— Ты, возможно, а я вряд ли. Хватит с меня этих приколов.
— А как же ты будешь развиваться? Откуда возьмёшь зелья?
— Первое же где-то взял… — бросаю напоследок и с гордо поднятой головой иду в свою комнату.
Раз я решил, что в академию не вернусь, то можно открыть этот маленький секрет. Катя так и так бы догадалась со временем, поэтому скрывать правду смысла нет. А открывшись, я делаю дополнительный шаг к взаимному доверию, которое мне ещё понадобится.
В крайнем случае я узнаю, кто меня сдал: это будет либо декан, либо Катя. Догадаться не составит особого труда. Так сказать, доверяй, но проверяй.
На следующий день рано вставать смысле нет, напротив, надо выспаться как следует. Открываю глаза только около двух часов дня, а затем ещё немного валяюсь на мягкой постели, не желая сползать с ней.
Полчетвёртого я спускаюсь в столовую и подкрепляюсь перед дальней поездкой. Оставшееся время мы с Катей сидим в зале и ждём прилёта вертушки. Каналы Романовых до сих пор не работают — Император действует прямолинейно, что нам только на руку.
Наконец, долгожданный вертолёт садится на крышу. Мы одеваемся, натягиваем чёрные, непроницаемые повязки и при помощи шерпов садимся в «Хэликоптер, хэликоптер, паракоптер, паракопер…».
Нас пристёгивают и подают специальные наушники. Я слышу, как двери кабины закрываются и вертолёт готовится к взлёту. Ох уж эти меры предосторожности… А ведь я люблю попялить в окно самолёта. На Гималаи бы с удовольствием посмотрел, но нет, приходится мириться с неудобствами.
По ощущениям полёт длится часов пять, а то и шесть. Можно было бы поспать, но шум винтов не позволяет даже задремать. Но самое обидное, что пилоты, коих точно больше одного, не разрешают снять повязки даже после посадки, так как мы ожидаем дозаправку.
С их слов лететь ещё часа три, а открыть глаза можно будет только после того, как вертолёт покинет посадочную площадку, высадив нас. Это нужно, чтобы мы не увидели его бортовой номер — скрытность превыше всего.
Всё то время, пока мы летим, я насилую свой мозг, проверяя и перепроверяя варианты развития событий. Если бы не провидцы, то всё было бы сильно проще, а так приходится изворачиваться, делая непредсказуемые шаги.
Повторяться тоже нельзя, ведь Император может приказать своим «всевидящим» наблюдать за другими событиями, узнав о которых он сможет заполучить преимущество. Но мы этого не допустим.
Единственное слабое звено моего плана — это князь. Однако нас спасают все те же провидцы, ведь благодаря им мы знаем, что Романова не смогут ликвидировать или похитить. А даже если отравят, то у нас будет время принять меры. Даже страшно представить, в каком состоянии находится его СБ… Наверняка задействованы почти все сотрудники.
Не проходит и пары лет, как мы приземляемся во второй раз. Теперь нас выводят под ручки и просят идти прямо. Позади взлетает вертолёт, а значит, совсем скоро можно будет снять повязки.
— Ну, когда уже?! — негодует Катя.
— Ещё немного, Ваше Высочество, — отвечает один из слуг. — Почти… Теперь можно.
Я стягиваю с себя повязку и вижу голые стены, да двух мужиков в рабочей одежде. Они смахивают на эталонных грузчиков — прикрытие просто шикарное, я бы ни за что не подумал, что это СБ Романовых, а по плану, это должна быть именно она.
— За грехи Дедала… — говорю начало кодовой фразы.
— Ответил Икар, — произносит белобрысый СБшник.
— Отлично. Куда теперь? — смотрю по сторонам.
— Прошу за мной, — мужчина показывает мне за спину.
— Нас покормят? — вопрошает недовольная Катя.
— В контейнере будет небольшой запас провизии, Ваше Высочество.
— Хоть что-то…
Нас ведут по коридору без окон, затем вниз по лестнице, этажей на пять, а то и шесть. В конце пути мы оказываемся на складе у двадцатитонного контейнера, которые прицеплен к фуре.
СБшники открывают его и просят нас пройти внутрь. Мы пробираемся сквозь ящики с цветами и попадаем в небольшой закуток с двумя креслами, прикрученными к полу. В полумраке я нахожу два налобных фонаря: один отдаю Кате, второй надеваю сам.
В это время мужики переставляют ящики и надёжно закрепляют их таким образом, чтобы при проверке нас не было видно. Мы в это время усаживаемся в кресла и пристёгиваемся. Под ногами находится небольшой металлический ящик с водой, газировкой, вяленным мясом и конфетами — самое время перекусить.
— Мы закончили, — сообщает белобрысый. — До Новосибирска ехать пять с небольшим часов, в это время проблем не возникнет. Но после того как водитель трижды посигналит, пожалуйста, потушите фонари и соблюдайте тишину.
— Спасибо за напоминание, — благодарю я.
— На окраине Москвы вас встретят наши люди. Они трижды постучат по двери, а затем откроют её. Если стука не будет, тогда готовьтесь либо к проверке, либо к бою.
— Мы готовы ко всему. Можете закрывать.
СБшники выполняют мою просьбу, теперь мрак разрезают только два мощных фонарика. Катя уже уплетает мясо, запивая любимой газировкой, а я довольствуюсь водой и пытаюсь усесться поудобнее.
Второй раз я еду в качестве контрабандного товара — спасибо инфраструктуре отца, ведь без неё попасть в Москву было бы в разы тяжелее. А так, нас довезут до парадного входа и даже ходить не придётся, пересаживайся из одно транспорта в другой и будешь счастлив.
Мне сейчас слишком опасно возвращаться домой, поэтому я решил перекантоваться у Романовых. Там и безопаснее, и быстрее можно реагировать на ответ Императора.
Интересно посмотреть, как живут князья…
Сразу после трапезы Катя вырубается. Видимо, она спала меньше меня. Меня в сон не клонит, да и как можно уснуть, когда в любой момент что-то может пойти не по плану. Мне приходится выключить фонарик, чтобы не разбудить её нечаянным движением головы.
К счастью, поездка проходит без эксцессов: нас отвозят на вокзал Новосибирска, а оттуда через пару часов на утреннем поезде отправляют в Москву.
В столицу мы должны прибыть в полдень. Мои внутренние часы к тому времени уже не работают, и я совершенно не понимаю, какое время суток за бортом. Остаётся надеяться, что всё идёт по плану.
Катя просыпается в тот момент, когда наш контейнер выгружают из поезда. Мне приходится закрыть её рот рукой, ведь она пытается что-то спросить. Ничего страшно, Катино Высочество стерпит.
Мы катаемся то вверх, то вниз. Так продолжается ещё четверть часа прежде, чем нас погружают на прицеп и вывозят с территории склада.
— Теперь можно разговаривать, — сообщаю я.
— Как же хочется в туалет… — пищит Катя.
— Остался где-то час. Не потерпишь?
— «Не потерпишь» кончилось давным-давно… Я вот-вот лопну!
— У тебя только три варианта: сходить прямо тут, пробраться сквозь ящики и сделать дела в другом конце, либо потерпеть, — включаю фонарик и смотрю на измученное лицо Кати.
— Нет… Давай ты проберёшься к двери… — едва ли не умоляет она.
— Ладно… Всё равно проверок быть не должно, — начинаю снимать верхние ящики с цветами. — Я так понимаю, вернуться в кресло у меня не получится?
— Нет, конечно!
— Ну хоть мяска возьму, — беру полупустую бутылку воды и упаковку мяса. — Ладно, если что, зови.
— Иди уже… — бурчит Катя и держится за промежность.
Я переползаю в другой конец контейнера и выключаю фонарь. Не проходит и пару секунд, как появляется тот самый журчащий звук. Интересно, насколько же неловко Её Высочеству? Наверняка готова сгореть от стыда.
Так или иначе, мы становимся ближе друг к другу, и пусть сейчас способ сближения довольно необычен. Главное, что я всё больше втираюсь в доверие к пепельноволосой девушке, у которой есть все шансы стать Императрицей.
Остаток поездки проходит в тишине, если не считать звуков движущегося большегруза.
Точно по графику он сворачивает на обочину и останавливается. Люди Романова уже должны ждать нас там… Остаётся услышать тройной стук и можно будет выдохнуть.
Мы на последнем этапе этого изнурительного путешествия, осталось всего чуть-чуть…
Проходит минута. Две. Три. Но никто не стучит. Неужели опаздывают? Ладно, подождём.
— Ну что там? — не выдерживает Катя. — Когда нас уже выпустят?
— Тише ты… — шикаю я. — Мало ли что там случилось…
Я слышу, как кто-то подходит к двери. Инстинктивно напрягаюсь и тянусь к татуировкам. Судя по звуку шагов, человек идёт один и движется по обочине со стороны кабины. Вот-вот должен раздаться стук…
Но вместо него, двери начинают открываться. Я выхватываю автомат, ставлю бронебойные и целюсь в неприятеля через слой металла. Решаю ему помочь и бью по двери ногой со всей дури.
Человек отлетает на метр назад, и я вижу только коричневые ботинки и край джинсов. Стенки контейнера — так себе укрытие, поэтому я выпрыгиваю из него с автоматов наготове.
На земле лежит мужик с разбитым носом, который подтирает кровь и ошарашенными глазами смотрит на меня. Было бы их несколько, я бы открыл огонь без предупреждения, а так всё выглядит слишком странным…
— Ты кто?! — ору я и направляю дуло ему в лицо.
— Водитель! — вопит он и закрывается руками.
— Какого хрена ты не постучал?! — вижу, что вокруг никого, только лес.
— Что? Откуда мне было знать… Я должен был отвезти контейнер на место и передать часть груза людям на «Ренж Ровере», но их тут нет, вот я и забеспокоился… А потом услышал голоса…
— Встал! — приказываю я.
— Не убивай… У меня семья… — он медленно поднимается на ноги.
— Быстрее! Встал и подошёл к кабине!
— Я просто…
— Шагай! — толкаю его дулом и осматриваюсь. — Сколько ключей в связке?!
— Какой ещё связке?.. — недоумевает он.
— Один из ключей заводит машину, сколько ещё весит вместе с ним?
— Чего?.. Зачем?..
— Отвечай! — повышаю голос. — И если твой ответ будет неверным, ты получил пулю в затылок!
— Три! Три ключа! — верещит мужик. — Один от дверей, второй от гаража, третий от квартиры!