— Конечно. Сейчас наиболее подходящее время — разруха нам на руку. С вами или без вас я сделаю это, но с вами будет проще.
— Хочешь использовать моих людей?
— Я знал, что вы умный человек, — киваю. — Но использовать — это не совсем верная формулировка. Скорее, предложить выбор, а лично вам предоставляю возможность стать лицом революции.
— Хитрец… Хочешь, чтобы все шишки в случае неудачи достались мне?
— Вы зря так думаете, ведь я уже давно под колпаком и за мной придут в любом случае. Дело в вашей родословной. Я аристократ, а как вы понимаете, народ возненавидит нас, поэтому мне бы не хотелось лишний раз торговать лицом.
— И кому ты планируешь показать это видео?
— Всем. Не только граждане Империи, но и люди по всему миру узнают правду.
— Начнётся такое…
— Вот именно! — восклицаю я. — И мы должны возглавить протестное движение!
— Я вот что думаю… — Денис Леонидович пристально смотрит на меня, пытаясь проанализировать мимику. — Тебе то это зачем? Хочешь избежать наказания? Захватить власть?
— Честно?
— Естественно.
— У меня есть проверенная информация, что если не остановить НКК, то разломы будут появлятся и дальше. А в какой-то момент их станет так много, что человечество перестанет существовать.
— И кто тебе это сказал? Бог? — мент недоверчиво фыркает.
— Он самый, — после этих слов и Денис Леонидович, и Розалия, и Пётр Николаевич начинают буровить меня вопросительным взглядом. — Поймите меня правильно, я не сумасшедший, который говорит с «духами». Нет, всё не так. Вы могли заметить, что мой Дар слегка отличается от других… Да и скорость прогрессии поражает. Через неделю я уже смогу стать претендентом, и прошу заметить, что и двух месяцев не прошло с момента начала учёбы.
— Твои таланты никто не оспаривает, они действительно впечатляют, — льстит мент. — Однако мне сложно поверить, что с тобой говорил Бог.
— Вы смотрите на это с другой стороны: власть как таковая меня не интересует, а это значит, что многими вещами сможете заправлять именно вы.
— Если мы каким-то чудом победим… — из его груди вырывается нервный смешок.
— Сектор мы захватим без проблем, а дальше посмотрим. В худшем случае вы на какое-то время станете графом, а потом… Разве такая возможность не стоит того, чтобы рискнуть?
— Ну…
— Помнится мне, вы были готовы горы свернуть за должность главного полицейского в секторе, — продолжаю давить и сыпать фактами.
— Было дело.
— Так что изменилось? Да, риски выше, но и награда несопоставимая.
— На словах всё замечательно, однако как мы сможем одолеть ту же СС? Я молчу про тех спецов, которых князь отправил в Екатеринбург вместе с сыном.
— Вы внимательно смотрели ролик?
— Да.
— Тогда вы наверняка заметили, как мои люди используют оружие со световыми патронами.
— Я знаю про него. Один автомат даже видел.
— И где же, позвольте узнать? — я удивляюсь и чещу макушку.
— Задерживали одного товарища, который решил ограбить склад с оружием.
— И что скажете? Понравилась игрушка?
— Мы толком попользоваться не успели. Его конфисковала Секретная Служба.
— Жаль, но у вас будет возможность, — встаю и жестом прошу пройти во двор. — Пётр Николаевич, принесите нам по одной штуке из новой и старой партии.
— Слушаюсь, Ваше Благородие, — тот склоняет голову и идёт в гараж.
А мы с Розалией и Денисом Леонидовичем покидаем особняк и направляемся к новеньким воротам. Всё-таки хорошо, что я снёс старые — их давно надо было поменять.
Сопровождающие мента начинают собираться и рассаживаться по машинам, но тот их одёргивает. Надо сказать, что он подготовился основательно и привёз с собой аж две дюжины бойцов на восьми ведомственных машинах. К сожалению, такой визит не останется незамеченным, но соглашусь, что безопасность важнее скрытности.
Не успеваем мы заскучать, как к нам подходит Пётр Николаевич с двумя автоматами в руках. Я прошу отдать ствол из первой партии Денису Леонидовичу. Тот берёт его и не спешит осматривать.
— Вы точно им не пользовались? — уточняю я.
— Я видел его в действие и держал в руках, но сам не стрелял.
Тут до меня доходит, что гость из тех людей, которые с опаской относятся ко всему новому. Мой брат Марк был из таких — он лет восемь избегал банкоматов, так как боялся затупить и сделать что-то не так. Вот и Денис Леонидович, судя по всему, сейчас находится в таком же состоянии.
— Давайте я покажу, — создаю новый «АК» и показываю на переключатель. — Вот этот режим отвечает за стрельбу световыми боеприпасами.
Навожу мушку на ствол берёзы, которая стоит метрах в тридцати, и спускаю курок. Быстрая очередь световых патронов заставляет кору вспыхнуть. Всё-таки магический свет — это ещё и тепло, нужно будет запомнить. Хотя случай с червём должен был меня этому научить…
— Нет отдачи, нет перезарядки, две тысячи выстрелов, но и это ещё не всё, — нахваливаю своё творение. — Теперь бронебойные! При должном подходе они прошьют метр высококачественной стали, про легкобронированные цели и говорить не приходится.
Решаю изрешетить один из полицейских автомобилей. Так будет нагляднее, а ущерб в случае чего я компенсирую.
В этот раз можно не мелочиться — около сотни пуль превращают новенькую «Камри» в дуршлаг, не оставляя живого места. Денис Леонидович наблюдает за случившимся с выпученными глазами, а я вспоминаю случай, когда батя попросил продемонстрировать свой дар. Ох уж эти беззаботные времена…
Меня неожиданно настигает мысль, что я практически ничего не помню о прошлом мире. Единственное живое воспоминание — это Марк. Его я видел последним, и поэтому он засел в памяти надолго. Но велика вероятность, что рано или поздно я забуду и его…
— Впечатляет… — Денис Леонидович одобрительно кивает. — Но насколько мне известно, должен быть ещё один режим?
— Вы абсолютно правы! — переключись на разрывные и стреляю в горящее дерево.
Уже после первого попадания пожелтевшая листва срывается с веток и медленно опускается на землю. Ствол берёзы разносит в и щепки, само дерево заваливается в нашу сторону, но я в привычной манере перевожу мушку на его крону и отталкиваю взрывами в обратную сторону.
Оно падает с характерным грохотом, задевая соседние деревья. Где-то вдалеке с опушки взмывает стая птиц. В воздухе витает лёгкий запах гари и свежеспиленной берёзы.
— Примерно с такой мощью мы и столкнулись, — говорит мент.
— И каков был результат? Мне ещё не довелось сражаться с таким противником, поэтому будьте добры, просветите меня, — прошу я.
— Результат? — он смотрит на своих людей, на их лицах торжествует ярость. — Двадцать семь убитых, больше полусотни раненных — вот каким был результат.
— И это всё устроил один человек?
— Один, но не совсем человек… Он обладал огромным боевым опытом и Даром, который позволял игнорировать боль. Если бы пытались ликвидировать обычного гражданского где-нибудь на центральной улице Златоуста, то потери были бы значительно меньше, а может быть, их не было бы вовсе.
— Хм… Это многое объясняет, — делаю паузу, чтобы мент и его люди могли переключиться с негативных воспоминаний на текущую ситуацию. — Пока я не показал вам новую версию своего изобретения, что вы можете сказать? С таким оружием мы сможем сделать то, что необходимо?
— Автоматы обладают поистине убойной мощью, тут не поспоришь, но мне подчиняются четыре сотни полицейских, и два-три автомата погоды не сделают.
— Два-три? — смеюсь во весь голос. — А что скажете насчёт полутора тысяч?
Я вижу, как Денис Леонидович перестаёт дышать — он настолько поражён этой новостью, что не знает, как реагировать. Наверняка он думает, что я преувеличиваю, но на самом деле автоматов на три сотни больше, но об этом лучше умолчать, мало ли как пойдёт наша революция, всегда лучше иметь запасной вариант.
— Полторы тысячи? Ты серьёзно?! — восклицает он.
— Если не верите, мы можем пройти в подвал, и там вы самостоятельно убедитесь, что я вас не обманываю. Опять же зачем мне это? Дело серьёзное, и я с вами абсолютно откровенен.
— Полторы тысячи… — Денис Леонидович с трудом сглатывает слюну. — Я могу вызвать отставников и пенсионеров, но их всё равно будет меньше тысячи…
— Когда мы покажем людям ролик, они сами захотят примкнуть к Народной Дружине. За количество бойцов можете не переживать.
— Даже с сотней стволов можно устроить настоящий ад… — продолжает блеять он. — А тут полторы тысячи…
— Но и это ещё не всё! — решаю додавить и активирую на призванном автомате режим невидимости. — Вот что сделает нас предельно смертоносными.
Переключаюсь на бронебойные и зажимаю по простреленной машине. Что Денис Леонидович, что его люди буквально охреневают от происходящего. У «Камри» отваливаются двери, капот и багажник, шины уже давно спущены, а стёкол будто и не было. Дабы окончательно добить бедного «японца», длинной очередью отрезаю моторный щит — машина разламывается на две неравные части.
— А теперь представьте хотя бы десяток бойцов с таким оружием, — продолжаю я. — Они как ни в чём не бывало зайдут в здание Секретной Службы и устроят там апокалипсис. Хотя при большом желании и смекалке, можно никуда не заходить…
— Как это?.. — недоумевает мент.
— Если стоит цель убить всех, кто находится внутри, то пара тройка очередей способна разрушить несущие стены без особых проблем. Как говорится: было бы желание, — я ехидно улыбаюсь и наслаждаюсь представление, которое сам и устроил.
Что ни говори, но приятно, когда тобою восхищаются. А раз уж это нормальная человеческая черта, то какой смысл лишать себя такой замечательной возможности? Скромность здесь не к месту.
— Но как это работает?.. — шёпотом спрашивает Денис Леонидович. — Невидимость? А как ты целишься?
— Не совсем, — показываю Петру Николаевичу, чтобы он отдал автомат из новой партии. — Принцип объяснять особого смысла нет, лучше показать. Нажмите вон ту кнопку.