Но и я с тех пор изменился. Сильно изменился.
Я взглянул в лицо отца, за эти три года он едва ли стал сильно отличаться от того, каким я его помнил. Как он был вдумчивым, серьезным, широкоплечим мужчиной с густой бородой, таковым и остался. Разве что глаза стали чуть тусклее, мышцы крепче, а костюм сменился на новый, тот, что сейчас в тренде у всех уважаемых людей Белокаменной.
С каменным лицом, ни о какой дружелюбной улыбке и мыслей не шло, я протянул ему руку и уверенно ответил.
— Здравствуй, отец.
Он вдруг едва заметно улыбнулся и будто бы со всей силы дернул меня на себя. Вот это хватка! Я просто не устоял бы на ногах, если бы отец выполнил бросок. Он, как выяснилось, гораздо сильнее Виктора и Геннадия, но оно и понятно, ведь отец тоже Искатель, а опыта у него поболее. Разве что в последние десять лет он ходил в рейды сильно реже.
Я ощутил другую его руку, которая больно хлопала меня по спине. А ухо поцарапала густая борода. Отец лишь через две секунды отстранился от меня. Теперь его взгляд был наполнен такой странной уникальной штукой, как отцовская любовь. Хотя, может, ему просто в глаза пылинка попала: точно не знаю, как-то не знаком я с тем, чтобы отец относился ко мне с безусловной любовью.
— Как же я рад тебя видеть, даже не представляешь, — абсолютно искренне проговорил он и улыбнулся.
— И я рад! — ответить пришлось не столько по искреннему порыву души, сколько по этикету. Все-таки отца я уважал, а он чтил все эти старые словесные нахваливания и прочее.
Тем не менее, на его лице красовалась самая настоящая улыбка, а глаза больше не сверлили меня злобой, как это было три года назад. Тогда от отца исходила мощная аура угрозы, а сейчас… Хм, странно, такое чувство, что она, скорее, окутала меня для защиты, нежели неприятно давила. Необычное чувство.
— Пойдем на территорию поместья, я знаю там одно укромное место, — проговорил отец. Он жестом позвал меня за собой, а своим гвардейцам велел встать у входа.
Мы прошли по саду и оказались в просторном тренировочном зале. С толстенными стенами метра так два. Избыточно, как по мне, но черт его знает, какие «чудовища» могут водиться в столице. Все-таки даже Двинин на пике — не самый сильный Искатель.
Отец закрыл двери и взмахнул руками, будто ожидая, что я одарю его подарками. Если он надеялся на холодное оружие или защитные артефакты, то мимо — именно для него я ничего такого не готовил.
— Роман, давай, не заставляй меня ждать. Показывай уже своих големов. А то я столько про них слышал…
— Големов? — я невольно сыграл бровями, получилось довольно правдоподобно. — А ты веришь слухам?
— Какие, к черту, слухи⁈ — по-доброму отмахнулся он, будто я просто позволил себе немного несерьезности. — Я разговаривал с Федором Алексеевичем.
— И как он? Идет на поправку? — теперь уже я взволновался по-настоящему.
— К сожалению, ему снова стало хуже… — отец поморщил лоб. — Но да не будем об этом, мы все равно не в силах помочь. Поэтому я повторяю: показывай големов.
— Если ты настаиваешь, — да пошло оно все, хватит уже ждать подлянки или нападения.
Я сконцентрировался, наверное, немного гордо улыбнулся и вытащил первых нескольких големов из пространственного хранилища третьего порядка.
— Хм, похвально, — отец посмотрел на каменных и стальных здоровяков с оружием, внутри которых едва слышно громыхали их артефактные сердца, щелки-глаза светились огоньками. — Не думал, что они такие большие. И как, сильные?
— Больше я без них в рейд не хожу.
— Роман, ты же знаешь, что у Черновых нет секрета от главы рода. Где их раздобыл? Почему они подчиняются тебе, ты же не приручатель, да и големы не живые…
— Нет секретов? — задумался я. Впервые слышу о таком правиле, но да ладно. — Именно этих, — стукнул кулаком по одному из них, — сделал я сам.
— Сделал сам, — отец покатал эти слова во рту и посмотрел на меня оценивающим взглядом. — Значит, у тебя были те, которых ты сделал не сам?
— Верно, только починил или пересобрал.
— Роман, — густые брови почти сомкнулись, — хватит тянуть кота за причинное место! Ты не просто можешь, ты обязан мне доверять.
— Подземелье, — ответил я, не собираясь вдаваться в подробности.
— Хорошо. У кого-то еще есть шанс завладеть этой… технологией?
— Нет, не думаю, я уничтожил в том месте все чертежи, схемы и детали.
— А если Подземелье обновит этаж?
— На это мы повлиять не в силах.
— Значит, придется надеяться, что это были разовые ресурсы. Такая себе, гарантия, Роман. Мне это совсем не нравится.
— Ну, — я недовольно задумался, — можешь направить на тот этаж толпу Искателей, чтобы они сторожили одно здание, вот только этим ты…
— Привлеку к нему еще больше внимания, — закончил он. — Позволишь спарринг с одним из них? Или слишком дорогие игрушки? — улыбнулся отец провоцирующе.
— Нет, ну то есть, дорогие. Но, разумеется, я позволю, — одобрительно кивнул — просто не могу отказать.
Отец не привык, когда родные дети отказывают ему, тем более, если он в хорошем расположении духа. А сейчас как раз такой случай. Что до голема, жалко, конечно этого добряка, да и материалы на него… но ничего — наклепаю еще, теперь для меня это хорошо знакомая технология, а вовсе не инопланетная вундервафля.
— Ну, давай, нападай! — отец скинул пиджак и, сияя белоснежной рубахой с черными пуговицами-камнями, размахивал духовным оружием. А то, в свою очередь, переливалось яркими искрами, что напоминали испарину на холодном металле.
— В атаку, — приказал я голему, даже не думая «включать щадящий режим». Отца бы это только разозлило, с големом он справится. В этом я не сомневался.
Голем делает шаг и со всего размаху обрушивает клинок на отца. Тот ловко выставляет блок, звенит сталь. К счастью для меня, духовное лезвие не разрезает обычное, как горячее масло.
— Хм, а неплохой клинок! — с довольной улыбкой хмыкает отец.
Он отскакивает, выжидает и перехватывает оружие. Теперь нападает сам. Выстреливает в голема коварным уколом, будто бы острие его меча — это голова свернувшейся миг назад в пружинку змеи.
Голем чудом отбивает атаку, и только после я понимаю, что и сам вечно использовал тот прием, который продемонстрировал отец. Вот и не верь после такого в то, что у благородных вместе с генами передаются навыки. Байки, конечно, но доля истины в них точно есть.
Теперь очередь голема. Он размахивается и бьет — финтит, обходит со стороны и делает больший упор на скорость и ловкость, нежели на силу удара. Отец быстро и решительно отбивается, думаю, он сражается даже не в полную силу.
В какой-то момент его лицо краснеет от натуги и он вдруг взрывается мощнейшими молниеносными ударами. Один миг и голем превращается в груду стали, которая лозами опоясывала каменные осколки. Лишь меч выдерживает настолько мощную атаку.
Отец подбирает его и протягивает мне рукоятью.
— Оружие, достойное моего сына, — с улыбкой говорит он.
И вроде бы это обычные слова, но за ними скрывается такой глубокий смысл, что я просто не могу сдержать улыбку. Суровый и временами жестокий отец одобрил мое призвание — кузнечное ремесло. Для него это невероятный шаг, а потому я так рад.
— Спасибо, — благодарно киваю.
— Ладно тебе, тоже не зазнавайся. С големами надо еще поработать, — отвечает он с довольной ухмылкой и совсем неудивительно, что в этом выражении я замечаю собственные характерные мечты.
— Тоже верно, — отвечаю, а затем с легкими нотками издевки добавляю: — Забыл сказать, это самый слабый голем из всех.
— Правда⁈ — совсем недобро хмурится отец.
— Естественно, ведь Черновы не врут.
— Молодец, Рома. Правда, молодец! — он хвалит меня, а глаза сияют огоньками радости, а может, даже и гордости за меня. — Что же, нам пора на заседание, скоро начнется.
— Идем, — я на всякий случай посмотрел на наручные часы.
Глава 12
— Роман, не спеши. Надень вот этот медальон, — отец протянул мне странное украшение.
— Защитный артефакт? Разве он мне нужен?
— Нет, не защитный. С его помощью я смогу комментировать происходящее.
— Хорошо, — ответил я и задумался.
— В высшем свете не принято перешептываться, поэтому приходится использовать такие «костыли», — пояснил отец. — Ибо иначе урон чести.
Позже мы с отцом заняли свои места. Я почтительно здоровался со всеми главами родов: знал лично почти каждого из них, ведь в совсем детском возрасте посещал с их наследниками одни и те же секции. Да, в те времена отец еще думал, что я смогу в будущем пробудить духовное оружие, а потому старательно знакомил меня с высшим светом столицы.
Впрочем, я знал лично далеко не всех глав родов. Некоторых лишь видел по телевизору или в интернете и хорошо еще, что память на имена и на лица у меня отличная. В общем, в грязь лицом я точно не ударил. А если учесть, что я самый молодой на общем сборе и вообще не глава рода, то это уже отличный результат. Вскоре заседание началось.
— Реформаторы утратили часть прежнего влияния, — сказал Горлов, пожилой мужчина лет семидесяти. Причем с такой интонацией, будто бы доволен.
В этот момент я посмотрел на отца и через секунду услышал его голос.
— Радуется. Он же имеет в активе под сотню Искателей.
Горлов тем временем продолжил:
— Двинин все еще в клинике, его состояние только ухудшилось. Реформаторы сейчас уязвимы, как никогда.
— На что это вы намекаете, уважаемый Павел Степанович? — это уже заговорил Серов, глава довольно влиятельного рода с севера империи, на вид ему только исполнилось сорок лет.
— Нет, нет, ничего такого, — коварно улыбнулся Горлов, сдерживая недовольство за наигранной улыбкой.
— Реформаторы потеряли хватку, ослабили позиции, но все равно их дело правое. Они защищают жизни людей, хотят отсрочить конец света, а вы намекаете, что самое время ударить по ним. Нет, я такое не одобряю, — уверенно заявил Серов.