Возвращаюсь в дом, сажусь на диван рядом с Розалией и включаю новости. Забавно наблюдать за отсутствием свободы слова, всё так чудесно работает, что нет нужды объявлять кого-либо иностранным агентом. Да и зачем, если можно просто взять неугодных и упечь в тюрьму без суда и следствия. В таких условиях, Лилия едва ли не единственный человек, способный поставить раком всю эту систему. Однако без помощи Дениса Леонидовича вещание на всю страну было бы затруднительным…
Меня посещает мысль, что отряд зачистки был выслан в Касли столь поздно из-за того, что киприоты контролируют либо СС, либо князя и его подопечных. Могла сложиться ситуация, при которой они хотели сперва убрать меня, а уже потом зачистить город, дабы я не покидал особняк лишний раз и в целом ни о чём не догадывался.
Если это так, то неясно, почему спецотряд приехал туда, а не ко мне в гости. Логика подсказывает только один вариант: влияние киприотов не абсолютно. Легко мог найтись один, максимум два шпиона, которые бы саботировали операцию по зачистке города. А вообще, тут столько факторов, что найти правильный ответ не представляется возможным.
Столько переменных, столько неизвестных, столько вариантов… От их количества мой мозг буквально закипает, но что хуже, я корю себя, ведь не могу всё просчитать. Ясная картина будущего уплывает вдаль от моего взора каждый раз, как я пытаюсь поразмышлять о взаимосвязях между правителями, силовиками и киприотами.
Наконец-то, звонит Катя, причём ровно в десять. А самое ироничное, что у неё другой часовой пояс, то есть она догадывается, что находится в Московском регионе. Что ж я никогда не сомневался в её умственных способностях.
— Доброе утро, — начинаю я.
— Привет, Коля, — зевая, отвечает она.
— Дело очень серьёзное, поэтому слушай внимательно и не перебивай, — с ходу выдаю я. — Но сперва ответь, ты помнишь наш приезд в Москву, а точнее поход в кафе?
— Эм… Ну да…
— Тебе нужно сделать всё то же самое, без этого никак. Причём быстро.
— Но зачем?..
— Я не могу долго разговаривать по телефону. Просто сделай то, что я прошу, и мы сможем нормально пообщаться.
— Хорошо… — неуверенно блеет она.
— Есть бумажка и ручка под рукой?
— Сейчас возьму…
Я диктую ей логин и пароль от левого аккаунта, который дала мне Лилия, а затем прошу уйти с ноутбуком в укромное место. С помощью него мы сможем связаться по видеосвязи и поговорить. Я прекрасно понимаю, что опытные компьютерщики без проблем смогут достать этот разговор, но на это у них уйдёт время, а через полчаса это станет уже неважно.
Думаю, на какой «кобыле подъехать» к Кате, и поднимаюсь к себе, чтобы сесть за компьютер. Розалия отправляется за новой кружкой кофе. В это время Лилия видит меня на камерах и должна понять, что я от неё хочу. Хорошо иметь грамотных спецов — без этой язвы с косичками моя жизни давно бы закончилась.
Я открываю программу для видеосвязи и жду. Проходит всего пара минут, прежде чем поступает входящий звонок. Я кликаю на кнопку «принять» и вижу Катю, сидящую напротив небольшого окна, за которым скрывается бесконечный сосновый лес.
— Коля, что всё это значит? — в её голосе появляются нотки волнения.
— Скажу прямо… — выдерживаю недолгую паузу. — Ваш друг по имени Никос пытался меня убить.
— Что?! — удивляется Катя. — Этого не может быть!
— Но это фигня, — перебиваю её. — Способ, которым он намеривался это сделать… Как бы сказать… В общем, я знаю, что случилось с твоим отцом. Его убили люди из НКК. Возможно, этот самый Никос…
— Нет! — теперь уже Катя перебивает меня. — Ты не понимаешь… Никос… Он друг моего дяди… Как?.. Как он мог это сделать?..
— Прости, но у меня есть неопровержимые доказательства того, что НКК замешаны в этом. А ещё в руках у Никоса был прибор, которым убили всех, кто находился в вашем дворце, — тут я немного вру, ведь не могу знать наверняка, но вероятность того, что могу ошибаться, крайне мала.
— Но…
— Теперь ты понимаешь, почему я не стал разговаривать по телефону?
— Понимаю… — она опускает глаза и замолкает. — Мама… Что он с ней сделал?!
— Тебе сейчас нужно думать о себе, маму твою мы найдём, — Катя пытается вновь меня перебить, но я продолжаю раньше. — Через полчаса кое-что случится… Включи все телевизоры в доме, нужно чтобы максимальное количество слуг послушали экстренный эфир.
— Экстренный эфир? Но зачем?
— Ты всё узнаешь, не переживай. После того, как включишь телевизоры, незаметно собери вещи: тёплую одежду, еду, воду, в идеале палатку…
— Хочешь, чтобы я сбежала? — в лоб спрашивает Катя.
— Да.
— Это невозможно… Если меня держат здесь в качестве пленницы, — она мотает головой, словно не верит своим словам. — То они не позволят мне уйти…
— Поэтому я и попросил тебя включить телевизоры. Просто сделай это, и у тебя появится небольшое окно, когда охрана будет парализована.
— Я не знаю… А что потом?
— Иди на юг и ищи людей. Куда бы ты не пошла, придёшь в Москву. На окраинах полно беженцев, постарайся примкнуть к ним и смешаться с толпой. Там тебя никто не найдёт. Никто, кроме меня.
— Коля… — шепчет она.
— Другого выхода нет, — отрезаю я. — Если ты струсишь или не справишься, я не смогу помочь, ведь тебя увезут в какие-нибудь Гималаи и пиши пропало… Просто сделай это, и мы вновь сможем быть вместе… Давай заключим сделку?
— Сделку? — негромко переспрашивает Катя.
Такой разбитой я не видел её со тех пор, как она узнала о смерти отца. К сожалению, у меня сейчас абсолютно нет времени на рассусоливания…
— Ты сбежишь в Москву, а я найду твою маму. Если всё пойдёт по плану, то мы, вместе с ней, встретим тебя в лагере беженцев. Договорились?
— Хорошо… — еле слышно отвечает она.
— Катя? Ты мне веришь?
— Верю…
— Всё будет хорошо, — твёрдо заявляю я. — Мы вытащим тебя, не переживай. И маму найдём, в этом нет никаких сомнений.
— Хорошо! — она поднимает глаза и смотрит в камеру. — Я сделаю это!
— Вот и умница, — я улыбаюсь. — Постарайся не скучать, я найду тебя примерно через семь-десять дней.
— Так долго?
— Раньше никак… Скоро ты всё поймёшь. И да, постарайся не угодить в лапы нечистых.
— Постараюсь…
Мы прощаемся, как сделали бы это парень и девушка, а затем я закрываю программу и откидываюсь на спинку кресла.
Катины шансы на успех я оцениваю как четыре к пяти, что с небольшой натяжкой равняется ста процентам. Сбежать у неё точно получится, а вот добраться до Москвы ещё и живой… С этим могут быть проблемы.
Однако иного выхода нет, ведь если её дядя в курсе делишек Никоса, то увезёт её за тридевять земель, а если нет, то неясно, как он поступит. Но в одном я уверен: Романов ни за что не отдаст мне Катю, ведь как в противном случае он станет кукловодом Императрицы?
В идеале его надо вообще убрать с шахматной доски, так сказать, срубить слона. Вот только сейчас мне не до того, ведь на часах 10:28, и через две минуты начнётся трансляций моего фильма под названием «Маленькая правда о больших людях»…
На самом деле загадочный куб, полученный в качестве трофея после стычки с Никосом, способен поглощать души не только людей и животных, но и растений. Разница лишь в том, что обнаружить смерть того же дерева в первые часы довольно сложно, а если учесть, что эксперименты Элиан проводил ночью, то становится понятно, почему он не заметил эту особенность.
Однако отсюда следует интересный вывод: у растений есть душа. В будущем любознательный алхимик предположит, что наличие той самой «души» обусловлено наличием нервных клеток в тех или иных ипостасях.
Глава 4. Пастырь
Я сижу на диване в гостиной перед здоровенным телевизором и смотрю, как заготовленный ролик крутится раз за разом. Я успеваю съесть аж пять бутербродов и выпить кружку латте прежде, чем трансляцию прерывают. В интернете она повисит подольше, но и его рано или поздно отключат. Хорошо, что у Лилии есть специальный доступ Секретной Службы, благодаря которому мы сможем получать оперативную информацию.
Правду узнала вся Империя, с другими сверхдержавами ситуация более сложная — там удалось использовать только интернет, но вскоре пожар разгорится и в этих странах. А вот в нашем государстве монархов народная ненависть уже забурлила…
Пётр Николаевич докладывает, что сцену почти подготовили и можно отправляться. Мне предстоит произнести речь и склонить людей на свою сторону. Я решаю не врать, ведь в такой момент любая вскрывшаяся ложь может стать началом конца. Да и раз уж товарищи наверху всё про меня знают, то скрываться особого смысла нет.
Жаль, нет возможности увидеть лицо Императора в тот момент, когда он посмотрит мой ролик. Безумно интересна его реакция… По логике «царь» должен выступить с опровержением, но будет слишком поздно, ведь достаточно оставить людей хоть на полчаса в информационном вакууме, и они себе такого надумают, что исправить ситуацию будет невозможно.
Ужасающая правда станет бомбой, ударная волна от которой снесёт всех причастных к геноциду. А мне сейчас главное — забраться на гребень этой волны и удержаться там. На крайний случай у меня заготовлен план, но убивать своих поданных — последнее дело.
Я в сопровождении Розалии, Петра Николаевича и двух десятков автоматчиков приезжаю на центральную площадь, где уже без всяких просьб и указаний собралась толпа. Примерно человек шестьсот, но и этого будет достаточно, ведь они — это самая активная прослойка населения, готовая начать бунт. Да и другие крепостные вскоре подтянутся, как минимум чтобы поквитаться с угнетателем.
Выходя из машины, я на всякий случай активирую наплечную защиту. Кто знает, что припрятано в закромах у простого люда, и неровен час, какой-нибудь сердобольный дедуля притащит под плащом двустволку и снесёт мне голову. Нет, такие приколы мне не нужны.