— Карон, куда ты ее ведешь?
— Показываю эмонгир.
— Не то девушкам показывать надо, — осклабился Бронст. — А потайную комнату показывал?
— Нет…
— Тогда ты ничего не видела, — подмигнул Далмире наемник. — Пошли, посмотришь. Тут рядом.
Они поднялись по деревянной лесенке в большой зал, и в ноздри ударил запах прелого сена. Возле стены громоздилась гора скошенной травы, противоположная стена заканчивалась двумя огромными воротами, из–за которых слышался странный свистящий шум.
Бронст подошел к воротам и вытащил деревянный засов. Далмира заметила, как его приятели изо всех сил старались сохранить невозмутимые лица и поняла: ее испытывали.
— Там… — начал Карон, но наемник толкнул воина в плечо:
— Молчи, пусть сама увидит.
Он распахнул створку, и Далмира увидела чудовищную голову зверя, тащившего на себе эмонгир. Зверь спал стоя. Глаза размером со щит были закрыты, из огромных ноздрей с шумом вырывался воздух, и Далмира поморщилась: запах был не слишком приятным. Толстые морщинистые губы твари приподнимались во сне, показывая желтые пни зубов.
Девушка повернулась и поймала растерянный взгляд Бронста. Она поняла: зрители надеялись, что вид чудовища напугает ее, а они смогут потешиться, наблюдая за ее страхом…
— Забавный зверь, — проронила Далмира и отвернулась. — Карон, а что сегодня на обед?
Кормили здесь довольно сносно. Далмира с удовольствием поела овощную похлебку с грубым, но вкусным ортанским хлебом. Она очень хотела подняться на вершину эмонгира, но Карон объяснил, что туда наемников не пускают.
— Ты очень смелая! — сказал Карон. — Знаешь, у нас обычай: всех новичков мы приводим туда и показываем этих чудовищ. Все пугаются, когда видят их в первый раз, хотя они ничем не опасны и жрут только траву. Бронст сказал, чтобы я не смел говорить тебе об этом испытании. Но ты не испугалась.
— Да, я не испугалась.
— Ты удивительная девушка, Далмира. Я понял это, как только увидел тебя.
— А ты хороший человек, Карон.
Они улыбнулись друг другу. Он простоват, подумала Далмира, быть может, наемники смеются над ним, но по мне, такой друг много лучше иных. Лучше довериться простаку, чем хитрецу.
— А кто такой Джалмерн? — спросила она.
— Глава всех наемников. Джалмерна слушают все, даже эмон. И ты слушай.
— Ясно.
— Далмира, а как ты стала воином?
Ей не нравились подобные расспросы, но улыбка Карона была столь простодушна и заразительна, что девушка ответила:
— Когда–нибудь я расскажу тебе. А как стал воином ты?
Широкое лицо Карона вытянулось и осунулось, улыбка исчезла.
— Так уж вышло, — тяжело проговорил он.
Далмира поняла: не у нее одной есть то, о чем не хочется вспоминать.
— Забудь, Карон, — сказала она, трогая его за плечо. Под материей рубахи чувствовались стальные мускулы. — Я просто так спросила. Мне не нужно это знать.
Приближался вечер. И вот крепость дрогнула и сдвинулась с места. Огромные колеса загудели и заныли, перекатывая огромный груз. Далмира смотрела в окошко, вспоминая, как с Шенном впервые увидела жуткий, чудовищный и чужеродный силуэт эмонгира. Как наивный дикарь Шенн принял его за живое существо, а она поняла, что внутри есть люди… Далмира вздохнула. Все это было так близко и так далеко. Сотни дней прошли с тех пор. Она изменилась, и Шенн, наверно, тоже. Узнала бы она его сейчас, и что бы он ей сказал?
Длинный и хриплый звук рога разодрал монотонный гул катящегося города. Далмира вздрогнула:
— Что это, Карон?
Схватившись за меч, воин вскочил с соломенной циновки:
— Это морроны!
Они выскочили из комнатки. По коридорам, сталкиваясь и гремя оружием, бежали люди.
— За мной! — сказал Карон. Вслед за наемником Далмира поднялась на ярус выше, оказавшись внутри странной комнаты, в которой вместо стены была лишь невысокая, по–пояс, перегородка. За ней прятался ортан с коротким луком в руках.
— Пригнитесь, они стреляют!
Стрела с черным оперением вонзилась в деревянную обшивку, и Далмира быстро пригнулась, не успев рассмотреть, кто их атакует.
Далмира услышала тягучий гортанный вой и выглянула из укрытия. Вокруг эмонгира суетились черные тени. Морроны бежали параллельно крепости, забрасывая стрелами и крючьями с привязанной веревкой. Ортан–лучник привстал и, на мгновенье замерев, выпустил стрелу. Внизу кто–то вскрикнул. Ортан вновь пригнулся — и Далмира услышала стук воткнувшихся в перегородку стрел.
— А нам что делать? — спросила она сидевшего на полу Карона.
— Иногда они лезут наверх, — сказал воин.
Эмонгир продолжал движение. Остановка означала смерть — это хорошо понимали те, кто защищался и те, кто нападал. Морроны падали под меткими выстрелами защитников, но платили той же монетой, сбивая стрелами замешкавшихся воинов.
Высунувшийся ортан получил стрелу в грудь и рухнул на пол. Карон и Далмира переглянулись:
— Ты умеешь стрелять? — спросил воин.
— Нет.
— И я нет, — он выглянул и вовремя отшатнулся — крюк из черного железа вцепился в бортик.
— Сейчас полезут, — сказал Карон. Далмира огляделась и поняла: на крошечном балкончике ни ему, ни ей даже не размахнуться.
Показавшийся над бортиком моррон спрыгнул на пол и попал в объятья Карона. Мужчины сцепились. Вытащив кинжал, Далмира бросилась на помощь, но могучий воин сжал врага так, что тот застонал, оторвал его от пола и бросил вниз.
— Еще лезут! — глядя вниз, сказал он, и Далмира повисла на его поясе:
— Пригнись!
Он успел. Прикрывая своих воинов, вражеские стрелки держали балкон под прицелом, и сразу две стрелы прошили воздух там, где только что стоял воин.
— Бей их, когда перелезут! — сказала она. Карон кивнул. На лице его совсем не было страха, и девушка поняла: он погибнет, если она не присмотрит за ним. — Тогда они не будут стрелять.
Внезапно крепость остановилась. Крики морронов стали пронзительней и ближе.
— Почему мы остановились? — спросила она и дернула попытавшегося выглянуть воина. — Не надо.
— Я не знаю, — ответил Карон. Далмира почувствовала запах дыма.
— Мы горим! — воскликнула она.
Стоя на верхней палубе эмонгира, Джалмерн видел, как остановившуюся крепость окружает кольцо огня. Морроны подстроили им ловушку! Чернолицые нападали и раньше, но никогда не пытались поджечь крепость, зная, что в таком случае от нее ничего не останется, и добычи не будет. Но сейчас… В наступавшей тьме дозорные не разглядели приготовления морронов, и внезапно вспыхнувшее высокое пламя преградило путь. Ристы, как любые звери, боялись огня. Они были слепы, но прекрасно чуяли дым и жар пламени. Джалмерн понимал: стоя на месте, они не отобьются от кочевников. Надо тушить огонь и вырываться из западни!
Рог проревел три раза. Карон вскочил:
— Это вылазка! Нам надо идти!
— А морроны? — воскликнула девушка, но наемник уже заталкивал ее внутрь эмонгира.
— Дверь запирается! — сказал он, опуская окованную железом балку. — Бежим вниз, Джалмерн не любит ждать!
Вместе с другими воинами они спустились на нижний ярус. Там стоял Джалмерн в кольчуге, с мечом в руках. Его окружали воины.
— Морроны окружили нас огнем! — сказал он. — Мы должны атаковать и растащить преграду, иначе они сожгут эмонгир.
Воины переглядывались. Выйти и атаковать морронов без прикрытия стен — безумие! Но иного пути не было. Либо они расчистят путь, и уцелеет хоть кто–то, чем сгорят заживо все…
— Три десятка пойдут впереди, мои лучники прикроют их, остальные несут бурдюки с водой и заливают огонь!
Времени подготовиться не было. Двери в стене распахнулись, и воины выскакивали наружу, в гудящий пламенем ад. Свистели стрелы, звенели, сталкиваясь, мечи. Карон схватил два бурдюка и спрыгнул на песок. Далмира встала рядом.
— Туда! — ткнул ее в спину кто–то. — Быстрее!
Морроны выли. Их черные полуголые тела прыгали за языками пламени, дротики и стрелы вспарывали дрожащий от жары воздух. Далмира сжала копье и побежала за всеми.
Карон швырнул бурдюки на горящую вязанку хвороста и ударил по ним мечом. Вода зашипела, заливая пламя. Через дымящийся проход прыгнул моррон. Карон одной рукой отшвырнул его в сторону, а кто–то из воинов прикончил.
Залить завал удалось быстро, но морроны не давали оттащить еще тлевшие ветки в сторону. Закипела жестокая резня. Меч в могучих руках Карона летал, как пушинка, и не успевшие отскочить кочевники валились, как срубленные косой колосья. Встретив лезвием летевший в грудь клинок, Далмира сразила нападавшего. Вскрикнув, моррон повалился в огонь. Кашляя в плотном дыму, девушка разила черные тени, чувствуя, как с древка на пальцы стекает кровь…
Более искушенные в ближнем бою, наемники оттеснили морронов и бросились расчищать рукотворный завал. Далмира помогала мужчинам, обжигая руки, отбрасывала еще тлеющие ветки в стороны, как вдруг заметила карабкающиеся по эмонгиру тени. Морроны перехитрили их, выманили большую часть воинов из крепости и атаковали оставшийся без защиты эмонгир! Наемники услышали страшные крики женщин и все поняли.
— Что делать? — закричал кто–то. — Мы окружены!
— Бежим к эмонгиру! — крикнул Бронст. Карон двинулся за ними, но Далмира схватила его за плечо:
— Там смерть! Их слишком много!
Он глядел на нее, не понимая. Кровь и черные разводы сажи делали лицо воина страшным.
— Бежим отсюда! — она повлекла его прочь. Эмонгир обречен. Морроны уже прорвались внутрь.
Они побежали в пустыню. Ночь и плотный удушливый дым укрыли их, и ни один кочевник не заметил беглецов. Морроны грабили эмонгир, и еще долго Далмира слышала крики умиравших защитников. Затем наступила тишина…
Всю ночь они шли без остановки. Далмира понимала: опытным следопытам, морронам ничего не стоит выследить их, но надеялась, что, занятые грабежом, да еще и ночью, они не сразу обнаружат двоих беглецов.