Дальше — хуже!
Тьма начала реально наглеть: теперь из тьмы не просто тянулись вялые слизкие щупальца в черной жиже, а настоящие остроконечные копья. И вот тогда как раз зазвенела сталь и замерцали вспышки — это начали срабатывать многочисленные защитные артефакты.
После в ход пришлось пустить големов. Черное копье легко пробивало одного такого, а дальше втягивало его во тьму и разрывало на части. Легко представить, что случилось бы с некоторыми из нас, если бы не защитные артефакты.
В какой-то момент наконец-то показался выход из этого ужасного места. Я прекрасно видел, что все из нашей группы в порядке, если речь про физическое здоровье. Что до разума — это сильнейшее эмоциональное истощение: уверен, никто из нас никогда прежде не переживал ничего похожего.
Это место выжало из нас слабости не через битву, а через наш разум. И это, на мой скромный взгляд, гораздо сложнее пережить. Радовало только одно — потери минимальны, жалко, конечно, того ученого. Он ведь со всей душой отдавался своему делу, но оказался не так крепок духом. А Подземелье пожирает таких охотнее всего.
Глава 11
После аномального Подземелья мы вернулись в центр для Искателей. Ни у кого нет желания говорить после пережитого, только Денис и Алина умудряются перешептываться, да Виктор изредка может проворчать что-то в бороду. Тем не менее, мы все еще не можем разойтись по номерам да завалиться на кровать, чтобы испытать здоровый сон, без всяких кошмаров.
Наш целитель-менталист ясно дал мне понять, что нам нужно собраться в одном месте и это для нашей же безопасности, ведь вредные побочные эффекты никто не отменял. И кроме того, он уже вызвал своих коллег — целителей разного направления и вот их помощь нам точно не помешает.
Ближе к поздней ночи женщины и мужчины с, увы, столь редким даром закончили свою работу. И поделились ее результатами с нами. Как выяснилось, урон мы получили не столько физический, а в основном информационно-ментальный. Каждый из нас пережил свой персональный кошмар и это до сих пор сильно повышало уровень стресса и в целом негативно влияло на психоэмоциональное состояние.
И ладно бы только это, но ведь нет. В тот момент, когда аномальное Подземелье начало разрушаться, мы действительно невольно смогли заглянуть в изнанку. Из разговоров с остальными было понятно — каждый видел что-то эдакое. Проще говоря, каждый из нашей группы унес из Подземелья нечто большее — намеки, сны, чужие чувства и даже как бы обрывки чьих-то чужих воспоминаний.
Удивляло в том числе и то, что оно просто разрушилось из-за того, что мы могли ему сопротивляться — это нарушало все уже известные принципы. Но пусть лучше у ученых об этом болит голова.
На следующий день Макар пришел на завтрак с блокнотом, который он исписал незнакомыми никому из нас символами. И сам он тоже их не понимал, а прокомментировал эту странность так:
— Мне очень хотелось их записать. Я просто не мог успокоиться, пока не сделал этого.
Алина тем временем сидела сама не своя. И это не реакция на появление Макара с силой-антагонистом. Что-то другое. И позже, после перешептывания с Денисом, девушка призналась:
— Я теперь не уверена в своем даре. Не могу это объяснить, очень странное ощущение.
— А вам, — я взглядом окинул остальных, — есть о чем рассказать?
Пока никто не решался заговорить, я лениво ел свой завтрак и думал о том, что сам вынес из Подземелья. Если часть из того, что я увидел, была правдой, то Подземелье — куда более ужасное и коварное место, чем мы представляли даже после знакомства с аномальным типом.
В изнанке я увидел то, что объясняло многое. Подземелье — ужасное место не только потому, что там монстры и ловушки. Оказывается, каждое Подземелье наполняло наш мир магической энергией только для того, чтобы в нем открывалось еще больше новых Подземелий. Это как болезнь, как вирус. Смертельно опасный вирус.
Та самая дармовая энергия, которую ощущали и впитывали Искатели и которая определялась Гильдией Искателей, как единственное благо, что не способно подвергнуть жизнь риску, оказалось вовсе не безобидной.
Несколько недель проходят без рейдов — работа, развлечения и рутина. Никаких аномальных Подземелий и обычных, зато ко мне прилетала Кристина и мы могли бы с ней неплохо провести время, если бы не мои бесконечные дела. Нет, повеселились и пообщались, конечно, но она осталась не очень довольна тем, что свободного времени у меня не так и много, а я пообещал меньше работать и видеться чаще. Их хорошего — в столицу девушка улетела с новыми защитными ювелирными украшениями. Так я хотя бы буду спокоен.
Гильдия Искателей тем временем фиксировала аномально низкую активность Подземелий. Эту информацию я получил сразу из нескольких источников, а потому ей можно доверять. Она, если так можно, сказать прошла через все фильтры.
Что касается противостояния консерваторов и реформаторов — появилась новая политическая повестка. Если сформулировать ее кратко, то звучит она примерно так: «Если Подземелья можно закрыть навсегда, то нужны ли Искатели?»
Началось давление на бюджет отделений Гильдии Искателей, ведь все-таки частично он формировался и из налогов жителей империи. Некоторые региональные чиновники очень настоятельно требовали сократить финансирование.
Консерваторы, конечно же, не пренебрегли такой возможностью и отлично «сыграли» на ней. Железняков и его приближенные в числе первых утверждают, что «перезагрузка системы» может обернуться настоящей катастрофой, тем более, на фоне нынешней нестабильности.
Они всеми доступными методами пытались донести до масс свою точку зрения. Якобы, реформация работы Гильдии Искателей пойдет только во вред. Кроме того, по их мнению, нужно оставить все протоколы, как раньше — без изменений да и вообще прекратить заниматься ерундой вроде того, чтобы постоянно закрывать Подземелья.
Вот такие вот «веселые» эти консерваторы…
— Роман Иванович, можно? — в кабинет вошла обворожительная Елена, за последнее время она совсем похорошела, причем не столько визуально, сколько на уровне эмоций и настроения.
Готов спорить на коллекцию неплохих слитков, что у моей первой помощницы появился кавалер. Что же, хорошо, если так, только бы ее работе это не мешало. Впрочем, спрашивать я не стал, все-таки личная жизнь слуг рода — это их дело, а не мое. Тем более, прекрасно помню, какой все-таки Лена бывает стеснительной.
— Да, слушаю, — ответил я и оторвался от своих чертежей, которыми теперь мог заниматься в специальной программе на компьютере. Очень удобно и никакой лишней возни.
— Иван Викторович приглашает вас на закрытую встречу глав столичных родов.
— Хм, серьезное мероприятие, — хмыкнул я. — И ни слова про Геннадия или Максима?
— Ничего такого, — покорно ответила Елена, покручивая на пальце кольцо. Один из тех защитных артефактов, который гарантированно единожды спасает жизнь. — И еще ваш отец ясно дал понять, что вы не имеете права отказаться. Вы уж извините, что говорю такие неприятные вещи.
— Да расслабься, Лена, — улыбнулся я. — Ты просто делаешь свою работу и делаешь ее отлично.
— Кстати, про работу. Роман Иванович… вы ведь помните того убийцу с духовным оружием?
— Даже не вспоминал о нём, пока ты не напомнила. Удалось что-то выяснить?
— Да, его точно наняли не благородные из Железнограда. След ведет в Москву, я продолжаю… Больше пока никакой информации. Могу ли я, с вашего позволения, нанять детективов и…
— Все, что душе угодно, — ответил я. — Только не перетрудись. Я так понимаю, у тебя появилось увлечение, помимо работы.
— Да, — засмущалась Лена, а на ее щеках вспыхнул румянец.
— Ладно, не буду тебя смущать, — я поблагодарил ее и отпустил.
В Москву я взял с собой только своих верных карманных спутников — големов и Михаила, ах да, и гвардию. Теперь без гвардии никуда, по статусу не полагается. Я, может, не взял бы бойцов, но отец такой жест безрассудства не одобрил бы.
Прекрасно помню, как он однажды захотел съездить в книжный магазин за какой-то редкой книгой, так здание окружила толпа вооруженных людей. И в этом весь Иван Викторович Чернов — серьезный глава рода и мой непростой отец.
— Роман Иванович, а Танцующая с мечами будет? — спросил Михаил.
— Может, и будет, — ухмыльнулся я. — А чего хотел?
— Да просто сфотографироваться, — улыбнулся парень виновато.
— Да? — я повел бровью.
— Ну, еще букет подарить, — он вытащил из пространственного хранилища красные розы. — Сам выращивал в артефактной теплице, шипы уже срезал.
— Почему бы и нет? — я по-доброму улыбнулся и жестом показал, что ничего против не имею.
Что насчет самой Анны — не знаю: никогда не видел парней, с которыми она встречалась, а потому не могу сказать, есть ли у Михаила шанс.
Если рассуждать вне контекста, то обычно сильные благородные Искательницы не выбирают себе в парней ребят не из числа аристократов или Искателей.
Я приехал к тому поместью, где должна будет проходить встреча, где-то за полчаса, чтобы уж точно не опоздать. Скорее всего… нет, не скорее всего, а точно — я буду самым молодым, благородные главы родов, которые годятся мне в отцы или деды, просто не простят такую оплошность. Вот настолько они требовательны и консервативны.
Вдруг я увидел знакомую машину, которая как раз въезжала на парковку. На такой в нашем роду разъезжал только отец, кроме того, около десяти машин сопровождения как бы намекали, что сопровождают не самого простого аристократа. Да, именно так. Как бы я ни относился к отцу, все равно не мог игнорировать уровень влияния, которого он добился к своему молодому возрасту, относительно других глав родов.
— Здравствуй, Роман, — отец вышел из машины совсем рядом со мной и сразу протянул руку, как ни в чем не бывало. Будто бы он не пытался три года назад убить меня духовным оружием, а затем не ссылал в провинциальный городок.