— У меня ничего нет! — начинает истерить жилец.
— Мы не грабить тебя пришли, — дожидаюсь, пока Анжелика зайдёт, и закрываю дверь. — В квартире есть кто-то ещё?
— Нет, — тут же отвечает мужик. — Я один.
— Как звать тебя?
— Михаил Дмитриевич…
— Так вот Миша, мы тебе не навредим, но только в том случае, если ты сделаешь всё, что я скажу. Понял? — рычу насколько это возможно подростковым голосом.
— Понял, понял… — он пятится назад.
— Додумаешься вытворить какую-нибудь дичь, и наш разговор тут же закончится, как и твоё пребывание в этом бренном мире. Где у тебя телефон?
— Вон там, в комнате, — он показывает пальцем на дверь.
— Веди, — делаю вид, что убираю пистолет в карман.
На самом деле я перестаю поддерживать его существование. Миша напуган — я своего добился. Теперь ствол не нужен.
С виду может показаться, что я какой-то отморозок, вламывающийся в дома к людям и угрожающий оружием, но это не так. На самом деле это лишь хардкорная вариация обычной просьбы. Хардкорная и более эффективная.
Я не планирую бить и тем более убивать хозяина квартиры, мне от него нужна лишь одна маленькая услуга. Хорошо, что Миша пугливый — будет меньше проблем.
Анжелика молчит и буровит меня неодобрительным взглядом. Я понимаю, что ей хочется оказаться дома и про всё забыть, но до этого ещё очень далеко. Да, с положением беглого преступника сложно смериться, но другого пути у нас нет.
Точнее, у неё он есть, но я не могу отпустить моего единственного проводника. Да, поступок эгоистичный, но как иначе? К тому же она действительно слишком много знает, и велик шанс, что её «посадят на перо» в первом же обезьяннике.
Миша отводит нас в комнату своего холостяцкого убежища со всеми подобающими атрибутами: грязь, разбросанные вещи, запах алкоголя и табака.
Я выглядываю в окно и вижу всё тот же пресловутый фургон. Решёток на окнах нет — это я заметил ещё прошлой ночью. Путь к парковке открыт, нужно лишь сделать один звонок.
— Окна в той комнате открываются? — спрашиваю я и показываю на соседнюю комнату.
— Открываются… — Миша дрожит и кивает.
— Сейчас ты сделаешь один звонок, — начинаю я. — И будешь говорить только то, что я тебе скажу. Уяснил?
— Да…
— И только попробуй ляпнуть лишнего! Твои мозги тут же раскидает по всей комнате.
— Я всё сделаю! — лепечет Миша.
— Вот и отлично, а теперь слушай…
Во второй раз провожу инструктаж по телефонным переговорам, Анжелика по моей просьбе идёт в противоположную комнату, чтобы прикинуть расстояние до машины.
Мужик оказывается на редкость забывчивым, но главное — его голос дрожит, что делает мою легенду только правдивее. Но для пущей убедительности пистолет приходится достать.
— Метров сто, решёток тоже нет, — Анжелика возвращается в комнату и смотрит на ствол. — Коля…
— Звони! — приказываю Мише и наставляю на него пистолет.
— Не стреляй, не стреляй… — вроде бы мужик, а вот-вот заплачет.
Он набирает номер, а я пытаюсь представить, как же выгляжу в глазах окружающих. Восемнадцатилетний поехавший подросток, убивающий студентов и размахивающий пушкой налево-направо.
Но при всём этом я стараюсь сгладить углы и сойти за юнца, который хочет выбраться из этого дерьма и не желает никому зла. Так оно и есть, правда, методы не самые миролюбивые, но иначе нельзя. Точнее, я так не могу, ведь привык поступать определённым образом. Не совсем законным образом.
— Алло, полиция? — дрожит в трубку Миша. — На меня напали!
— Расскажите подробнее, что случилось, — просит оператор.
— Я спал, а какие-то мужики обстреляли окна моей квартиры! Они прямо тут, во дворе! Сделайте что-нибудь… Мне очень страшно…
— Где вы находитесь? Как они выглядят? Сколько их?
Миша называет адрес и добавляет:
— Я не разглядел… Они стреляют прямо из своего цветочного фургона… О боже! Один из них прицелился в меня, когда я выглянул в окно! Помогите!
— Спрячьтесь, мы уже выслали наряд…
— А-а-а-а!!! — кричит Миша и бросает трубку.
— Молодец, — я с облегчением вздыхаю и прячу пистолет. — Видишь, ничего сложного, и все остались живы.
— Теперь вы уйдёте?.. — с надеждой в глазах спрашивает он.
— Скоро уйдём, не переживай.
— Вы ведь меня не уб…
— Никто тебя не тронет! — отрезаю я. — Просто сиди и не дёргайся!
Миша садится на стул и опускает голову. Анжелика всё это время следит за моими действиями с настороженностью.
Она что реально думает, что я просто возьму и застрелю мужика? Отрицательное впечатление я создать умею, этого не отнять. Но чаще всего оно и к лучшему, ведь чем сильнее тебя бояться, тем меньше будет проблем.
Мы незаметно поглядываем в окно и ждём приезда полиции.
В прошлой жизни я уже проворачивал этот трюк, и тогда всё закончилось хорошо. Низкий уровень координации между силовыми ведомствами должен сыграть нам на руку и в этот раз.
Для пущей убедительности мне следует немного пострелять, когда приедет полиция, но это будет преступлением, от которого меня могут и не отмазать. В принципе, уже тот факт, что мы задействовали Мишу, является нарушением закона, но этот бедняга так запуган, что вряд ли подаст заявление.
Его, конечно, будут допрашивать, но я проведу с ним воспитательную беседу перед уходом. В крайнем случае проникновение в жилище — не такое страшное нарушение. Главное, чтобы на меня не повесили захват заложников.
Но выбора нет. Самый простой вариант: вломиться к Мише и сразу же вылезти через окно, но тогда он тут же оповестит ментов. Плюс, я не знаю, сколько человек пасут дом, и велика вероятность, что парковка находится под наблюдением.
Доносятся звуки серены — полиция должна вот-вот приехать.
Я веду Мишу в ванную, срываю бельевую верёвку и закрываю беднягу внутри. Обматываю на один раз ручки ванной и туалета, завязываю символический узел. Мне нужно, чтобы хозяин посидел внутри минут пять, а потом продолжил волочить своё жалкое существование.
— Слушай сюда, — грубо начинаю я. — Не выходи из ванной в течение получаса. Понял?
— Да…
— Скажешь полиции, что мы попросили тебя позвонить, про пистолет и угрозы ни слова! Если сделаешь, всё как надо, то мы больше не увидимся. А если нет… то наша следующая встреча станет для тебя последней.
— Я всё понял! Со мной проблем не будет, просто уходите… — лепечет Миша из-за двери.
— Вот и отлично.
— Приехали! — восклицает Анжелика.
Я бегу к окну. Сразу три наряда полиции на уазиках окружают фургон. Замечательно! Всё идёт ровно так, как и задумано.
— Уходим, — командую я и иду в соседнюю комнату. — Щас такой шухер поднимется…
— Ох Коля, где ты всего этого набрался? — вздыхает Анжелика и следует за мной. — Словечки какие-то странные… Особенно для аристократа.
— Уж какой есть, — пожимаю плечами и подхожу к окну. — Ни души… Отлично!
Открываю его и выпрыгиваю на траву. Оглядываюсь, а затем подаю руку Анжелике. Она аккуратно поднимается на подоконник и спускается на бетонную отмостку.
— А теперь побежали! Веди!
— Сюда! — девушка рванула вперёд.
Бегу за ней и осматриваю другие машины на наличие затаившихся ментов. Никого не нахожу. Видимо, они не думают, что подросток может провернуть подобное. Хотя выпрыгнуть в окно — это обычная тактика для любого рецидивиста.
Мы добираемся до новенького двухдверного «Лексуса» и усаживаемся на свои места: Анжелика за руль, я на пассажирское. Она заводит мотор и трогается.
Пока мы едем по парковке я смотрю в оба. Нас будут преследовать, но нужно выиграть хотя бы пару минут… Плюс, они не сразу узнают, на какой машине мы уехали и уехали ли вообще. Может, пешком свалили. Если не увидят прямо сейчас…
Пусть думают и гадают, а мы в это время доберёмся до восточного вокзала.
Выезжаем на дорогу и набираем скорость. Адреналин в моей крови начинает сходить на нет, а вот усталость неумолимо наступает. И как я про неё забыл?
— Вроде оторвались, — сажусь нормально и смотрю вперёд.
— Как же я устала от всего этого, — сетует Анжелика. — Ну правда, сколько можно бегать? Может, сдадимся властям и всё расскажем? Мы ведь не виноваты…
— Нас тут же закроют и будут во всём разбираться.
— А что в этом такого?
— Как бы тебе объяснить… Ты знаешь, что такое тюрьма?
— Нет. Я лишь слышала, что оттуда не возвращаются.
— Эм… Чего? — удивляюсь я. — Как это не возвращаются?
— А ты не знаешь? Тебе либо штраф выписывают, либо отправляют в тюрьму НКК… — последние слова Анжелика произносит значительно тише.
— Что ещё за НКК?
— Независимое Королевство Кипра, — поясняет Анжелика и сворачивает на магистраль.
— Ничего не понял… Мы же в России? При чём тут Кипр?
— Не только Российская Империя, но и две другие сверхдержавы сотрудничают с НКК. Последние имеют эксклюзивные права на содержание заключённых и на создание некоторых магических предметов.
— Две другие державы? А как же остальные?
— Какое ещё остальные? — хмурится Анжелика.
— Америка, Австралия, Китай… Африка в конце концов.
— Коля, как только мы выберемся, обязательно сходи к врачу. Ты, похоже, вообще ничего не помнишь. Ведь как можно было такое сказать? Никаких других нет, весь мир уже давно поделён между Российской Империей, Африкано-Азиатским Содружеством и Соединёнными Государствами Америки.
— А! Точно… — делаю вид, что вспоминаю основы мироустройства. — Получается, если все узнают правду о нашем декане, то его отправят далеко и надолго?
— Навсегда. За попытку убийства аристократа уж точно.
— Погоди… То есть мне тоже пожизненное грозит после случая в академии?
— Получается, что так.
— Как же велики ставки, однако…
— А меня, как соучастницу, могут тоже отправить в тюрьму НКК… — Анжелика пытается сохранить спокойствие, но получается с трудом.
— Мы почти выбрались, не время сдаваться. Правда на нашей стороне.