— Да кому они, на хрен, нужны? — высказалась Ромуальдовна, уже окончательно упившаяся.
— Мои соображения никому не нужны? — растерялся Яхве.
— Нет, я о жидах. Кому они нужны? Даже сами себя терпят с трудом! — в этом месте она расхохоталась, как будто произнесла нечто неимоверно смешное.
— Вообще-то, они нужны мне. Ещё они очень нужны России, — Яхве тоже развеселился. — Без них Российской Федерации — каюк.
— Это зачем нужны? — удивился Жора, пьяный отнюдь не меньше, чем его супруга. — И почему каюк?
— Как это зачем? А кого вам ещё обвинять во всех своих бедах?
— Америку, конечно.
— Ну, хорошо. А что же тогда, по-вашему, нужно делать, спасая Россию?
Над этим вопросом Жора глубоко задумался и потому надолго замолчал.
— Надо бить жидов! — догадалась вместо него Ромуальдовна и весьма этому обрадовалась.
— Ну, вот и определились, кому и зачем нужны евреи, — усмехнувшись, подбил итоги плодотворной дискуссии Яхве. — А теперь я расскажу, что собираюсь делать с ними дальше.
— Разобрались же только что — бить их надо, — напомнил Жора. — Россию спасать!
— Спасение России в мои планы не входит, — заявил Яхве. — Тем более, такими методами.
Ромуальдовна попыталась отпить вина из бокала, но её организм принимать дополнительную порцию спиртного категорически отказывался. Смирившись с досадной неприятностью, она расслабленно откинулась на спинку стула и зажгла сигарету.
— Здесь, вообще-то, не курят, — сообщил ей Сатана.
— На женщин это не распространяется, — заплетающимся языком возразила она, стукнула ладонью по столу и стряхнула пепел в его тарелку.
— Великолепная идея, — одобрила Мария и тоже достала сигареты и зажигалку, но, в отличие от Ромуальдовны, из воздуха. — Я, пожалуй, составлю компанию нашей замечательной гостье.
— Маша, ты же бросила, — напомнил Яхве.
— Да, было дело. Теперь придётся бросать ещё раз.
— Уважаемая Маша бессмертна, и её здоровью курение не повредит. А вы, милейшая Ромуальдовна, курите побольше, не ограничивайте себя, — порекомендовал Сатана.
Жора, на минутку задремавший, открыл глаза и громко воскликнул:
— Надо же, богородица с сигаретой! А вам идёт!
— Терпеть не могу, когда меня называют богородицей, — поморщилась Мария. — Звучит, как профессия. А я ведь родила всего-навсего одного бога. И вообще, не нужно обо мне судить по Евангелиям. Даже если считать, что их авторы описали меня абсолютно правильно, за две тысячи лет я стала совсем другой. Как говорится, времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.
— А что, Машка, это идея! — обрадовался непонятно чему Жора. — Подумай сама, какой из Хесуса бог? Давай я тебе другого бога настрогаю, получше этого. Или двоих. Ты, конечно, жидовка, но это ничего. Я и негритянку могу, лишь бы человек был хороший.
— Ах, ты ж пьяная свинья! — завизжала Ромуальдовна. — При мне к другой бабе пристаёшь! Да я ей глаза выцарапаю, чтоб на чужих мужей не заглядывалась!
— В одном с милейшей Ромуальдовной невозможно не согласиться, — отметил Сатана. — Перед нами самые настоящие свиньи. Что за ужином в еврейской семье однозначно следует признать не вполне кошерным.
— Что ты сказал? — возмутилась женщина. — Жора! Ты слышал? Этот гад назвал меня свиньёй!
— Убью скотину! — пообещал Жора. — За любимую жену любого прикончу, хоть чёрта, хоть бога, мне по хрену!
— К сожалению, уважаемый Георгий Борисович, ваши слова не вполне соответствуют истине, — вздохнул Сатана. — Прикончить бога вам не по силам. Будь иначе, мы бы уже давно решили проблему с милейшим Евгением Викторовичем.
— Я же просил — за ужином ни слова о делах! — напомнил Яхве.
— Извини, отец. Молчу.
— Жора, так ты собираешься защищать мою честь? — Ромуальдовна толкнула вновь задремавшего мужа локтем в рёбра.
— Конечно, дорогая, — успокоил её супруг. — Я тут сейчас всех поубиваю! — пообещал он, положил голову на стол и громко захрапел.
— Некому защитить слабую женщину, — заплакала слабая женщина.
Она положила руки на стол, уткнулась в них лицом и в таком виде содрогалась от рыданий, которые продолжались примерно с полминуты, пока обиженная на весь мир дама не уснула.
— Саня, забери у неё сигарету! — распорядился Яхве. — А то эта красавица нам весь дом спалит. Только пожара мне тут и не хватало. Эти двое, стало быть, твои друзья? Что ж, скажи мне, кто твой друг, ну и так далее.
— Да уж, товарищи у меня ещё те, — согласился Сатана. — Особенно этот воин, готовый перебить всех присутствующих. Как верно отметила его боевая подруга, он самая настоящая свинья, что ввиду абсолютной очевидности не требует доказательств. Не зря немцы в войну называли их не иначе, чем русскими свиньями.
— Сынок, тебе напомнить, кто в той войне оказался лучшими воинами? Истинные арийцы или те, кого они считали свиньями?
— Это верно, — согласился Сатана. — В конечном итоге, всё определяет результат. Или его отсутствие.
— А мне русские нравятся, — заявила Мария. — Милые, общительные люди. Немного наивные, но это не такое плохое качество. Вот, например, в России на пояс богородицы пришло полюбоваться три миллиона человек. Хоть само слово «богородица» мне противно.
— Маша, это же на самом деле был не твой пояс, — напомнил Яхве.
— Какая разница? Он действует точно так же, как и мой, не хуже и не лучше. То есть, никак не действует. Главное — это искренняя вера в нас, а не разнообразные пояса или плащаницы, неважно, чьи они на самом деле.
— Я есть непонимающий, — впервые за весь вечер высказался Хесус. — Если эти православные люди есть спящие, почему мы есть обязанные говорить их языком?
Жаркое ближневосточное солнце только показало свой краешек из-за горизонта, когда Сатана зашёл в комнату, служившую в доме Яхве столовой. Помещение это он посетил, дабы разбудить оставленных тут на ночь смертных, поскольку завтракать, по заведенному обычаю, предстояло рано, а стол с утренней трапезой требовалось ещё накрыть. К удивлению Князя Тьмы, Жора и Ромуальдовна уже не спали за столом, а лежали обнажёнными на мягком ковре и курили, используя в качестве пепельницы антикварную фарфоровую тарелку стоимостью в несколько годовых бюджетов небольшой страны. На появление Сатаны супруги никак не отреагировали.
— Я безмерно удивлён, — признался он. — Мне казалось, достопочтенные, что если вас не беспокоить, то вы проспите мордами в салат до самого полудня. Тем не менее, солнце ещё не встало, а вы уже бодрствуете.
— Мы вчера рано легли, — пояснила Ромуальдовна. — Очень уж устали прошлым вечером.
— Да, вы молодцы. Славно поработали и чудесно отдохнули. А ещё мне интересно вот что. Оставляя вас спящими, я у обоих изъял зажигалки, дабы вы не устроили пожар. Однако вам каким-то образом удалось добыть огонь. Неужели трением? Я даже стесняюсь предположить, чем и обо что вы тёрлись.
— Каким ещё трением? На столе лежала чья-то зажигалка.
— Понятно. Видимо, её оставила уважаемая Маша. Вот так моя предусмотрительность оказалась бесполезной по причине чьей-то небрежности. Впрочем, раз вы дом не сожгли, то и говорить не о чем. Так что вставайте, одевайтесь и приводите себя в порядок. Умойтесь и обязательно почистите зубы, а то у вас изо рта пахнет, простите за выражение, не то помойкой, не то канализацией. Хорошо хоть, что никого из вас не стошнило на ковёр.
— Да что мы, дети малые, чтобы блевать после вечеринки? — обиделся Жора.
— Нет, милейший Георгий Борисович, вы никоим образом не ребёнок. Маленький мальчик никогда бы не предложил хозяйке дома настрогать ей детишек прямо в присутствии её мужа и собственной жены. Я не в силах понять, как вам вообще такое в голову смогло взбрести? Это же не кто-то там, а Пресвятая Дева и всемогущий Господь!
— Да ладно, Сатана, не ругайтесь, — попросила Ромуальдовна. — Ну, выпили чуток, немного пошутили, и всё. Никого не побили, мебель не поломали, какие претензии?
— Никаких, — развёл руками Князь Тьмы. — Говорю же, вы — молодцы. А теперь точно так же, по-молодецки, извольте привести себя в вид, подобающий для утренней трапезы. На ней, если я правильно понял отца, уважаемый Яхве сообщит нам требуемую информацию, и мы сможем продолжить наш изрядно затянувшийся квест.
— Вы так и нам не объяснили, что значит это слово.
— Очень вас прошу, достопочтенные, не заговаривать мне зубы. Вам надлежит незамедлительно проследовать в ванную и приступить к утренней гигиене.
— К чему приступить? — не понял Жора.
— Вижу, по-человечески вы не понимаете, — расстроился Сатана. — Встать, одеться, оправиться, умыться, почистить зубы! — неожиданно рявкнул он настолько громко, что зазвенели хрустальные подвески люстры. — Быстро! Бегом, я сказал!
Когда супруги вернулись, приведя себя в более-менее пристойный вид, стол уже был накрыт, но к завтраку никто не приступал, ждали их.
— Присаживайтесь, уважаемые, — радушно улыбаясь, предложила им Мария. — Приятного аппетита!
— Спасибо, вам того же, — вежливо откликнулась Ромуальдовна.
— Как вам спалось?
— Чудесно. Хотя я считала, что гостям обычно предлагают кровать, но на ковре оказалось тоже неплохо. А вам?
— Спасибо, замечательно.
— Мне с Ромуальдовной было хорошо, — заявил Жора. — Вам, Мария, с мужем тоже понравилось. Наверно, и Хесус с Сатаной тоже нормально провели ночь.
— Что вы имеете в виду, милейший? — ледяным тоном поинтересовался Сатана.
— Это есть клевета, — возмутился Хесус одновременно с ним. — Я не есть содомит!
— Чего он не есть? — не поняла Ромуальдовна.
— Он говорит, что не гомосексуалист, — перевёл Яхве.
— Я не говорил, что они гомосеки, — перепугался Жора. — Просто подумал, что они хорошо спали, и всё.
— Можно нам по бутылочке пива? — попросила Ромуальдовна, уводя разговор от опасной темы.
— Обойдётесь, — буркнул Сатана. — Побудьте для разнообразия трезвыми. Вдруг вас развезёт, а повторение вчерашнего концерта нам совсем ни к чему.