— Гениальная мысль. Безо всякого преувеличения.
— Представим заклинание в виде гномика…
— Вам ещё не надоели гномики? — поинтересовался Сатана. — Чтоб вы знали, согласно учению дедушки Фрейда гномик или карлик символизирует маленький член. Я неоднократно был вынужден наблюдать Абрама Альбертовича обнажённым, и должен признать, что никакие его габариты, включая самый важный, мыслей о гномиках не вызывают. Стало быть, вы желаете сменить тот, который вам сейчас доступен, на меньший. Странное желание, но тем не менее.
— Шайтан, я не припоминаю, чтобы Фрейд такое писал.
— Если не написал, значит, не успел. Ведь бедняга умер. Он же был смертным. Но обязательно должен был написать. Потому что это и есть истина.
— Истина, так истина, — Ромуальдовна, выпив уже две чашечки великолепного кофе, пребывала в столь же великолепном настроении. — Понимаете, Сатана, я — женщина, а раз так, мой интерес к членам любого размера — вполне нормальная вещь. А вот ваш… Вы много раз рассматривали Жору голым, особенно его член, и сейчас сами сказали, что это для вас самое важное. Слыша о гномиках, вы сразу вспоминаете о маленьких членах, и вам это надоело. Так чем вызван ваш интерес?
— Всё она верно сказала, — подтвердил Елубай. — Шайтан, вы точно не содомит?
— Я - не содомит! — рявкнул Сатана. — Сколько раз повторять, чтобы до вас дошло?
— Может, и так, — признала Ромуальдовна. — В таком случае, у вас маленький член, и вас это очень беспокоит.
— Это утверждение легко опровергнуть элементарной демонстрацией, — отметил Елубай.
— Да что вы о себе возомнили? — рассвирепел Дьявол. — Я кто, Князь Тьмы или ваш товарищ по детским играм? За каким хреном мне может понадобиться что-то вам доказывать или опровергать? Хватит болтовни на посторонние темы! Ближе к делу!
— Вы первый начали, — напомнила Ромуальдовна.
— Что за детский сад? Какая разница, кто первый начал и кто первым кончил? Ведите себя, как взрослые люди, больше же от вас ничего не требуется! Неужели это так сложно?
— Вот и подали бы хороший пример.
— Если вы хотите брать пример хорошего поведения с Сатаны, вы крайне наивны, — Князь Тьмы немного успокоился. — Продолжайте, Ромуальдовна. Или мы будем вынуждены ждать изложения вашей глубокой мысли до утра? Кофе я принёс, что вам ещё надо?
— Представим заклинание в виде гномика, который кое-кому напоминает, — она взглянула на побагровевшего Сатану и передумала завершать фразу так, как изначально собиралась. — Напоминает, что нам не следует понапрасну терять времени. Так вот, произносящий заклинание смерти создаёт гномика-киллера. Но киллеру надо дать инструкции. Если он получит команду «Убивай всех!», то погибнет и тот, кто отдал такой приказ. Значит, нужно приказать что-то вроде «Убей всех, кроме меня!».
— Вот и решение задачи, — изобразил радость Сатана. — Только оно нам не подходит. У вашего воображаемого гномика есть мозги, и он способен понять, чего от него хотят. А у заклинания мозгов нет. Приказ отдаётся не посреднику, а прямо жертве. Говорю же я, гномики тут не при делах!
— Очень даже при делах. Нужно приказать безмозглому гномику, чтобы он убил конкретных людей, вот и всё. Показать пальцем. Приказать «Убей вон тех мерзавцев!».
— Чёрта с два! — возразил Жора. — Или чёрт всего один? Ладно, неважно. То, что ты сейчас говоришь, это даже не ракета с тепловым наведением, это боеголовка с захватом цели. Не тянут заклятия на такую технику.
— Уважаемый Абрам Альбертович, когда вы рассуждаете о вопросах, связанных с военной службой и боевыми действиями, то производите впечатление исключительно умного и эрудированного человека, — отметил Сатана. — Ума не приложу, что вам мешает столь же грамотно рассуждать об иных, причём гораздо более простых понятиях.
— Ну, так в армейских делах я неплохо разбираюсь, мне там нравилось, хотел даже после армии пойти служить по контракту. Но контрактникам тогда платили так, что даже на еду еле хватало, а выпивку им вообще воровать приходилось, вот я и дембильнулся. А если я в этих ваших более простых не копенгаген, то чего вы от меня ожидаете?
— Опять обсуждение ушло куда-то далеко в сторону. Похоже, милейшая Ромуальдовна, ваши волшебные гномики в этот раз ничем нам не помогли. Абрам Альбертович, раз уж вы такой специалист в военной технике, можно сказать, эксперт, разберитесь, пожалуйста, как работает это проклятое оружие Кроноса.
— Как можно разобраться в оружии, о котором нам практически ничего неизвестно? — удивился Елубай.
— Нет, уважаемый Елубай Нуртасович! Дела обстоят совершенно наоборот! Если бы мы имели недостаточно фактов, мы бы смогли построить огромное количество версий, среди которых было бы невозможно выбрать правильную. У нас же есть несколько фактов, и мы не можем их увязать в одну гипотезу. Это означает, что или наши так называемые факты противоречат друг другу, или у нас не хватает ума для построения версии. Если верно первое — наша миссия провалена. Если второе — ребята, поднажмите! Ну, никогда не поверю, что обширные знания по военной тематике милейшего господина Эйнштейна, навыки в разработке сложнейшего оружия уважаемого Елубая Нуртасовича, тонкая и непредсказуемая интуиция любезной Ромуальдовны, а также мой огромный жизненный опыт, охватывающий несколько тысячелетий, будучи взятые вкупе, не дадут результата! Соберитесь с силами, достопочтенные, напрягитесь, и давайте найдём решение! Это надо сделать именно сейчас. Боюсь, второго шанса судьба нам не предоставит.
— А что? Всё правильно Сатана говорит, — поддержал его Жора. — Вот, к примеру, ты, Бабай. Ты же говорил, что придумывал звуковую пушку. Разве это не похоже на заклинание? Там звук, и тут звук. Вот и придумай такую пушку, которая работает, как оружие Кроноса, заклинаниями стреляет.
— Я сейчас попробую, — пообещал Елубай. — Только мне нужно где-то раздобыть карандаш и бумагу.
— Не было бы большей проблемы, — буркнул Сатана, положив перед ним несколько идеально отточенных карандашей и пачку дорогой мелованной бумаги с гербом герцогов Нортумберлендских вверху каждой страницы.
— Изобразим ситуацию в виде графа, — начал творить Елубай. — Разумеется, ориентированного. Ориентация у него будет односторонняя…
— Ни хрена у тебя, Елубай, не выйдет, — предсказала Ромуальдовна. — С гномиком не получилось, а чем граф лучше? Тем более, у него ориентация какая-то необычная.
— Это не тот граф, который дворянин. Это вот что такое, — он показал женщине свой рисунок.
— Какой же это граф? — удивилась она. — Тут же просто две точечки, соединённые тоненькой стрелочкой.
— Такие у нас графы. Других не завезли. Точки называют узлами, их может быть гораздо больше, — Елубай поставил ещё несколько точек, и к некоторым провёл линии со стрелками, начинающиеся из самой верхней. — Этот узел обозначает того, кто применяет оружие Кроноса. Мы ему присвоим идентификатор «убийца». Стрелки называются звеньями, они обозначают само заклинание. Вот эти узлы назовём «жертвами», а узлы, к которым звенья не протянуты — нейтралами.
— Что такое «идентификатор»? — уточнил Сатана.
— Это название узла, имя, можно сказать.
— Так бы и говорили. У вас техническое образование, а я — гуманитарий.
— Понятно. Кстати, у нас в шарашке слово «гуманитарий» было ругательным. В общем, имеем узлы со следующими именами: «убийца» — одна штука, «жертвы» — несколько штук, «нейтралы» — их гораздо больше, чем жертв.
— Постой, Бабай, — попросил Жора. — Имена, говоришь? У меня ещё с вечера одна мысль в голове вертится…
— У тебя их редко бывает больше одной.
— Сам дурак.
— А ты — гуманитарий.
— Прекратите немедленно! — рявкнул Сатана. — Любезный Елубай Нуртасович, в моём присутствии убедительно прошу слово «гуманитарий» в качестве ругательства не употреблять! Продолжайте, пожалуйста, излагать свою непонятную лекцию.
— А как же моя идея? — возмутился Жора.
— Потом изложите.
— Я потом забуду!
— Не забудете. У вас хорошая память.
— Тогда я пойду спать. Толку слушать молча про графов неправильной ориентации, которые Бабаю продали этот халат. Со скидкой, как своему коллеге.
— Я тоже пойду, — поддержала мужа Ромуальдовна.
— Никто без моего разрешения отсюда живым не выйдет, — грозно заявил Сатана. — Раз у вас такое сильное недержание, Абрам Альбертович, расскажите, что вы надумали, и тогда Елубай Нуртасович спокойно продолжит.
— Тут вчера говорили, что при переводе прозы смысл сохраняется, а заклинание исчезает, — напомнил присутствующим Жора.
— И что? — скептически поинтересовался Сатана. — Разговор сейчас вообще не об этом шёл, если вы случайно не заметили.
— А что будет, если жиды, которые переводят книгу, хотят сохранить заклятие?
— Почему именно жиды? Из-за Маршака?
— Просто такой идентификатор. Гуманитариям не понять. Так что будет? Смысл потеряется?
— Думаю, нет. Где надо, возьмут немного другие слова, где-нибудь переставят их, и всё.
— Вот! А проще всего сделать это с именами. Чего я и вспомнил, когда имена всплыли. Вот скажите честно: вы книжку саму читали?
— Нет, — ответил Елубай, и Сатана кивком показал, что он тоже не читал.
— Какие же вы после этого, простите за выражение, задницы! — возмутился Жора. — Книгу в глаза не видели, а с умным видом тут цедят: «Книга о малолетнем дебиле!». Вот уж точно все мы родом из СССР, даже те, кто родился намного раньше. Надо же, «Не читал, но осуждаю!».
— Хватит бухтеть, — попросил Елубай. — Сам-то читал?
— Читал. И мне понравилось! Плевать, было там заклятие, или нет.
— И при чём тут имена?
— А вот читал я, и бросилась мне в глаза фамилия дяди малолетнего дебила, как вы его называете. Представляете, Дурсль. Я тогда подумал, что это для русских такую фамилию поставили, и полез в интернет глянуть, как оно на самом деле. Нашёл списочек, где табличка, а в ней фамилия из этой книжки по-русски, а рядом с ней — по-английски.