Полундра, дотронувшись до плеча напарника, знаком показал, что нужно обследовать берега бухты. Тем более что рядом – пирс.
Солнце, встретившее их на поверхности, слепило. Выбравшись туда, где у берега было скопление камней, боевые пловцы первым делом осторожно осмотрелись. И недаром – как оказалось, они здесь явно не одни.
Было видно, что под прикрытием пирса стоял небольшой глиссер. Рядом с ним Полундра заметил какого-то купальщика, который смотрелся здесь по меньшей мере странно. От поселка далеко, вода грязная, острые камни. В общем, нечего здесь делать праздному любителю отдохнуть. Но как ни напрягал глаза Полундра, человека рассмотреть отсюда было невозможно. А очень хотелось. Нужно было менять дислокацию.
Боевые пловцы переглянулись.
«В воду и туда!» – знаками показал Павлов. Семин кивнул в ответ. Снова погрузившись в воду, они отплыли за большой камень, находившийся поближе к пирсу. Место там было удобное, да и увидеть их со стороны бухты было невозможно. А вот разглядеть этого странного ныряльщика они оттуда смогут. Там они и всплыли. Глиссер по-прежнему покачивался у пирса, но рядом никого не было. За эти минуты странный купальщик уже оказался на берегу. Полундра вгляделся и прищелкнул языком: «Ба, знакомые все лица!» Это был тот самый фотограф, которого он уже не раз видел на пляже и наблюдал, как тот погружается в море со своей аппаратурой. Как-то на днях они даже разговорились. Фотограф пришел к ним в вагончик, назвался Виктором Кузьменковым и попросил Полундру подкинуть его в одну из бухт, естественно, за плату. Сергей согласился – почему бы и нет? Пока они плыли, Кузьменков много рассказывал о том, как он занимается фотографией, о своих подводных путешествиях, о тех невероятных красотах, которые открываются глазу профессионала. Выходило, что этот малый – фанат своего дела. Полундра, понятно, от рассказов о своих подводных прогулках воздержался. Интересного он тоже повидал немало, но вот темы эти были не для широкой публики. Виктор оказался человеком веселым, добродушным, и ничего странного в нем Полундра не заметил.
А как оказалось, фотограф не так уж прост! Укрывшись за большим камнем, он щелкал затвором фотоаппарата. Наметанным глазом Полундра оценил, что действия мастера фотографии смотрятся уж слишком профессионально для штатского. Прищурив глаза, старлей, поигрывая желваками, наблюдал, как Кузьменков выбирает новые и новые ракурсы для своих странных фоторабот.
– Однако не мы одни интересуемся объектом! – толкнул локтем Семин товарища. – Есть и еще любители загадок.
– Да уж, хотел бы я знать, что тут забыл этот художник, – усмехнулся Полундра. – Пейзажи для выставки просто идеальные, красота неописуемая. Ладно, уходим.
Он понимал: все, что смогли, они уже сделали. Рисковать больше нельзя. Пора возвращаться на базу.
Боевые пловцы без единого всплеска, почти бесшумно погрузились в воду и исчезли, будто их здесь и не было.
По пути к катеру Полундра не торопясь обдумывал новые детали. Картинка постепенно вырисовывалась.
Катер шел к берегу. Все еще мокрые, спасатели поселка Орджоникидзе возвращались к месту работы. Вылезая из катера, Семин зацепился за борт и рухнул на мелководье.
– Черт! – выругался он. – Вот уже и на ровном месте падать стал.
– Песок сыплется, Володька, – беззлобно подтрунил Павлов, думая, однако, совсем о другом.
– Да, так вот и не заметишь, как здоровье пропадет, – хихикнул Семин. – Такая вот эта штука – жизнь, и ничего здесь не поделаешь. И превратишься ты из боевого пловца в подводного жильца.
Довольный рифмой, он потопал к вагончику.
Полундра задержался у катера. К нему подошла девчонка лет десяти. Загорелая, одетая в легкое цветастое платье, она заглянула в глаза Полундре и спросила:
– Дядя, а вы правда спасатели?
Полундра кивнул, собирая снаряжение.
– А скажите, если я буду тонуть, вы меня тоже спасете?
– Спасем, спасем, – вздохнул Павлов.
– А если не успеете?
– Должны успеть, работа у нас такая. Тебя как зовут, девочка?
– Таня, – доверчиво сказала девчонка.
– Тонуть не надо, Таня. Ну а если что, то мы рядом.
Подходя к вагончику, Полундра пребывал в глубокой задумчивости.
Порывшись в карманах, он достал ключ и открыл дверь. Она заскрипела, пропуская жильцов внутрь. В вагончике было душно и жарко.
– Проветрить надо, а то ведь задохнуться можно! – недовольно произнес Павлов и осекся.
Каким-то шестым чувством он ощутил в помещении изменения. Он внимательно обвел взглядом койки, стол, шкафчики. Странно – все вроде так, как и было, но все же не так.
– Ты чего, Серега? – недоуменно уставился на него Семин, глядя, как Полундра, словно собака, закружился по вагончику.
– Погоди! – нетерпеливо отмахнулся тот от него.
Павлов поочередно стал открывать и заглядывать в шкафчики и тумбочки. Несмотря на то что все было на месте, Полундра понимал, что совсем недавно вагончик кто-то посетил, и явно не случайно.
Семин, присев на койку, следил за ним. Его лицо выражало непонимание.
– Да что с тобой, может, все-таки объяснишь?
– Кто-то здесь побывал, рылся в вещах, – произнес Павлов, захлопывая дверцу шкафчика.
– Гасан? – мгновенно предположил Семин.
– Не знаю, – медленно проговорил Полундра. Но ему до зарезу хотелось знать, кто же это так ловко изучил все их вещи.
25
Черная машина подъехала к воротам санатория Военно-морских сил Российской Федерации. Комплекс уютно расположился в живописной местности в окрестностях Новороссийска. Из машины, негромко хлопнув дверцей, вышел коротко стриженный человек в костюме серого цвета. Оглядевшись по сторонам, он решительно направился к воротам, на которых красовалась эмблема Военно-морского флота. Войдя на территорию, он уверенно направился ко входу. Санаторий казался полупустым. Здесь, где всегда отбою не было от отдыхающих, теперь было тихо и мрачно. Человек в сером костюме, шагая по неширокой, вымощенной плиткой дорожке, внимательно смотрел по сторонам. Главный корпус санатория высился среди красивого старого парка. Войдя в здание, мужчина обратился к администратору:
– Скажите, где я могу найти коменданта?
Пожилой, но бодрый мужчина четко, по-военному ответил, что комендант находится на втором этаже. Войдя в кабинет, посетитель предъявил коменданту удостоверение работника ФСБ.
– Да-да, чем могу быть полезен? – удивленный неожиданным визитом, спросил хозяин кабинета. Это был лысоватый мужчина лет сорока пяти в светлой сорочке. Смотрел он сквозь толстые линзы очков. – Присаживайтесь, пожалуйста. Может, чайку или воды?
– Благодарю, ничего не нужно. У меня к вам несколько вопросов, – не теряя времени обратился к нему посетитель. Он подвинул предоставленный ему стул поближе к столу и уселся напротив коменданта.
– Конечно, спрашивайте, – с готовностью кивнул комендант. – Я в вашем распоряжении.
– У вас в санатории находятся два офицера-моряка, Павлов и Семин, не так ли?
Комендант наморщил лоб, вспоминая.
– Павлов, Семин… А, ну да, были такие.
– Что значит, были? – опешил представитель ФСБ. Такого поворота событий он явно не ожидал.
– То и значит, что были, – повторил, будто радуясь, комендант. – Уехали они, дорогой товарищ, уехали. Отбыли в неизвестном направлении.
– И когда же?
– Когда… Дней десять назад. Если хотите точно, то сейчас выясним. У меня вся информация здесь, – защелкал комендант клавишами компьютера, стоявшего перед ним. – Да, так и есть – десять дней назад. Так ведь из-за этих проклятых медуз здесь совершенно нечего делать. Какой уж тут отдых. Теперь только идиот в воду полезет. А они вроде ребята с головами. Да вы сами посмотрите – сколько народу у меня осталось? Хорошо, если половина, так ведь и столько не наберется. А завтра еще меньше будет.
Посетитель, не слушая больше болтливого коменданта, с тоской смотрел на огромную картину, висевшую на стене. В пышном золоченом багете разворачивалась морская баталия. Всполохи пожаров озаряли десятки кораблей. Вспышки орудий, чумазые лица матросов, офицеры, отдающие команды, и далекий город на берегу. Высокие минареты мечетей вонзались в грозовое небо.
– Любуетесь? – прервал наконец комендант свои рассуждения. – Да, здесь есть на что посмотреть. Не узнаете?
Человек из ФСБ отрицательно помотал головой.
– Ну, как же, – с легкой укоризной пробасил комендант санатория. Он с любовью посмотрел на картину и перевел взгляд на гостя. – Один из славных эпизодов нашей истории. Знаковый, можно сказать, момент. Уничтожение турецкой эскадры нашим флотом под командованием адмирала Нахимова в Синопской бухте. Крымская война, начало! Вот были времена, а люди какие! Сейчас уже таких нет – вымерли, как мамонты. Или динозавры.
Человек в штатском вздохнул. Его заботили совсем другие вещи.
В кабинете начальника морского погранотряда за столом сидели двое, растерянный хозяин кабинета и его гость. Гостем был генерал ФСБ, побагровевший от гнева и распекавший офицера.
Совершенно забытая начальником погранзаставы история с торпедой неожиданно получила продолжение и теперь грозила ему неприятностями.
Разговор шел на повышенных тонах.
– Я совершенно не понимаю. – Тон генерала стал угрожающе язвительным. – Выходит, те двое сами пришли к вам, так?
– Да, но…
– Они заявили, что видели торпедный залп своими глазами?
– Так точно.
– И вы обнаружили торпеду?
– Обнаружили торпеду не мы, – торопливо говорил офицер. – Торпеда была выловлена рыболовецким траулером.
– Какие действия вы предприняли?
– Ну, какие действия? Мы внимательно выслушали рыболовов, осмотрели привезенную часть торпеды. – Начальник отряда тянул время, будто надеясь на то, что злоба генерала уменьшится. Но это было только начало.
Генерал в бешенстве бухнул кулаком по столу.
– Внимательно выслушали? – Голос генерала снизился до издевательского тона, чтобы через мгновени