По кускам открытых дверей я вижу, что у них это получается. Больше всего я переживал именно за эту часть, ведь вся конспирация могла накрыться медным тазом, но сейчас нам нужно только прямо, а значит, дело практически сделано.
Перед нами открываются массивные кованые ворота, и мы попадаем на территорию резиденции. Пока диверсионный отряд сворачивает и двигается вдоль стены к узлу связи, я разглядываю хоромы, в которых живёт Её Высочество. Это натуральный замок, да ещё и в готическом стиле! Если сравнивать его с обычной хрущёвкой, то он возвышается где-то на пять-шесть этажей. Судя по всему, это родовое гнездо было построено очень давно, лет пятьсот назад, а может, и тысячу…
Одним словом — впечатляет! Это сколько же слуг должно обслуживать такую махину? Много, очень много. Да и охраны, похоже, пруд пруди, хотя последней, практически нет. Неужели всё-таки отрава за ужином? Женщины, что с них взять… Но я не такой дурак, чтобы садиться с врагом за один стол. Не дождётся.
Дорога до дворца виляет, то поднимается на холм, то опускается в низину. И это отлично, ведь наш диверсионный отряд сможет провернуть задуманное незаметно от бойцов, охраняющих основной дом. А точнее, натуральную домину прямиком из средневековья!
Наконец-то, мы подъезжаем к высоким каменным ступеням, у которых останавливается сопровождающий. Но дабы избежать подрыва, мы тормозим прямо на траве, примерно в полусотне метрах от того места, где нам могли приготовить засаду.
Из машины выхожу только я, остальные сидят под надзором активной защиты. Пока я иду к лестнице, ведущий в особняк, сопровождающая машину уезжает — дело пахнет жареным. Мне взрыв не страшен, так как энергетический щит спасёт от любого ударного воздействия и не только.
Из дворца выходит немощный старик, одетый в элитный деловой костюм, по характерному кряхтению я понимаю, что этот тот самым дед, с которым я разговаривал по телефону.
— Как-то не очень тепло вы встречаете столь дорогих гостей, — останавливаюсь у первой ступеньки. — Её Высочество не соизволила лично встретить меня? Очень некрасиво с её стороны…
— Её Высочество княгиня Елизавета Андреевна просила передать вам вот что, — он поднимает руку и делает круговое движение. — Сдавайтесь, и возможно, вам сохранят жизнь.
Во всех без исключения окнах появляются люди с оружием, на крышах виднеются снайпера, а на нижних этажах даже пулемётчики. Подготовились на славу, ведь я насчитал больше полутора сотен стволов, если считать тех, которые выбегают из-за дома и окружают нас.
— Как банально… — бью себя по лбу. — И чем вы хотите меня напугать? Этими пукалками? Дилетанты…
— У вас был выбор, — старик во второй раз делает движение рукой. — Прощайте.
Один из снайперов стреляет мне прямо в сердце, но пуля врезается в барьер и падает на ступеньку. Дед не хило удивляется такому раскладу, и это понятно, ведь о моём «перекаче» знают только избранные.
— Не подскажете, где сейчас Её Высочество? Я бы хотел поговорить с ней лично, — иду вверх.
— Огонь! Убейте их! — кричит старик.
— Фатальное решение… — на всякий случай активирую наплечники.
Пули свистят, взрываются гранаты, из окон сыплются сотни и сотни гильз — всё в лучших традициях голливудских боевиков. Мои невидимые миниганы не сидят без дела и отвечают противнику бесшумными очередями. Я медленно поднимаюсь и наблюдаю, как от древнего каменного дворца отваливаются куски размером с голову, то и дело из окон выпадают убитые люди.
Среди них много девушек горничных — это печально, что приходится расправляться со столь красивыми барышнями, но ничего не поделать, ведь они первые начали. Меня всегда убивали двойные стандарты по отношению к жертвам: помер мужик, да и хер с ним; а если умерла миловидная девушка, то печаль, беда и ужас, ведь она могла ещё столько мужиков осчастливить, и столько детей родить. Но я не за равноправие, поэтому мне не важен пол противника, а слабину пусть дают малолетние дрочеры, которым не дают одноклассницы.
К звукам выстрелов и взрывов добавляются крики, вопли и стоны раненых. Загвоздка автонаведения заключается в том, что искусственный интеллект старается поразить именно ту цель, которая его атакует. Чаще всего он выбирает оружие, а не самого владельца, поэтому самая распространённая травма — это ранение рук. Гуманно, если можно так сказать.
Дохожу до самого верха и замечаю, как интенсивность стрельбы по мне увеличивается многократно. Я решаю прекратить этот балаган и беру трясущегося от страха старика в заложники.
— Сложите оружие, а иначе с вами произойдёт вот что… — по-быстрому создаю «АК», который может стрелять патронами с антивеществом и прицеливаюсь в забор. — Посмотрите и осознайте, что мы ещё даже не нападали…
Зажимаю по направлению к высокому забору, взрывы разносят его в пыль, попутно уничтожая всё вокруг: деревья, кустарники, раненых бойцов… Понимаю, что этого может не хватить, и прицеливаюсь в самый дальний край крыши дворца. Буквально пяти выстрелов хватает, чтобы десятая часть дома попросту разрушилась и оглушительным грохотом обрушилась на землю.
— Сопротивляться бесполезно! — кричу я. — Сдайтесь, и мы сохраним ваши жизни! Даю слово!
— Отпусти меня… — кряхтит старик, которого я держу за шею.
— Где она? — злобно шепчу ему на ухо. — Говори, а иначе проживёшь остаток дней в муках и будешь молить о смерти!
— Её Высочество пошла в склеп, что находится вон там, за домом, — он показывает правильное направление.
— Ну-ка пошли! — волочу его вниз по лестнице. — Посидишь с моими людьми, пока я с ней не побеседую.
Довожу старика до машины, в которой сидит Денис Леонидович, и передаю ценного заложника ему лично в руки. В этот момент слышу, как из дворца доносится голос Елизаветы Андреевны — тот самый голос, записанный при телефонном разговоре. Похоже, у Петра Николаевича и его людей всё получилось, трансляция запущена.
Пока поданные Её Высочества ознакамливаются с неоднозначной позицией своей госпожи, я быстрым шагом обхожу дом и направляюсь к невысокой постройке, уходящей глубоко в землю. Двери открыты, охраны нет — странно, нужно быть начеку. Вскидываю автомат и спускаюсь по ступеням, освещённым факелами.
— Поговори со мной… Почему ты не отвечаешь?.. — слышу голос Елизаветы Андреевны. — Мне нужен твой совет… Пожалуйста, ответь… Умаляю, любимый…
— Ваше Высочество, я не вовремя? — вижу, как она разговаривает с погребальной урной.
— Вы там уже закончили? Я слышала взрыв, что это было? — не поворачиваясь, спрашивает старуха в длинном синем платье.
— Мы-то закончили, а вот вашим людям не позавидуешь.
Она замирает и после недолгой паузы выдаёт:
— Так значит, это ты всё устроил?.. Из-за тебя погибли два дорогих мне мужчины?..
— Вините во всём НКК, я лишь прибираюсь за ними, — не спеша, подхожу ближе. — Никто не просил вас отправлять отпрыска на верную смерть.
— Ирод… Оставь меня…
— Я бы предложил вам новые, более жёсткие условия капитуляции, но подозреваю, что вы не согласитесь, — прицеливаюсь ей в голову.
— Сдохни! — она разворачивается и наводит на меня руку.
Нажимаю на спуск и говорю:
— Слишком медленно, бабуля.
Бронебойные пули выносят ей мозги быстрее, чем она успевает сотворить магию. Даже не знаю, чем она владела, да это и неважно, ведь теперь всё кончено. Горделивый тиран и узурпатор предпочёл застрелиться в своём… бункере.
Дабы избежать неожиданных воскрешений, отхожу к лестнице и высаживаю в труп очередь обычных разрывных. Я восстал из мёртвых, но эту бабуля уже не собрать даже богу. Покойся с миром и пусть земля тебе будет стекловатой.
Покидаю склеп и возвращаюсь к машинам. Мои люди до сих пор сидят внутри и бояться выйти наружу — оно и правильно, вдруг среди противников найдутся отчаянные самоубийцы.
— Выходите без оружия! — громко приказываю я. — Постройтесь вон у того забора! Мы сохраним жизнь всем, кто прекратит сопротивление! Вам больше не за кого сражаться, ваша княгиня мертва! А погубила её именно гордыня! Сделайте правильный выбор — останьтесь в живых!
Проходит минута, две, три, но так никто и не сдаётся. Судя по звукам, раненных больше, чем тех, кто может держать оружие. Ситуация, конечно, не очень хорошая, ведь не могу же я один всех вытащить наружу.
Создаю нужное количество наплечников и поочерёдно раздаю их всем своим бойцам. Разрешаю им выйти и окружить машины, чтобы в случае чего прикрыться ими. Так же мы вытаскиваем надоедливого старика.
— Прикажи им сдаться, — негромко настаиваю я. — Если откажешься, то я прострелю тебе колено.
— Я никогда… А-а-а-а-а!!! — орёт он.
— Приказывай! — навожу ствол на вторую ногу. — Быстро!
— Бо-о-о-ольно!! А-а-а-а!!! — старик катается по полу и не может себя контролировать.
— Армстронг, сними боль, но колено не лечи.
— Будет сделать! — отзывается бугай с автоматом и приступает к лечению.
Я замечаю, что Катя смотрит на меня с осуждением, а вот Розалия абсолютно лояльна к происходящему. Оно и понятно, ведь девица из высшего общества не привыкла к пыткам и жестокому обращению с безоружными людьми. А вот я в своё время ещё и не такими делами занимался, что не сделаешь ради лёгких денег…
— Ай… Моя нога… — стонет помощник княгини.
— Приказывай! Считаю до трёх! Один, два, три…
— Постой, я всё сделаю! — верещит он.
— Ну и?! — готовлюсь выпустить вторую пулю.
— Всем слушать меня! — громко, насколько это возможно, начинает старик. — Сложить оружие и выйти наружу! Это приказ! Если этот человек говорит правду, и Её Высочества мертва, то мы более не обязаны выполнять её приказы!
— Надеюсь, они тебя послушают… — чешу макушку. — Блин, надо было её прострелянную башку захватить… Что-то я не подумал…
Бойцы противника, пытавшиеся взять нас в кольцо, бросают оружие и начинают помогать раненым. Да и стражи дворца постепенно покидают убежище, похоже, слова старика возымели эффект. А возможно, дело было лишь в присяге и нежелании её нарушать. Маленький человек всегда старается переложить ответственность на вышестоящего, за это последний и получает значительно больше, как пиздюлей, так и денег.