Лaapc первый обратил внимание на странные зависимости в расчетах Хаоса.
Все еще считая Брона никем другим, как ученым-синкретистом, он попросил его о помощи в решении загадок Хаоса и подсунул ему все материалы. С помощью Андера, а также пользуясь своими знаниями, Брон выдавал вполне удовлетворительные ответы. На этот раз Лаарс понял, что наткнулся на что-то сверхъестественное, и радость открытия сменилась беспокойством из-за возможных непредвиденных последствий.
— Мастер Галтерн, вы должны объяснить мне вот это, — сказал он.
Он разложил на столе десять длинных диаграмм.
— В чем дело, профессор?
— Вот здесь отклонение. — Лаарс показал, подчеркивая выводы компьютера на боках диаграмм. — Чем дальше мы летим, тем больше наш курс отклоняется от прямой линии.
— Может быть, их флот летел именно так?
— Вряд ли! Они должны были лететь по кратчайшей линии, а это значит по прямой, касательной к случайной, а это по что иное, как геодезическая линия, которая просто не может быть кривой.
— А фактор времени? Ведь Галактика вращается и летит на протяжении веков в пространстве. Наш курс должен немного отличаться от курса пролетевшего ранее чужого флота. Самая лучшая информация, которую мы можем извлечь из Хаоса, это позиция их базы, но спустя семьсот миллионов лет.
Лаарс открыл рот от удивления.
— Я уже объяснял, что в Хаосе все линии прямые. Вы путаете их с линиями обычного пространства-времени, где существуют кривые. В Хаосе все волны являются сферообразными, а все линии — прямыми, иначе и быть не может.
Брон снова всмотрелся в диаграммы.
— Поскольку является аксиомой утверждение, что все оси в Хаосе являются прямыми, а наш курс искривился, то из этого можно сделать вывод, что данные, которые мы получили из компьютера, не являются данными Хаоса.
— Вы сомневаетесь в исправности аппаратуры?
— Конечно, нет. Я знаю, что вы все проверили, прежде чем прийти ко мне. Скорее всего, что что-то не так с самой энтропийной информацией. Может быть так, что был послан сигнал, который наши датчики не могут отличить от волн реального события?
Лaapc почесал затылок.
— Это зависит от мощности. Каждый сигнал, который не будет отличаться от реального события, будет трактоваться как событие. И если на него наложится сигнал оригинала, то мы не можем заметить перемены. А почему вы об этом спрашиваете?
— Потому что начинаю понимать, что мы можем больше не искать чужих. Они ведут нас по курсу, как на поводке.
Глава 36
— Джесси, давай Андера. Мне надо срочно узнать, — можно ли принять энтропийный сигнал?
«Андер ждет с того самого момента, когда ты начал говорить с Лаарсом. Он утверждает, что это не только возможно, но даже приспособлено к мгновенной связи на галактических расстояниях. Что-то вроде этого применено в нашем канале связи.»
— И мы можем проследить луч их фонаря, приняв за основу какое-нибудь событие?
«Да. При их технике это тоже возможно.»
Сигнал возвестил об окончании очередного прыжка и возвращении в обычное пространство. Брон ощутил внезапную боль, и в голове появились голоса чужаков, наполнив его страхом. Со времени его коматозного состояния на борту «Интерпрайза» их голоса не звучали в его голове, однако, несмотря на это, он регулярно принимал антигипнотические таблетки.
Офицер связи связался со всеми кораблями и доложил, что два корабля не появились в космосе. Может быть, они вынырнули в каком-то совершенно другом месте, а может быть, уже никогда не появятся в обычном пространстве и будут вечно носиться по безмерным коридорам подпространства.
Во время программирования очередного прыжка Брон собрал совещание со всеми капитанами кораблей. Им осталось совершить еще четыре прыжка по пятьдесят килопарсеков каждый, и любой из них грозил людям вечным скитанием в бездне космоса. Выполнив семь удачных прыжков, земные корабли уже давно перескочили через возможность лететь точно. Поэтому Брон предложил перемахнуть оставшееся расстояние в двести килопарсеков одним прыжком. Никто не возражал, хотя все прекрасно понимали, чем это могло Кончиться, так как они вторглись в область физики, совсем не изученную человечеством.
Лаарс привел доказательства, что существует энтропийная трансмиссия с таким напряжением, что все нормальные вычисления Хаоса сильно изменились. Ловушка казалась все реальнее, но Брон приказал нанести данные на матрицу для последнего прыжка.
Там, где находится источник сигнала, находится и база чужаков. После подготовки все четыре корабля землян исчезли в подпространстве.
Глава 37
«Немезида» вынырнула вновь.
Странные чувства охватили Брона, когда одинокий корабль пересек границу туманности Андромеды. Страх, беспокойство и горечь из-за потери кораблей терзали его, но не это было главным сейчас. Он часто летал в космосе и понимал, какими разными бывают звездные системы. Здесь, на первый взгляд, звезды были такие же, спектры их ничем не отличались, однако, глядя на них, он не мог убедить себя, что это звезды его мира. Каким-то необъяснимым образом это прекрасное звездное скопление имело в себе что-то чужое, что делало человека также чужим, одиноким и лишенным всякого значения.
Среди миллиардов звезд человеческой Галактики только Земля взрастила разумное существо, а сейчас, находясь на краю другого звездного скопления, Брон должен был встретиться с чуждым человеку существом. Выставленный в роли одиночки, он в результате событий, которые, вероятнее всего, были предопределены, знал, что, когда приблизится к последнему повороту туннеля, останется один и без оружия, против формы жизни, которая исследовала космос еще в те времена, когда на Земле кипела лава и образовывались первые материки.
— Слушайте меня I — крикнул Брон.
Он был захвачен внезапной мыслью о том, что чужаки наверняка перехватывают его мысли.
— Я знаю, что вы слышите меня!
Гусиный гогот на мгновение усилился, а потом затих, словно приглашая Брона к разговору, и Брон опять заговорил:
— Я иду, чтобы встретиться с вами. Вы уничтожили много наших планет, и, по крайней мере, я не вижу в этом смысла. Если бы я захотел, то смог бы уничтожить ваших планет еще больше, так как владею кораблями, которые могут пересекать межгалактические пустоты в течение короткого времени. Поэтому я пришел к вам сильный, а не слабый. У меня сейчас нет оружия, но, если со мной или с моим кораблем что-нибудь произойдет, мой род человеческий жестоко отплатит вам за нашу гибель.
Еще раз голоса в голове Брона усилились, напоминая шум прибоя, а потом стихли, оставив в канале связи только легкий шум, подобный звуку, который издает перекатываемый песок в прибрежной полосе.
Лаарс пришел и принес последние расчеты.
Он рассчитал источник энтропийного излучения, который находился в двух килопарсеках от границы Галактики. Брон отдал приказ о выполнении прыжка, и «Немезида» двинулась в свой последний путь.
Они вынырнули в обычном пространстве возле рядового солнца класса К5 с массой около восьмидесяти процентов массы Солнца. Вокруг звезды вращалась одна планета, немного меньшая, чем Земля. Наблюдение с орбиты ничего не дало. Ее поверхность была покрыта скалами, на ней отсутствовали малейшие следы жизни. В атмосфере преобладали углеводороды. Температура на грунте достигала почти двухсот градусов по Цельсию. Энтропийный сигнал шел именно отсюда, однако несовершенные приборы корабля не могли с абсолютной точностью определить их источник.
На борту корабля имелся десантный бот, и Брон приказал подготовить его к полету, а также вызвал добровольцев для высадки на планету.
Когда он облачился в космический скафандр, то сразу же понял, что его сон о страшном туннеле быстро становится реальностью.
Атмосфера планеты встретила их враждебно. Смерчи бросали бот из стороны в сторону, стремясь опрокинуть его. Резко проваливаясь в воздушные ямы, десантное суденышко то набирало высоту, то теряло ее.
Сквозь летящие тучи проглядывала поверхность. Они рассматривали грозные скалы, испещренное волнами море жидких легких металлов.
Кругом, насколько могли видеть глаза, лежали огромные скальные массивы. Результатов деятельности разума нигде не было заметно.
Бот совершил три посадки на поверхность, каждый раз возвращаясь на «Немезиду» для отдыха, регулирования приборов и анализа собранной информации. Лaapc задействовал все компьютеры, чтобы обнаружить источник сигналов на поверхности планеты. Информация, собранная во время полетов на малых высотах, в конце концов, начала выдавать определенную схему, которая указывала на южное полушарие, а более подробные данные помогли получить координаты сектора с площадью в одну квадратную милю.
Брон приказал сделать съемки этого района с разных высот, необходимые для создания точного плана местности. Дрожавшей рукой он ворошил фотографии. Только сейчас до него дошло, что он когда-то уже видел это. Он инстинктивно разгадал игру света и теней и понял, что все это ему уже показывали, когда он лежал в коме на борту «Интерпрайза».
Он помнил все подробности того сна.
Сейчас он вернулся к началу того путешествия и был уверен, что на этот раз дойдет до конца.
— Джесси!
«Я слушаю тебя, Брон.»
— Опиши мне клавиатуру канала нашей связи.
«Зачем? Чтобы ты отправился на каникулы?»
— Рассказывай!
«Хорошо. Состояние кататонии, потеря сознания, потеря чувств при сохранении сознания, боль, смерть. Зачем тебе все это?»
Брон посмотрел на одну из фотографий и указал пальцем на один из темных районов.
— Это вход в туннель. Я пойду туда. Насколько я понял, это будет тяжелое путешествие. У тебя есть около шести часов для подготовки. Отдохни. Когда я пойду, мне понадобится вся твоя помощь, которую ты сможешь мне оказать!
Глава 38
Десантный бот, подхваченный порывом ветра, тяжело плюхнулся на плоский камень, лежавший на поверхности планеты и имевший внушительные размеры. Во время всего полета сквозь атмосферу бот немилосердно хлестала буря, швыряя в него сконцентрированные полимеры углеводорода, внося помехи в показания приборов.