Краем глаза почувствовав движение, Шенн повернулся. Один из воинов встал и, оглядевшись, направился из лагеря. Куда это он — справить нужду можно за ближайшими кустами? Но воин уходил все дальше…
Шенн огляделся: вокруг было тихо, и быстро побежал следом. Густая трава глушила шаги, да и сам Шенн не забыл, что когда–то был охотником. Он быстро догонял воина, оставаясь невидим и неслышен. Куда же тот идет?
— Далмира!
Девушка обернулась. За спиной стоял Эвран. Гурданец подошел совершенно неслышно, а она и не смотрела в сторону лагеря.
— Нам надо поговорить, — сказал он. Свет луны падал на воина, блестя на плохо закрашенных пластинах брони. Оружия при нем не было.
Далмира поднялась, не выпуская из рук копья. Раскроив тишину, над головами закричала ночная птица.
— Чего ты хочешь?
— То, чего хочу, я вряд ли получу, — усмехнулся наемник.
— Ты груб, Эвран.
— Я знаю. Я не умею говорить с женщинами. Сразу тащу их в постель.
— Со мной так не выйдет.
— Знаю, — неожиданно мягко ответил гурданец. — Просто ты здесь единственная женщина. И очень красивая. И не такая, каких я знал прежде. Быть может, ты последняя женщина, которую я вижу… Если держишь обиду, прости меня.
— За что мне прощать тебя, Эвран?
— Сама знаешь, — отводя глаза, пробурчал гурданец.
— Я ничего не помню, — улыбнулась Далмира. — Но как ты спас меня от тех тварей — не забуду.
— Я видел твою… Хм… спину. На ней шрамы, а на плече клеймо. Откуда это, Далмира?
— Об этом я не хочу говорить, — отрезала она.
— Ясно. Я не любопытен. Только вот что. Хочешь совет?
— Говори.
— Ты гордая. Это плохо. Женщина не должна быть гордой и не должна воевать.
— Я слышала это много раз.
— Это не твой путь. Тебе не надо быть здесь.
— Боги решили так, Эвран.
— Что ж, если решили боги, то кто я, чтобы им перечить? — было неясно, шутит он или нет. Далмира не видела лица воина — оно было в тени. — Знай одно: я всегда прикрою тебя, Далмира.
— Спасибо. Я тоже прикрою тебя.
— Не надо! — резко отозвался Эвран. — Не надо. Запомни это, женщина.
Он скрылся в темноте. Далмира сорвала травинку и закусила зубами. Горечь наполнила рот. Быть может, Эвран прав? Разве она рождена, чтобы размахивать мечом? Разве она не видела другую жизнь: веселых, счастливых женщин в городах, женщин, у которых есть муж и дети, женщин, что носят красивые платья и ленты в волосах, не дышат дорожной пылью, не видят кровь и смерть? Но мир не давал ей стать другой. Лишь раз, когда сам одан возжелал ее… Ей всегда приходилось драться, защищаться, убегать. Значит, сами Боги избрали для нее этот путь — а может ли противиться богам человек?
Эвран ушел. Шенн слышал весь их разговор, каждое слово. Хорошо, что они примирились, в отряде должно быть единство. Но… Плохо то, что с Далмирой — близким ему человеком, другом, которому он будет помогать и защищать всегда, до самой смерти! — единства–то и нет. Она хочет от него большего, чем дружба. Ее слова, ее взгляды… Но Шенн не хотел этого слышать и знать. Не теперь. И вряд ли потом.
— Где Улнар?
Воины недоуменно переглядывались.
— Кто видел Улнара?
— Да подожди ты, Хаггар. Может, до ветра пошел… Придет сейчас.
Воин не появлялся.
— Он спал рядом с тобой, Семир.
Лучник развел руками:
— Я ничего не слышал.
— Дозорные! — процедил Хаггар и умолк. Что тут скажешь? Как они проморгали?
— Сбежал, — предположил Идгерн.
— Куда ему бежать? — Хаггар огляделся. — Зачем?
— Мне это не нравится, — сказал Кронир. — Попахивает предательством.
— Заткнись! Улнара я знаю, как себя! — десятник взвесил в руке секиру. — Быть может, кто–то схватил его? Вот что. Разделимся и будем искать. Семир, ты можешь найти след?
— Не быстро. Попробую.
— Где искать? В этих зарослях? — скептично спросил Эвран.
— Везде. Он не мог так просто исчезнуть. Не мог.
— Если ушел — значит, была причина, — сказал Маррод. — А если так, нет смысла его искать и тратить понапрасну силы.
— Ты будешь делать, что я тебе скажу! — зарычал Хаггар, но Маррод и ухом не повел.
— Хаггар, нам надо идти, — Шенн обвел глазами воинов. — Мы должны двигаться вперед. Маррод прав. Если Улнар ушел, значит, это его выбор. Наша цель остается прежней.
Хаггар долго не мог успокоиться. Изрыгая ругательства, десятник бродил по лагерю, а воины молча собирались в путь.
— Я нашел его след, — подойдя к десятнику, сказал Семир.
— Куда он пошел? Назад? Я не поверю, что Улнар струсил!
— Он ушел на запад. Следы обрываются у воды.
— На запад? — Хаггар выглядел растерянным. — Но зачем? Там земли морронов. Он погибнет там!
Лучник молча пожал плечами:
— Не знаю и не понимаю. Улнар был хорошим человеком, мне жаль его терять.
— Не хорони раньше времени, парень. Улнар сильный воин, он не из таких переделок выходил! — но голос Хаггара звучал неубедительно. Старый вояка растерялся и не знал, что думать.
— Командуй, десятник, надо идти, — сказал Шенн. Хаггар сжал зубы:
— Всем собираться! Живее!
Они двинулись дальше. Шли, как и тогда, на равнине: с выдвинутыми впереди и на флангах дозорными.
Далмира шла в голове отряда, рядом с Шенном. Молодой фагир
хмурился, часто доставал карту, показывая направление десятнику.
— Куда мог уйти Улнар? — спросила она. Шенн качнул головой:
— Не знаю, Далмира. Не знаю. Почему ты спрашиваешь о нем?
— Это все хотели бы знать.
— Но спросила ты одна…
— Он нравился мне.
Взгляд Шенна скользнул по девушке:
— Нравился? Что ж, мне тоже он нравился. Я видел: он часто молится и не поминает богов по пустякам — это очень хорошо.
— Он верит.
— Я же сказал: это хорошо. А ты, Далмира?
Девушка отвела глаза:
— Я знаю ваших богов. Знаю — но не люблю. Я родилась там, где почитают души предков, они мне ближе и понятней. Среди них мой отец и мать.
— Необязательно любить богов, — наставительно сказал Шенн. — Надо просто верить в них.
— Какая же вера без любви? — спросила она. Шенн пожал плечами:
— Для меня вера — это знание. Я знаю, что древние тысячи лет поклонялись этим богам — и кто я такой, чтобы усомниться?
Раздался свист. Хаггар поднял руку, останавливая отряд. Размахивая руками, к ним бежал идущий впереди Идгерн:
— Я вижу Анвинор!
Открывшееся им поражало разум. На многие меры вокруг тянулась странная и жутковатая пустошь. Обломки зданий лежали вперемешку с высохшими и сгнившими деревьями, под ногами хрустели осколки керамики и выбеленные временем кости. Вдалеке, над останками Анвинора, виднелась полуразрушенная башня из белого, сияющего на солнце камня.
— Мы пришли, — сказал Хаггар. — Клянусь мечом Игнира, мы пришли!
Шенн заметно волновался.
— Теперь придется повозиться, — сказал он. — Нам нужно найти адэрн.
— Какой еще адэрн? — спросил Кронир.
— Белый камень с рунами. В виде круга и плоский. Он врыт в землю, так что смотрите в оба.
— Мастер, ты хочешь, чтобы мы перерыли все эти руины? — спросил Эрбин. — Да нам жизни не хватит!
— У меня есть метка, — сказал Шенн. — В полдень тень от башни укажет, где искать.
— Полдень давно миновал, — проговорил Семир. — И что нам делать?
— Пока идем к башне.
— А я бы из леса не выходил, — заметил Маррод. — Здесь опасно.
— Откуда тебе знать? — усмехнулся Эрбин. — Пошли к башне! Я надеюсь, там можно кое–что найти…
Эшнарец ковырнул ногой обломок керамической плиты и деловито заглянул под него.
— Вам платят достаточно, чтобы не рыться в руинах, — холодно сказал Шенн.
— Еще не заплатили, мастер, еще не заплатили! — ответил Эрбин, жадно оглядывая заросшие травой обломки построек. — И одно другому не помешает… Ага, нашел! Асир!
Вольный воин поднял с земли драгоценность и вытер о рукав.
— Точно — асир! — подтвердил Кронир. — Только другой. Дай посмотреть.
Он попытался взять камень у эшнарца, но тот мгновенно отдернул руку.
— Чего там смотреть? — сказал Эрбин, пряча камень в карман. — Асир и в Кхиноре — асир!
— А ну, не разбредаться! — приказал Хаггар. — Морроны могут быть поблизости.
— Что им тут делать? — спросил Кронир. Он, как и Эрбин, стал осматривать ближайшие развалины.
— Хватит болтать. Идем к башне! — скомандовал десятник.
Издалека казавшаяся тонкой и ажурной, вблизи башня выглядела иной, и по толщине стен могла поспорить с цитаделью Ринересса. По расположению упавших обломков было ясно, с какой стороны нанесли удар разгневанные боги. Удар, уничтоживший целый город и целый народ. За что? — в который раз спрашивал себя Шенн. Мастер Стирг дал туманный ответ. Юноше его не хватило, и Шенн рассчитывал найти его в руинах Анвинора.
— Вы только посмотрите! — показал Семир. На земле лежали останки разбитых статуй, но даже эти осколки изумляли мастерством неизвестных скульпторов, безукоризненностью форм и обилием деталей. Шенн жадно оглядывал их, всматриваясь в сколотые руны, взахлеб читал, позабыв обо всем.
— Мастер, идти надо, — коснулся фагира Хаггар.
— Да–да, сейчас, — Шенн свернул свиток, в который наскоро заносил самое важное из прочитанного, и с сожалением последовал за десятником. Сколько сокровищ лежит здесь, сколько тайн! И ему, как никогда, захотелось исполнить волю учителя, принести в Арнир оружие богов и изгнать морронов. А тогда уже вернуться и узнать, что еще скрывают руины Анвинора.
Отряд миновал остов акведука, от которого осталось несколько украшенных фресками арок. Подумать только: когда–то по нему текла вода, жители пили ее и поили животных, поливали городские сады…
— В полдень тень от башни падает примерно туда, — показал фагиру Хаггар. — Вон за те развалины.
— Пожалуй, — согласился Шенн. — Там и встанем лагерем.