— О!.. — Чародей на секунду опешил, разинув рот, а потом расплылся в улыбке. — Конечно, я понимаю… Хм… демонстрация… демонстрация… — Вскочив и, конечно, перевернув стул, вундеркинд склонился над саквояжем и начал копаться в нем.
Астальф и Ластинда тревожно переглянулись. Король жалел, что не вышвырнул юнца с самого начала.
— О! — Выпрямившись, чародей продемонстрировал какую-то непонятную штуковину. — Вот!
— Что «вот»? — спросила королева. — Как шар на палке поможет отыскать Эмму?
— Не спешите! Это мое изобретение для поиска, — с гордостью возгласил Смарагульф. — Согласен, несколько неуклюжее и требует доработки, но оно действует!
Чародей прыгнул вперед и сунул свое изобретение Астальфу под нос. Штуковина напоминала маракас, только больше, и его шар не издавал ни звука. Зато его поверхность была изрисована магическими символами, для непосвященного выглядевшими сущей абракадаброй.
— Мы поняли, — с величайшим терпением проговорил король, отодвигая от себя магический инвентарь.
Ластинда побледнела. Женщина не робкого десятка, сейчас она испытывала одно желание: оказаться подальше от этого странного типа. Он ее пугал.
Чародей отступил от стола и расставил руки, словно воображал, что находится на сцене.
— Вы теряли что-нибудь в последнее время? — спросил он.
— Нет, — ответила королева.
— Подумайте хорошенько, — загадочно проговорил вундеркинд. — Не бывает так, чтобы человек что-нибудь не терял.
— Ты что-то говорила о серьге, дорогая, — напомнил Астальф.
Королева кивнула:
— Я потеряла жемчужную серьгу позавчера. Мы со служанками обыскали все крыло дворца, сверху донизу. Эта вещь дорога мне как память о матери. Ума не приложу, куда она могла деться. — Ластинда сделалась мрачной, как грозовая туча.
— Что ж, — сияя, произнес чародей, — я справлюсь. Не пройдет и нескольких минут, и вы будете знать, где пропавшее сокровище.
Король и королева подарили друг другу еще один страдающий взгляд. По крайней мере, Смарагульф говорил убедительно и верил в собственные слова.
— Ладно, — сдался Астальф. — Попробуйте найти. Я возьму вас, если справитесь. Если нет, покинете мой дворец как можно быстрее!
— Справлюсь, — небрежно сказал юнец. — В свое время я нашел множество вещей. Кстати, вы не могли бы поднять гонорар на тридцать золотых?
— Нет, — с каменным лицом бросил король.
— Понимаете, мне очень нужны де…
— Нет.
— О! Ясно. Понял. Начинаю. — Закрыв глаза, чародей застыл, прижимая свою странную штуковину к груди. Губы Смарагульфа шевелились, когда он едва слышно произносил какие-то заклинания. Тихий-тихий шепот, смахивающий на шипение змеи, слегка пугал родителей Эммы. — Опишите мне серьги!
Ластинда подскочила от неожиданности.
— Каковы они из себя? — не открывая глаз, низким голосом добавил чародей.
Королеве пришлось поднапрячься, но деталей она вспомнила много. Смарагульф кивнул и замолчал, превратившись в статую. Спрятанный внутри шарика, испещренного символами, особо заряженный на поиск камень послал в мозг чародея некоторую последовательность импульсов. Смарагульф хмыкнул. Воображение его тут же нарисовало детальную картину. Мысленно вундеркинд произнес еще одну формулу, для проверки. Картинка не распалась, не потускнела, наоборот, стала ярче. Явный признак, что операция удалась.
— Серьга лежит в темном месте. Там, куда не заглядывали ни служанки, ни вы, ваше величество, — сказал Смарагульф, наконец закончив свои манипуляции.
— Это где еще? Ага! Наверное, драгоценность утащила одна из этих негодниц! Ну, я им покажу! Воровки!
— Нет, нет, ваше величество, дело не в служанках. Это не кража в общепринятом смысле слова, — возразил чародей.
Королева вскочила:
— Как прикажете вас понимать?
— Служанки не виноваты, виновата мышь.
— Мышь! — Ластинда боялась мышей, хотя, как говорилось ранее, была женщиной не робкого десятка.
— Самая обычная, — сказал Смарагульф. — Серьги лежали на вашем туалетном столике, но ночью одна из мышей схватила серьгу и унесла в нору. Там она и лежит. Под полом, на границе королевской спальни и соседней комнаты, под стенкой. Если вы вскроете пол, вы ее найдете.
— Разве мыши воруют драгоценности? — спросил король, вылупившись на чародея.
— Выходит, так.
— Немедленно вскрывать! — Ластинда ударила правым кулаком в левую ладонь. Она дернула шнурок звонка, вызвала слугу и отдала необходимые распоряжения. Затем повернулась к Смарагульфу и ткнула в него пальцем: — Вы пойдете с ним и покажете, где именно следует искать.
— Я?
— Отвечайте за свои слова. Ошибетесь, ремонт пола будет за ваш счет.
Сначала сбитый с толку, чародей усмехнулся с видом победителя:
— Нет ничего проще. Мы скоро!
Слуга, потрясенный таким фамильярным обращением гостя с его величествами, некоторое время стоял в ступоре, пока Смарагульф не схватил его за рукав и не вытащил за дверь.
Когда Астальф и Ластинда остались одни, королева тяжело опустилась на стул.
— Я его выгоню, — заявил король.
— Не вздумай. Кажется, он наша последняя надежда.
— Дорогая, ты была от него не в восторге, я видел.
— Скольких проходимцев мы направили на поиски? А они только требуют денег за свои неоценимые услуги. А маги вообще обходят Шеридонию стороной. Ну да, мы же тут нищеброды, помогать нам не престижно! — Ластинда метала молнии. — Где там моя девочка? Может, уже давно съели волки в лесу! Или медведи! Или барсуки!
— Перестань нести чушь. Слушай… я понимаю, я и сам на грани срыва, но не надо сгущать краски. Эмма умна и в состоянии позаботиться о себе.
— Уверен?
— Уверен.
— И где же она могла этому научиться? Вычитала в своих гнусных книжонках? Я говорила, что они не доведут до добра, а теперь извольте радоваться! Ну зачем она сбежала? Не за любовником ведь — не было тут никого подходящего…
Астальф слушал излияния супруги, но старался особенно не вникать. В его голове царили холодные туманы, среди которых он бродил как призрак.
— …Я знаю, это все из-за Тагульфа. Из-за свадьбы. Я сказала Эмме, что в день ее восемнадцатилетия будет объявлена дата свадьбы… С неопределенностью надо было кончать…
— Вот она и сбежала — от принуждения, — сказал король.
— Что? Я виновата? Но это ты придумал выдать бедную девочку за этого монстра с прыщами! — взвилась Ластинда.
— Теперь жалею…
Супруга одарила его взглядом богини смерти:
— Теперь, когда ее несчастные косточки лежат где-нибудь в таком месте, где их не отыщет никто и никогда… — По щекам Ластинды наперегонки побежали громадные слезы. Первой подбородка достигла левая, затем вместе с правой они слились в один блестящий шарик.
— Прекрати! — Астальф вскочил и пнул стул. — Не желаю больше слушать про косточки и барсуков-людоедов! Я признаю, что совершил ошибку. Мне казалось, это верное решение. — Король отвернулся, уставившись в окно. Момент был драматичным. Ластинда ощутила позывы к рыданию. — Это все из-за ее невероятной силы… из-за этого ее проклятия… Эмма… Что мне было делать? Единственный способ, казалось, скрыть от мира проблему — поместить девочку в такое место, где…
Ластинда хрюкнула. Рыдание схватило ее за горло, и бороться с ним было все труднее.
— А может, это не такая и проблема? — Король повернулся. — Сила? Мы исходили из того, что Эмма — неразумное дитя. Вот где главная ошибка. Мы лишили ее права выбора и собственного мнения.
Лицо королевской супруги в тот момент было таким, что Астальф испугался, будто она подхватила какую-нибудь страшную болезнь.
Расставить точки над «i» и даже просто перевести дух им не дали.
Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет выпал, растянувшись во весь рост на полу, Смарагульф.
Ластинда взвизгнула, король прикусил язык, успев подумать о самом страшном, и не сразу заметил чародейский колпак.
— Простите… извините… ваше… вели… извините… — протараторил вундеркинд, поднимаясь. — С порогами я не дружу совершенно. Каждый из них так и норовит сбить меня с ног и посмотреть, как я расквашу нос. Но я навострился. Теперь нос берегу.
Поднявшись, Смарагульф допрыгал на одной ноге до шлепки, слетевшей во время падения, и подарил королевской чете одну из своих неотразимых улыбок.
У Астальфа и Ластинды прибавилось седых волос.
— Нос цел, смотрите! — чародей потрогал прыщавую часть своего лица. — И очки. Чудо! Нет, правда!
— Что вы себе позволяете, молодой человек! — взревела королева, придя в себя. — Как вы себя ведете? Кто вас учил манерам?
Смарагульф совершенно проигнорировал монарший гнев и поднял свою магическую штуку для поисков высоко вверх:
— Сработало!
— Что сработало! — завопила Ластинда. — Что сработало? Я сейчас позову слуг, и они вышвырнут вас из Шеридонии в два счета!
— Сработало, — повторил Смарагульф. — А вот ваша серьга, лежала именно в том месте, где я указал.
Он протянул руку, показывая, что лежит на ладони. Ластинда как раз подбирала подходящие слова, но тут же забыла о них, вцепившись в фамильную ценность.
— Как? Как вы? Вы нашли?
— Я же сказал, что найду, — ответил Смарагульф, оправляя свою длинную, соломенного цвета бороду. — Я много занимался поисками, даже курсовую писал об этом. Профессора хвалили. Особенно после того, как я нашел сундучок с золотом, который один из них, будучи в полумаразме, затолкал в укромное место и не мог найти.
Ластинда сжала серьгу в кулаке и с прищуром, но куда благосклоннее, чем раньше, взглянула на Смарагульфа:
— Я прощаю вам выходку с падением.
Король подбежал ближе, оттерев супругу в сторону. Он успел прийти в себя и теперь ликовал, стараясь не показывать этого слишком явно.
Наконец у него появилась надежда.
— Так вы уверены, что сможете найти нашу дочь? — спросил он, любезно предложив Смарагульфу сесть в кресло. — Ведь девушка — не серьга. Она… несколько крупнее.
— Ну, как правило…