– Пятнадцать. Но это ничего не меняет. Хоть они и находились на консервации все это время, привести их в порядок ничего не стоит. – Гасан любовно похлопал матово темневший корпус.
Подальше, у окна, где на возвышении располагалась небольшая площадка, курды сервировали стол. Накрытый белоснежной скатертью, с всеразличными напитками и яствами, он выглядел очень празднично. А повод для торжественного обеда был – прибыл хозяин. К тому же довольный тем, что все шло по плану.
Устроившись в кресле, Баграт Манукян выслушивал отчеты младших по рангу соплеменников и нанятого им в Москве биолога.
– Все идет хорошо, я бы даже сказал, великолепно, – скороговоркой, как-то невнятно проговорил биолог.
Долговязый малый с прыщавым лицом, найденный Манукяном в столице, работал здесь уже несколько недель. Несмотря на свою внешность спившегося ученого, он оказался мастером своего дела. К приятному удивлению Баграта, дело по разведению медуз быстро пошло в гору. «Биолог-вредитель» снял очки и помассировал переносицу, на которой красной полоской обозначился отпечаток дужки.
– Медузы плодятся даже быстрее, чем мы рассчитывали, – самодовольно ухмыльнулся он. – Естественно, над этим нужно было поработать. И очень серьезно.
– Ты свое получишь, – коротко сказал Манукян. Затем, обратившись к начальнику охраны – детине с бульдожьей физиономией, он поинтересовался:
– Что насчет чужих глаз?
– С этим все в порядке, никто из посторонних сюда не наведывался.
– Хорошо. – удовлетворенно произнес хозяин.
Биолог, подойдя к карте, висевшей на стене, сделал приглашающий жест:
– Вот, прошу подойти ближе, здесь вы сможете ознакомиться с результатами работы.
– Это что? – подойдя, вгляделся Баграт.
– Красным цветом обозначены районы, зараженные медузами, – тыкал карандашом в пятна биолог. – Вот здесь места первоначального их появления, а это – дальнейшее продвижение.
– Неплохо, совсем неплохо. – Манукян внимательно изучал зловещие красные пятна. – Есть, значит, результаты. Даже странно, что наши милые крошки распространились так широко. Ведь дальность стрельбы торпеды, э-э-э…
Он вопросительно посмотрел на Гаджиева.
– Десять километров, – ответил тот.
Биолог усмехнулся.
– Природа! Это же все происходит не в вакууме, – пояснил прыщавый гений. Его глаза сквозь круглые стекла очков смотрели на всех насмешливо. – Как я и говорил, большую роль здесь сыграли сезонные течения, благодаря которым распространение медуз приняло такие фантастические масштабы.
– Я бы сказал – катастрофические, – довольно ухмыльнулся Манукян.
– Делаем, что можем, – хихикнул «биолог-вредитель».
Неслышно подошел один из курдов, готовящих праздничный стол.
– Все готово, хозяин, – тихо произнес он.
– Ну, будем трапезничать! – махнул рукой Манукян.
Разговор продолжили за обедом.
Он вальяжно развалился в кресле. Рядом сел Гасан.
– Ну что, отставник ВМФ, – обратился Баграт к капитану. – Наливай, не медли.
Гасан Гаджиев действительно в прошлом был военным моряком, офицером. В свое время служил в Азербайджане, откуда сам был родом. Нельзя сказать, что это место пользуется среди моряков доброй славой. Каспий – дыра, откуда все стараются выбраться. Гаджиеву выбраться удалось. Последние годы перед выходом в отставку он служил в Аджарии, где и познакомился с Манукяном.
Жена Гаджиева, Лейла, приходившаяся сестрой Баграту, печальная женщина с благородным, но усталым лицом тоже сидела рядом, вместе с пятилетним сыном.
Манукян насмешливо взглянул на нее.
– Что ты вечно такая мрачная? – Резким движением он взял Лейлу за подбородок, поднял ее голову и посмотрел в глаза. – Я всю жизнь забочусь о тебе, а ты еще кривишься.
– Спасибо тебе за заботу. Но я хочу жить по законам Аллаха, – тихо, с упрямством сказала Гаджиева.
– А я, по-твоему, живу не так?
Женщина смолчала. Манукян продолжал:
– Молчишь? Ты думаешь, я не вижу, что тебе все это не нравится. Так вот, я так скажу: Аллах всем дал свободу действий. И если один человек – идиот, то другой может взять свою судьбу за рога.
– Я вижу! – Она вскинула с укором на него свои печальные глаза. – Что вы хорошего сделали?
– Замолчи! Ты слишком много себе позволяешь в последнее время.
Она снова упрямо склонила голову.
– Лучше скажи, ты родственникам в Батуми звонила?
– Да, – кивнула она, взяв за руку мальчика. – Говорят, что дела у них идут хорошо, такого наплыва отдыхающих они не припомнят.
– Вот видишь, а ты еще чем-то недовольна, – жуя, ответил брат. – В Турции – теракты, в России – медузы. И это только начало! Ты вообще меньше думай об этом. Твое дело – дом, семья, а о том, как заработать деньги, позаботятся другие.
– Уж не ты ли?
– Именно я! Кто создал весь бизнес, кто дал работу твоему мужу? Кем он был? Жалким оборванцем. А я сделал из него человека.
– Спасибо, – со скрытым сарказмом тихо сказала Лейла.
Манукян этого не заметил и продолжал:
– И из сына твоего человека сделаю.
– У него тонкая, ранимая душа, – прижала женщина к себе мальчика.
– Ну и отлично, такие люди в нашем бизнесе ой как нужны! Надо, чтобы ты чувствовал кожей то, что происходит. Иначе конкуренты загрызут. – Манукян потянулся и взлохматил волосы на голове племянника. – Вырастешь, Роберт, будешь заниматься серьезным бизнесом. Ты еще мне будешь благодарен. Твоего отца человеком сделал и тебя не оставлю. Держитесь меня – не пропадете!
Мальчик, мало что понимая, заулыбался, поглядывая на «дядю Баграта». Манукян с аппетитом принялся за обед. Внезапно зазвонивший телефон ненадолго отвлек его.
Воспользовавшись моментом, Гаджиева потянула за рукав Гасана. Они отошли в сторону.
– Ты видишь? – обратилась Гаджиева к мужу. – Это же больной человек. С ним невозможно нормально разговаривать. Он наполнен злобой ко всему на свете.
– К сожалению, мы не можем ничего поделать, – полушепотом отозвался Гасан.
– Он всегда был в нашей семье выродком: мучил домашних животных, обижал младших. Гостиницы в Аджарии и так приносят хорошие прибыли. А ему мало, ради больших денег он готов убивать людей.
– Он и сам мне уже, как кость в горле, – тихо, с внезапной злобой произнес Гасан. – Если его не остановить, случится непоправимое.
– Как же ты его остановишь? Иногда мне кажется, что он уже знает то, о чем кто-то успел только подумать. Это страшный человек.
– Успокойся, Лейла, – дотронулся до ее руки Гаджиев.
– И мы должны его терпеть, терпеть всю жизнь? – в растерянности вопрошала Лейла. С плохо скрываемой ненавистью она смотрела на говорившего по телефону брата.
– А что нам остается? Как-никак мы одна семья, к тому же у нас бизнес. Никуда не деться. – Разговаривая, Гасан оглядывался, будто опасаясь, что его услышат. – Ладно, посмотрим, ничто не вечно, и кто знает, что будет завтра.
Несмотря на то что Манукян был мусульманином, пить ему это не мешало. Звон бокалов и бульканье разливаемых напитков слышались с завидной регулярностью.
«Биолог-вредитель» оказался более слабым на выпивку. Он быстро опьянел и его потянуло на разговор. Со стуком поставив пустой стакан на стол, он заплетающимся языком заявил Манукяну:
– Я смотрю, так просто один ты гений. Тебя послушать, так это ты все придумал, организовал. Думаешь, все твоими мозгами создано? – Он расхохотался. – Ерунда! Какие у тебя мозги? Ты же простейшего кроссворда не разгадаешь.
Манукян молча, не скрывая своего превосходства, смотрел на кривляющегося биолога.
– Что смотришь? – Того словно прорвало. – Ты думаешь, если твои прихлебатели боятся тебе слово сказать, то и я молчать буду? Не на того нарвался.
– Ты пьян, – произнес Манукян, оттопырив нижнюю губу. – И это может закончиться для тебя плохо.
Биолог расхохотался:
– Пугаешь? Ну-ну.
– Предупреждаю.
– Это же я все придумал! А платишь ты мне копейки. – Напившись, ученый уже не соображал, что говорит. – Или ты мне повышаешь премию, или ищи себе другого биолога. А я себе другого хозяина мигом найду! А он запустит медуз к твоему берегу.
– Ты получишь ровно столько, на сколько мы договаривались, – холодно произнес Манукян. – И ни копейкой больше. И на твоем месте я бы придержал язык.
– Ты мне рот не затыкай.
– И ты не боишься? – Улыбка Баграта могла бы показаться биологу страшной, будь он в другом состоянии.
Ученый вскочил.
– Да ссал я на тебя! – Он, шатаясь, подошел к бассейну, демонстративно расстегнул ширинку и стал мочиться в бассейн.
Все присутствующие остолбенели. Косясь то на хозяина, то на биолога, они ждали развязки, инстинктивно чувствуя, что она не за горами. Так оно и вышло.
Тем временем биолог, справляя нужду, повернулся вполоборота к Манукяну и заявил:
– Ты меня еще запомнишь! Все вы тут козлы, и вы еще обо всем пожалеете.
Стоя на бортике, он покачивался, в каждую секунду рискуя сорваться в бассейн.
Взгляды сообщников Манукяна были прикованы к его лицу. Реакция хозяина не заставила себя ждать. Кивнув одному из подручных – низкорослому, поджарому человеку, Баграт взял бокал и откинулся на спинку кресла, словно готовясь наблюдать весьма интересное зрелище. Поджарый сделал несколько шагов и коротким, сильным движением столкнул злосчастного биолога в бассейн.
Крик, последовавший за этим, потряс всех.
Биолог, похоже, мгновенно протрезвел. Нелепо кувыркнувшись в воздухе, он рухнул в бассейн, подняв тучу брызг.
Погрузившись с головой в воду, биолог через мгновение был уже на поверхности. Его мокрая голова с взъерошенными волосами умоляюще уставилась широко раскрытыми от ужаса глазами на тех, кто наблюдал эту жуткую картину. Но помогать ему никто не собирался. Медузы, привлеченные шумом падающего тела, как по команде, ринулись в атаку. Через несколько секунд биолог оказался в самом центре пульсирующей массы, выбраться из которой было уже невозможно.