— Знаешь, ты напоминаешь мне лицом одного купца из Эдерна, который одно время приезжал к нам в селение. Он так же, как и ты, часто молился, только Великому Алгору — он ведь считается покровителем Эдерна. Но тот человек был смуглее тебя, да и говорил так, что иногда не разберешь, чего он хочет.
— А ты откуда родом, Семир? — спросил воин.
— Я родился в Кадане — это маленький город на севере. Я литерн, не арн. Вот Эрбин — из Эшнара, это рядом.
— Кто твой покровитель?
— Алгор.
Улнар взглянул на усыпанное звездами небо. Как россыпь драгоценных камней, они окружали величаво плывущую сквозь рваные облака светло–желтую луну.
— Началась первая декада Алгора. Твой покровитель будет с тобой еще долго.
Они помолчали.
— А кем был твой отец, Улнар? — не унимался с расспросами Семир.
— Воином. В последний раз я его видел, когда день моего рождения пришел в двенадцатый раз.
— А потом?
— Потом он ушел в поход, и больше я его не видел. Думаю, он погиб, иначе бы обязательно вернулся.
— Выходит, ты, как и я, потерял отца, — протянул Семир, меняя положение на более удобное, и нечаянно толкнув ногой спящего Эрбина, но эшнарец лишь сильней захрапел.
— А как ты попал в отряд?
— Я выиграл состязания в Гурдане. Там я был лучшим стрелком. Но мне захотелось чего–то большего. Например, пойти в Кхинор, — Семир улыбнулся. — Все же я не такой великий стрелок, как ты, наверно, думаешь…
— Я ничего не думаю, Семир, я скоро это увижу.
Утро встретило ярким солнцем и приятным, еще хранившем прохладу ночи, ветерком. Воины поели и двинулись в путь. Первая ночь, проведенная в Кхиноре, прошла спокойно. И это был добрый знак.
Полдня отряд продвигался вглубь Кхинора. Несмотря на предупреждение, что источников на равнине мало, воины много пили, и фляги с водой в заплечных мешках становились все легче…
На втором привале Хаггар разрешил развести огонь, чтобы все поели горячей пищи. И здесь Шенн удивил всех, собственноручно приготовив наваристую похлебку, и воины с аппетитом ели густое мясное варево, приправленное ароматными листьями и пряностями, которые, оказывается, фагир носил с собой. Наевшись, воины разлеглись на траве, лишь трое дозорных бодрствовали, выдвинувшись на сотню шагов перед отрядом.
— Мой отец был оружейником, лучшим в городе, — говорил, сидя и тлеющего костра, Хаггар. — Эту секиру сделал он.
Сидевший рядом Улнар бережно взял в руки оружие десятника, поражаясь, как искусно оно сделано. Обоюдоострое, полукруглое лезвие секиры было остро, как бритва, сверху имелась прорезь для захвата клинков и острый трехгранный наконечник, для ударов по броне. Рукоять из прочнейшего дерева, пропитана лаком и укреплена стальными полосами, переходящими в причудливый эфес, защищавший кисти от ударов.
— Я не видел подобного оружия, — признался Улнар, впервые так близко рассматривая оружие Хаггара. — Твой отец действительно большой мастер.
— Да, и он хотел, чтобы я стал кузнецом, как и он. Но я вступил в Братство. И тогда он…
— Морроны! — сидевший в дозоре Руннор выскочил из травы. — Там! Идут сюда!
— Проклятье, они могли заметить дым от костра! — выругался Хаггар. — Скольких ты видел?
— Пятерых!
— Они видели тебя?
— Не знаю, — выдавил Руннор.
— Их пятеро, — подтвердил Кронир, второй дозорный.
— Убьем! — радостно осклабился Эрбин.
— Даже если всего пятеро, не будем рисковать! — сказал Хаггар. — Это разведчики, за ними может двигаться орда. Пусть уходят.
— Они не уйдут, — сказал Маррод, приподнимая голову над травой. — Они идут прямо сюда.
— Ублюдки Даора! — выругался Хаггар. — Они заметили дым! Расползаемся в стороны. Нападайте, когда я крикну.
Десятник остался сидеть у костра.
— Ты, что, Хаггар? — замер возле него Кронир. — Прячься, они сейчас будут здесь!
— Убирайся в кусты! — сверкнул глазами десятник. — Я знаю, что делаю!
Разведчики подошли совсем близко. Лежащий в десятке шагов от Хаггара Улнар уже мог разглядеть их плоские черные лица. Выйдя к кострищу и увидя одиноко сидящего воина, морроны вскрикнули. Сжимая секиру, Хаггар медленно поднялся. Оскалив зубы, один из кочевников выхватил дротик и метнул в Хаггара. Сердце Улнара екнуло, но десятник, не дрогнув, уклонился от летящего снаряда и пошел на морронов. Второй вскинул лук, но мгновеньем раньше стрела Семира вонзилась ему в грудь. Морроны замешкались, в этот миг Хаггар с ревом прыгнул на них, срубив одного секирой. Слева из травы поднялся Эрбин. Взрезав воздух, метательный топорик эшнарца воткнулся третьему моррону в спину. Взмахнув руками, тот упал в траву. Оставшиеся в живых чернолицые бросились бежать, но один не смог миновать вставшего на пути Маррода. Кочевник взмахнул мечом, но эльд неуловимым движением опередил его, и голова моррона покатилась по траве.
Последний ткнул копьем в лицо Кронира. Воин отшатнулся, запнулся о камень и упал. Но чернолицый не стал добивать, а бросил копье и изо всех сил припустил прочь.
— Держите его! — заревел Хаггар. — Не упустите!
Воины бросились следом, но сухопарый полуобнаженный моррон бежал так, что пятки сверкали. Улнар понял: не догнать, остановился и увидел натягивавшего тетиву Семира. Его мощный лук загудел, стрела унеслась вдогонку за морроном, настигла беглеца и клюнула в спину. Моррон упал.
— Клянусь Игниром! — прошептал воин. — Ты… — он бросил восторженный взгляд на Семира: стрелок улыбался.
— Ветер, — сказал он, расставив пальцы веером. — Подуй он сильнее, и я бы не попал.
— Но ты попал! Мир не видел такого стрелка, как ты! — воскликнул подбежавший к ним Руннор.
— Мой отец стрелял лучше, — скромно ответил Семир.
— Лучше? Да лучше стрелять невозможно!
— Хватит болтать, — прервал подошедший к ним Хаггар. — Бегите и посмотрите, что с ним! Если жив, перережьте горло.
Стрела вошла моррону в основание шеи, он истекал кровью и почти не дышал.
— Пусть лежит, — сказал Улнар. — Солнце и падальщики расправятся с ним, не останется и следа.
Он выдернул окровавленную стрелу и протянул Семиру:
— Возьми.
— У меня еще есть стрелы, — пожал плечами стрелок. — И запас наконечников.
— Послушай, что я скажу, Семир: лишних стрел в Кхиноре не бывает. И еще: твоя стрела — это след, а мы не должны оставлять следов, если хотим выжить.
— А трупы?
— Трупы мы не станем прятать. Закапывать бесполезно. Морроны все равно будут искать и найдут их. Здесь другое. Ты слышал о магии морронов?
— Нет, — удивленно сказал Семир. — А что у них за магия?
Они вернулись к остальным. Эрбин деловито обшаривал убитых, остальные наблюдали. Кто с интересом, кто — с брезгливостью.
— Морроны не будут искать по следам, они найдут нас по твоей стреле. Их магия сильна.
— Так ли это? — спросил Маррод. — Думаю, их магия — ничто!
— Напрасно, — Улнар взглянул на бывшего противника. — Ты просто не испытал ее на себе.
— А ты испытал?
Воин не ответил. За спиной Маррода возникла чернокожая ведьма Ош–Рагн, протягивающая Улнару зелье:
— Бери, воин. Здесь сила, великая сила…
— Смотрите, что у них на шеях! — Идгерн указал на убитых. Улнар не видел, но знал, что там. Морроны носили на шее ожерелья из пальцев убитых врагов…
— Что, никогда не видел? — спросил Эрбин.
— Никогда, — признался Идгерн.
— Теперь насмотришься, — эшнарец пнул ногой голову убитого. — Жаль, нельзя отрезать пальчики…
— Зачем? — изумился Идгерн. Эрбин удивленно глянул на эмона:
— Ты не знаешь? За два больших пальца Братство платит пять полновесных асиров, а, бывало, и по семь!
— Но кому нужны их пальцы? — спросил Руннор.
— Ну, ты спросил! Их жарят и едят! — довольный шуткой, эшнарец захохотал. — Пальцы никому не нужны — и живые нелюди тоже! Понял?
— Хватит болтать, уходим! — распорядился Хаггар.
Как и предсказывал Шенн, к полудню отряд вышел к караванной тропе ортанов — огромной, вытоптанной животными и огромными колесами, полосе, тянувшейся с запада на восток. По ней ортаны возили товары из Эвилона и других далеких стран в Арнир.
У дороги высокая трава заканчивалась, то здесь то там виднелись растрескавшиеся проплешины солончаков и чахлый, не дававший тени кустарник. Здесь сделали последний привал перед броском. Эту выжженную равнину надо пересечь как можно быстрей — застигнутый в поле немногочисленный отряд легко станет добычей орды морронов. Все понимали это и тревожно оглядывались друг на друга. «Первая стычка закончилась удачно, — думал Улнар, — но морроны найдут трупы разведчиков и пойдут по нашим следам. Если повезет, мы оторвемся от них. Кхинор велик. А если нет…»
— Вперед, чего стоять? — прикрикнул Хаггар и первым шагнул на тропу.
Воины невольно ускоряли шаг: всем хотелось быстрее пересечь открытое и потому опасное место. Улнар вздохнул с облегчением, когда солнце, наконец, коснулось края земли, и небо потемнело, сливаясь с горизонтом за спиной. Ночь укроет их.
Глава 4. Встреча в пустыне.
Эмонгир размеренно двигался дальше, но, отойдя от реки мер на двадцать, остановился.
— Что случилось? — спросила девушка.
— Здесь ортаны отдыхают и спят, — охотно объяснил Карон. — Днем это безопасней: сверху степь хорошо видна, никто не подберется незамеченным. Ночью зверям идти легче, чем по жаре — так что ночью мы не останавливаемся.
— А что делает охрана?
— Ничего, — пожал мощными плечами Карон.
— Хорошая работа, — улыбнулась девушка. — А как же морроны?
— Иногда они пробуют напасть, но при мне такого не было. Эмонгир трудно повредить, мы под хорошей защитой.
Пользуясь остановкой, Карон провел Далмиру по основным палубам движущейся крепости. Все было примерно таким же или похожим на то, что она видела раньше.
В коридоре они столкнулись с Бронстом. Еще несколько воинов стояли за его спиной. Наемник преградил дорогу: