— Другими словами, когда дорога станет уж слишком ухабистой, я должен буду рассчитывать только на себя?
— Это верная интерпретация моей мысли. Люди в своей короткой одномерной жизни гордятся возможностью умереть. Я не могу так поступать, я бессмертен, и у меня сложное строение личности. Во избежание потерь я покину тебя, но ты получишь кое-что взамен. Ты можешь вызывать меня в ситуациях, не являющихся смертельными.
— Благодарю. Когда же ты уйдешь?
— Я останусь с тобой до последнего момента. Когда ты поймешь, что меня уже нет, то знай, что надвигается гибель. Сейчас, когда я поговорил с тобой, я начинаю связь с субинспектором Ховером.
— Джим! Слава богу, ты живой! — Голос Ховера исходил из уст Вилдхейта. — Дьявольски тяжело было уговорить Таллотха выйти на связь. Как он упирался, говоря, что это очень опасно!
— Он не обманывал тебя, Гесс. Как твои ноги?
— Они о’кей! Вчера пробежали целую милю!
— Поздравляю. Уже назначили дату операции?
— О, мой бог!
— В чем дело, Гесс?
— Джим, как ты думаешь, сколько времени прошло с момента нашего последнего разговора?
— Когда мы установили с тобой контакт, я был на спасательном боте, после старта с корабля рхакья. Думаю, что-то около тридцати часов объективного времени.
— Джим, дружище, выслушай меня внимательно! Тот разговор происходил почти двадцать восемь месяцев назад!
— В таком случае, ноги уже при тебе?
— Конечно! Что же, черт возьми, случилось с тобой?
— Понимаешь, я попал к тинам, которые довольно бесцеремонно обращаются со скоростью света. Думаю, что некоторые маневры, совершенные ими, и вызвали такое временное искажение.
— Не понимаю! Где ты сейчас находишься?
— Ты не поверишь в эхо, Гесс.
— А ты попробуй, расскажи.
— Мы находимся в совершенно новой Вселенной. Мы — это я и девчонка, которая предсказывает Хаос, а также симбионт, готовый сложить свои полномочия, и пять типов, которые заправляли социологией за две тысячи лет до возникновения нашей цивилизации.
— Да, ты был прав, я не могу поверить в такую белиберду. Хотя…
— Хотя что?
— Хотя Сарайя стоит возле меня и на все, о чем ты говоришь, кивает головой.
— Он-то понимает. Ведь именно он втравил меня в это. Спроси-ка у него, что еще предусмотрено в этом представлении?
Кто-то громко постучал в дверь каюты.
— Подожди, Гесс. Кто-то стучится.
За дверью стоял Гадрель. По его лицу струился пот.
— Инспектор! Ра выстраиваются для массированной атаки. В пространстве появилось более тысячи их кораблей. Касдей хочет видеть тебя.
— Сейчас иду, — ответил Вилдхейт, закрывая дверь;
— Так скажи Сарайя, что Ра начинают нападение.
— Что за нападение? Какие Ра?
— Потом! Ты только скажи. Он поймет!
— Хорошо. Он стал ругаться на чем свет стоит. Подожди, он говорит, что не надеялся на такие действия с их стороны. Перепрыгнув границу между Вселенными, они могут вызвать катастрофу. Ты понимаешь это, Джим?
— Очень хорошо.
— Он говорит, что нужно немедленно уничтожить Оружие Хаоса. И спрашивает, ты сможешь это сделать?
— Не знаю, однако попытаюсь.
— Сарайя говорит, что это не то слово — «попытаюсь». Надо действовать и действовать решительно!
— Если это в человеческих силах, то я сделаю!
— Отлично. Таллотх начинает нервничать, я прерываю связь. Береги себя, Джим.
Все собрались в рубке. Светились экраны мониторов, хотя и без них можно было заметить через иллюминаторы огромное количество ярких огоньков, двигающихся на фоне неподвижных звезд. Предварительная оценка Гадреля оказалась заниженной, поскольку тысяча превратилась сейчас в десятки тысяч, а уже через секунду — в сотни тысяч. Огоньки роились в пространстве словно осы, двигаясь в направлении своей земли обетованной.
Экраны демонстрировали увеличенный и более зловещий вид флота. Между ничем не выделяющимися кораблями, которые Вилдхейт опознал как транспортники, летели также многочисленные, грозно выглядевшие корабли с разнообразным вооружением. Это были военные крейсера. Во главе каждой армады летели огромные боевые звездолеты, от одного такого только чудом увернулся Касдей. Количество вражеских кораблей уже сравнялось по числу с Космическими силами Федерации, по конца их пока не было видно.
— Это что, в движение пришла вся их Вселенная? — прошептал Вилдхейт. В его голосе звучала грустная пота.
— Не те масштабы, инспектор, — отозвался Касдей с хмурым выражением на лице. — Это всего-навсего силы пяти звездных систем. В Галактике существует сто тысяч обитаемых звездных систем, во Вселенной, по крайней мере, сто миллиардов Галактик! Перед нами лишь ничтожная крупица Ра.
— И они боятся Федерации?
— Их корабли не имеют баз в вашей Вселенной. И даже если они создадут свои колонии у вас, то задача будет как обеспечить их население предметами первой необходимости, а не тем, как взять у них что-то. Не забывай, что только некоторые из этих кораблей оснащены настолько хорошо, что могут пролететь между Вселенными и вернуться назад. Логически рассуждая, они оказались в невыгодном положении. Корабли Федерации могут атаковать их и, вернувшись на свои базы, пополнить запасы. Ра же должны возить с собой все. Для того, чтобы основать технически развитую колонию, необходимо потратить лет двадцать и не рассчитывать на чью-либо помощь. Поэтому часть флота заведомо списывается на потери. Ее задача захватить плацдарм и, конечно же, удержать его.
Вилдхейт повернулся к мониторам, пытаясь связать вид вооруженных мощных кораблей с рассказом Касдея, считающего их обреченными на гибель. Он признал, что разница во взглядах могла происходить из-за чуждости их происхождения, однако здравый смысл сводил его с ума при виде беспрерывного золотого потока кораблей, который тек, как казалось, из бесконечности.
— Где находится Оружие Хаоса? — спросил он.
— Оно временно помещено где-то на границе Вселенных. Что ты намереваешься предпринять, инспектор?
— Я хочу ликвидировать его!
— Ты так же ошибаешься, как и твоя баба.
— Почему? Разве это невозможно?
— Не торопись с решением, пока не увидишь его. Мне кажется, что ты не представляешь себе его размеры. Это Оружие высасывает звезду, как ты яйцо! Чтобы послать луч энергии, Ра создали кольцо из черных дыр — каждая массой в два раза больше массы Солнца. Когда Оружие начинает действовать, то происходит изменение числа «пи» на протяжении пяти световых лет.
— И все же нужно попытаться. Если эта армада попадет в нашу Вселенную и Оружие Хаоса по-прежнему будет функционировать, то Ра обязательно победят.
— Почему?
— Ты можешь себе представить более убийственную комбинацию, чем уничтожение такого флота вместе с Оружием? Когда мы доберемся до границы Вселенных, можно будет вызвать небольшие катастрофы в определенных местах, и тогда…
— Твои слова свидетельствуют о хороших знаниях, инспектор. Ты удивляешь меня, поскольку до сих пор твои знания о Хаосе были, мягко говоря, поверхностными.
— У меня запоздалая реакция, — улыбнулся Вилдхейт, не желая вдаваться в Подробности. — Атака уже началась?
— Спроси у своей прорицательницы. Она ведь очень хорошо знает будущее.
— Откуда такая уверенность?
— Инспектор, я видел, как она остановилась, едва ты подумал о том, чтобы достать оружие. Ты даже мускулом не успел шевельнуть, а она уже знала твои намерения.
— Ветка!
— Узоры меняются очень стремительно. И я не могу описать это словами. Знаю только, что грядет катастрофа. Но еще есть время для нападения на Оружие Хаоса, так как нет изменения энтропии. Думаю, что есть смысл попробовать.
— Согласен, — кивнул Касдей. — Асбель, давай координаты стыка Вселенных. Я хочу, чтобы инспектор сам увидел, на что он замахивается. Лично я не вижу возможностей управиться с таким гигантом, но, может быть, катализаторы Сарайя способны сделать что-нибудь большее, нежели говорит логика.
— Где мы находимся? — спросил Вилдхейт, когда корабль замедлил свой полет.
— Точно на границе двух Вселенных, теоретически нигде. — Оказалось, что Асбель является единственным, кто разбирается в вычислениях на компьютере.
— В этой точке мы не принадлежим ни к одной Вселенной. Этот район единственный в своем роде: здесь нет звезд, массы, теоретически он безграничен, здесь не действуют обычные законы физики. Его границы определяются только скоростью света. Это не пространство, ни что-либо другое. То есть это ничто в самом прямом смысле этого слова.
— Однако материя может здесь существовать? — Вилдхейт пытался понять Асбеля.
— Конечно, но не нужно обольщаться простотой этого факта, инспектор. Математика этого пространства ошибочна. Обычные законы физики действуют на предметы лишь в определенном положении. Проще говоря, корпус нашего корабля сохраняет законы обычного мира внутри себя. Но снаружи они уже не действуют.
— И что же это дает на практике?
— А то, что это единственное место, где может находиться Оружие Хаоса. Человек смог бы передвинуть здесь планеты движением пальца, словно это воздушные шарики. Они бы двигались в том направлении, куда бы их толкнули, и остановились бы там, где их остановили бы. В этом мире можно даже манипулировать черными дырами. Несмотря на то, что они обладают сильным внутренним гравитационным полем, внешняя сила притяжения здесь не действует. Все это, инспектор, создает благоприятные условия для их использования.
Асбель драматическим жестом нажал кнопку. Ожил один из самых больших экранов, на котором тут же возникла захватывающая дух конструкция. В левом углу экрана, вокруг невидимой оси, безостановочно вращалась большая филигранно-ажурная металлическая конструкция, напоминающая гигантский шарикоподшипник, по без шариков. В центре экрана, очевидно, на той же оси, что и вращающаяся конструкция, находились огромные блоки аппаратуры, которые ассоциировались у Вилдхейта со старинной электронной лампой. Слои отклоняющих колец управлялись главным электродом этого странного приспособления.