести мозг по поводу отсутствия дома необходимых с ее точки зрения запасов. Тут она была в своем праве: дом мужчины — мир, мир женщины — дом. Впрочем, одновременно с новосельем мы отметили и официальную регистрацию брака у городского судьи. И наезды по поводу отсутствия мужа дома как отрезало. Жена даже ходить стала… степенно, что ли. С гордостью.
Особенно это проявилось после визита в наш новый дом поселкового старосты. Этот важный, мнящий себя пупом земли толстяк, по совместительству владелец двух лавок — бакалейной и колониальных товаров, а также поселковой ссудной кассы явился на наше подворье с большой амбарной книгой под мышкой. С претензией, что мы вынудили местную власть лично прийти к нам для свершения обряда регистрации, вместо того чтобы на рысях самим примчаться в ратушу с поклоном. Что ему какой-то там армейский лейтенант? Большой начальник, что ли? Так, мелочь пузатая, которой богато развелось с началом войны.
Распирало старосту от собственной значимости ровно до того момента, когда он стал вписывать в книгу наши данные и дошел до моей придворной должности. Даже рука его остановилась, и он переспросил обескураженно:
— Я правильно понял, что вы адъютант его величества нашего короля?
— Флигель-адъютант, — поправил его я, пряча ехидную улыбку в усы.
Элика тут же приняла гордую позу, сложив руки под грудью и вскинув подбородок, а староста принялся из подхалимажа титуловать нас «вашими милостями». Резко сократился в поведении и, закончив записи, быстро улизнул с нашего подворья, даже отказавшись от чая, который ему предложила Элика.
Единственное, что не удалось сделать для дома, это провести телефон. Тут и официальное отношение из дворца не помогло. Слишком далеко тянуть индивидуальную воздушку,[11] и дело даже не в том, что дорого, а в том, что нет такой практической возможности, ответили вежливым письмом Онкену из правления телефонной компании. Верноподданнически компания готова выполнить любой каприз дворца, но только в пределах городской черты.
Староста, когда я его посетил с тем же вопросом, только руками развел — он бы с радостью, но нет в бюджете поселка таких сумм, чтобы его телефонизировать, да и платежеспособных абонентов, чтобы поддерживать в рабочем состоянии телефонный коммутатор, достаточно не наберется. Народ больше живет мелкой торговлей. А для нее четыре километра до города не расстояние.