Отличить эту жалкую подделку от оригинала очень просто, наверное, поэтому я с такой легкостью бью молотом по незащищенному месту и тем развеиваю иллюзию.
Против Макара тем временем показывается уже третья иллюзия его злобной версии, в ней еще меньше человеческого, чем в двух предыдущих. Под глазами бездонные мешки, из носа хлещет не то темная кровь, не то деготь. Руки непропорционально длинные, все в черных венах, аура так и пульсирует темной магией. Макар вынужденно атакует, но никак не может убить эту версию себя.
Я отбиваюсь от всех остальных образов, некоторые из них не узнаю. Просто принимаю за данность, «убиваю» с помощью меча или молота. Но вот я уже рядом с Макаром, только поздно: он понял, что не может убить злобную версию себя, а потому использует темную магию снова, и опять не получается. В итоге Искатель впадает в ярость и бьет темной магией, совсем не жалеет себя.
В результате он едва не задевает Джорджа, убить альтернативную версию себя все равно не может, а себе наносит урон и вообще вырубается. Одно радует — я и некоторые из наших уже рядом, чтобы прикрыть.
Даю небольшой круг рядом с иллюзорным Макаром, перешедшим на темную сторону окончательно, лишь бы он меня не задел, и с великим трудом после нескольких ударов наконец-то развеиваю его.
После непростой схватки осматриваюсь и понимаю — лучшего времени, чтобы выпустить големов из пространственного хранилища уже не будет. Нам нужна помощь, иллюзий слишком много и если кому-то удается побеждать их практических без труда, то для некоторых, как и для Макара, это настоящее испытание, причем не только на физическую силу.
Судя по тому, как сражаются другие — даже темные версии своих близких или умерших людей развеивать сложно. Арсений может легко «убить» того мужчину, но в последний момент будто передумывает, еще хорошо, что уворачивается от ответного удара клинком.
А неподалеку от него некоторые из наших тоже сражаются с близкими людьми, вернее, их иллюзиями, но мозг — сложная штука. В общем, оказывается так, что это испытание не только навыков боя и противостояние порой даже с самим собой, но еще и предельно сложное психологическое испытание.
Големы наконец получают от меня команду и кидаются в бой, оказывая всем поддержку. Я не могу передать словами ту радость, которую я испытывал из-за того, что практически все свободное время трудился без устали. А все почему? А потому, что теперь в моих големах установлены сложнейшие артефакты, которые способны отслеживать ауры людей и определять их в любых условиях. Именно поэтому я не сомневаюсь в своих творениях: настоящих людей они не тронут.
Пока я вожусь со странными воплощенными иллюзиями (легко сражаться, когда на тебя нападают обманки с совершенно незнакомыми лицами) големы вовсю помогают остальным ребятам.
Причем, что радует, сами големы не отражаются в зеркальных стенах лабиринта. Более того, у них нет мыслей, у них нет близких, родных, страхов или желаний. Короче говоря, это Подземелье воспринимает големов, как просто подвижные камни с железяками, и ничего больше. А нам только этого и надо! Получить подмогу, но не вывести на нас тем самым еще больше иллюзий — это дорогого стоит.
Снова на меня кидается злобная версия отца. Не понимаю, неужели я в подсознании все еще его боюсь и даже не подозреваю об этом? Да нет, бред какой-то! Тем не менее, его иллюзия охотно дает мне бой, правда, победить оказывается не очень сложно.
И вот я замечаю то, о чем старался не думать. Из зеркального отражения выбирается Роман Чернов — альтернативная версия меня. Почему-то в нем виднеются характерные черты отца. И все становится понятно, когда альтернативный Роман демонстрирует духовный меч. Получается, я часто думал о том, каким мог стать, если бы пробудил в качестве духовного оружия меч.
Что же, похоже на то, что та моя версия мне вовсе не нравилась, иначе сложно объяснить настолько некрасивую внешность, невероятную, но будто злобную силу, и схожесть с отцом. Такое чувство, что я в те годы даже боялся пробудить меч, ведь иначе реально мог стать похожим на отца. А если учесть, что в те годы он не то чтобы пугал, но заставлял меня понервничать… в общем, все становится понятно: мне предстоит сразиться с тем, кем я всеми силами не желал стать.
Наконец наше духовное оружие скрещивается, вот только у жалкой альтернативной копии оно все же ненастоящее. У меня — самое, что ни на есть настоящее. И это дает весомое преимущество, ведь одно дело — духовное оружие, другое дело — оружие, которое лишь выглядит, как духовное. Впрочем, даже спутать и то сложно.
Несколько ударов, финты, парирование и в конечном итоге молот развеивает ненастоящую версию меня. Не так это и сложно, однако сражаясь с тем, кем я не хотел стать, все это время невольно думал о нем. А потому вскоре альтернативных версий меня появляется еще несколько.
Победить их мне помогают големы и некоторые из нас, у кого вдруг появляется «окно» чтобы передохнуть. Непонятно, получилось у меня не думать о том, о чем сейчас не нужно, но альтернативные версии меня больше не появляются.
Правда, к ним на смену приходят старшие братья образца так пятилетней давности. Совсем молодые, а за ними несется… Щеглов под «берсерком» и это такое чудовище, даже человеком назвать сложно. Страшно подумать, что примерно так я его и представлял, когда он напал на мое поместье, и ведь хватило же ума кинуться в бой, благо Геннадий подоспел…
Сталь звенит, альтернативные версии нас, различные люди, сформировавшиеся из мыслей и образов, развеиваются под мощным натиском. Големы будто входят во вкус и сражаются лучше.
Помогаю Алине. Она сражается с теми «отражениями», которых когда-то не смогла исцелить в Подземелье. Понятное дело, сложно не думать о тех людях, которых мог спасти или только думал, что мог спасти. Помимо Искателей появляются и еще какие-то люди, но я не хочу копаться в мыслях девушки — это ее «груз» и уж не со мной ей им делиться, а потому не всматриваюсь в лица, а просто помогаю справиться.
Кстати, не я один такой одаренный. Время от времени многим из нас удается отключиться от обстановки и не думать. Это позволяет передохнуть от шквала персональных иллюзий и помочь остальным. Алина, благодаря своему новому особенному дару — «слышать» всплески магии — безошибочное определяет участки зеркальных стен, где появляются очередные иллюзии, благодаря этому развеять их проще.
Вместе с Алиной мы врываемся в толпу двухметровых гопников, которые сражаются ножами, шилами и тяжелыми водопроводными трубами. А отбивается от них Денис. Наверняка никакие гопники ему уже не страшны, но ведь наши страхи надолго остаются с нами, прочно укореняются под коркой. А потому никакого осуждения (было бы за что), а только помощь.
Победить гопников довольно просто, несмотря на их размеры. Денис благодарит нас и мы снова разделяемся, потому что я и Алина на несколько секунд дали слабину и тем спровоцировали еще один небольшой поток иллюзий.
Иван сражается с какими-то людьми: никого из них не знаю. И я мог бы помочь парню, но этого не требуется. Он превозмогает себя, как в физическом плане, так и в духовном, а потому все эти обманки становятся для него не таким уж и серьезным испытанием.
А вот Кристине, моей любимой, помочь приходится. Странное дело — она сражается одновременно с лучшей и худшей версиями себя. Такое чувство, что она не хотела стать никем, но в то же время боялась чего-то добиться, чтобы стать… так, стоп. Кто мне дал право копаться в ее мыслях? Никто. А вот от помощи в бою она точно не откажется, даже чмокнет меня в щеку в качестве благодарности.
Проношусь вихрем мимо альтернативных версий Кристин — все они серые кривые тени на фоне оригинала. Точными ударами развеиваю их с первого раза. Те, что выдерживают один точный удар, все равно надолго не задерживаются. Вместе с Кристиной мы приговариваем их всех, а затем появляется… гроза всех хулиганов — женщина с линейкой и треугольником в руках, а еще она испачкана мелом и очень громко орет.
— Математичка! — выкрикивает Кристина.
— А я думал, ты была отличницей, — нахожу время, чтобы улыбнуться.
— Так я и была, — ворчит она, направляю в сторону темной версии учительницы «Иглу».
Вот уж не думал, что сражение именно с иллюзией в виде математички окажется одним из сложнейших. Она умело орудовала линейкой и треугольником, как мечами. Причем я частенько замечаю, что она использует приемы и техники, с которыми Кристина хорошо знакома. И вот после этого сражение не затягивается.
Кристина благодарит меня, но это еще не конец. Продолжаем. Помогаем остальным, прикрываем тех, кому это больше всего нужно, ведь големов на всех не хватает.
Виктор — вот это вообще интересный случай. Ему во враги достались его же альтернативные версии, только полные слабаки: длинноволосые, худые доходяги в деловых костюмах. Причем эти «скелеты на батарейках» имеют исхудавшие безбородые лица Виктора.
— Подыхайте, твари! Вас больше нет! — яростно кричит Гора.
Он одним ударом своего исполинского меча рассекает их и тем развеивает. Удар, конечно, сдобрен доброй порцией контролируемого энергетического выброса.
Арсений в какой-то момент преодолевает свои слабости. Он теперь еще активнее помогает другим Искателям, в том числе и мне, ментально успокоиться и не думать о плохом. Иллюзий становится меньше, но все еще непозволительно много, чтобы считать сражение детской забавой.
Тимур и Джордж по какому-то стечению обстоятельств оказываются рядом. У них тоже есть свои «демоны» в голове, которые материализуются через зеркальные стены лабиринта. Благо ничего критичного, а потому помощи големов вполне себе хватает.
Что примечательно, несколько раз на Тимура нападает злобная, но частично обнаженная версия, Ирины Николаевны. Виктору это очень не нравится, но теперь он относится ко всему проще.
— Эх, парень, знал бы ты ее мужа.
Тимур нервно хмурится и в этот же момент в одном из непробиваемых зеркал появляется новый образ. Мужчина со смазанными чертами лица, очень высокий и широкий в плечах, а еще он выглядит так, будто никто и никогда не может его победить. Вот только это не так. Я запросто, да простит меня муж Сокуровой, расправляюсь с его альтернативной версией. Тимур, видя, как это просто, тоже вступает в бой и мы одерживаем над ними победу.