Но в теории Гумилева были еще и «субпассионарии». Это что-то вроде пены, которая неизбежно возникает на гребне мощной волны. Когда страна интенсивно развивается — как Германия или Россия, — то в ней появляется множество не способных чего-то добиться завистников. И чтобы вырвать себе кусок пирога, «субпассионарии» сбиваются в банды, объединенные знаменем религиозного учения, политический или экономической теории. Достоевский, зорко заметив появление этого нового социального слоя, описал его в романе, который назвал «Бесы».
Увы, русское общество оказалось глухо к его предостережению.
Долгое время «бесы» Российской империи — недоучки, неумейки и полузнайки — были обречены быть на окраине жизни. Ленина исключили из университета, экзаменов экстерном за полный курс он так и не сдал (вопреки тому, что утверждалось в советское время). Сталин был исключен из семинарии за драку и не мог продолжить карьеру священника, а с покалеченной рукой не был способен и к физическому труду. Дзержинского исключили из гимназии за то, что он ударил учителя немецкого языка. Не имел никакого образования Каганович. Бухарин учился в университете всего несколько месяцев. Троцкий провел лишь год в университете Николаева. Зиновьев не имел законченного высшего образования. Орджоникидзе, судя по всему, свою фельдшерскую школу так и не закончил.
Эти люди были обречены находиться на третьих ролях. Но с развитием промышленности в России появился «пролетариат», низовой слой рабочего класса, — а с расслоением деревни при Столыпине возникло беднейшее крестьянство, низовой слой сельских работников. Ошметки интеллигенции получили союзников — ошметки рабочего класса и крестьянства. А потом всем этим ошметкам повезло: партия большевиков получила 50 миллионов марок немецкого генштаба, чтобы захватить власть и вывести Россию из войны.
Возглавив страну, «субпассионарии» начали уничтожать русскую интеллигенцию. Это был конкурент в борьбе за власть, и конкурент страшный, поскольку «субпассионарии» могли только болтать и сыпать цитатами из Маркса, но не были способны работать. И потому они начали выживать тех, кто понимал всю гибельность и преступность их правления. Поначалу интеллигенцию уничтожали только как социальный слой — увольняли, высылали на пароходе за границу, выселяли.
Были предприняты особые меры, чтобы новые, «красные» инженеры и новая, «красная» профессура ничем бы не напоминали старую интеллигенцию, чтобы они не переняли ее идеологию и культуру. Сколько боли чувствуется в воспоминаниях Петра Леонидовича Капицы:
«Мы с родителями жили тогда в подмосковном железнодорожном поселке, и я помню, как в субботу на огонек к нам приходили знакомые и сослуживцы моего деда и моего отца. Это были железнодорожные служащие, врачи, представители средней русской интеллигенции. Эти люди проводили время не за бесконечной игрой в преферанс или выпивкой, а могли, скажем, говорить о Гумилеве или Кандинском. И отец мой, и дед работали служащими среднего ранга в наркомате путей сообщения (НКПС). Это был нормальный жизненный стандарт, и существование такого слоя людей позволяло обществу сохранять достаточно высокий уровень интереса к науке и искусству.
Позже этот слой постепенно исчез. Очень многие его представители эмигрировали. Я помню, каждую субботу мы узнавали, что уезжает то одна, то другая семья. Люди покидали страну, чтобы иметь возможность работать, с глубоким убеждением, что они еще скоро вернутся. И никто не препятствовал их отъезду. Помню, деда приглашала работать фирма «Вестингауз», и он получил официальное извещение о том, что коллегия НКПС рассмотрела это предложение фирмы и не возражает против его отъезда со всей семьей, причем слова «со всей семьей» были подчеркнуты, так что дед бы мог, забрав отца и всех нас, спокойно уехать в Америку.
Но если в начале 20-х годов уезжали лишь те, кто хотел работать за границей, то в конце этого десятилетия многие были вынуждены покинуть страну под давлением обстоятельств. В это время было организовано «Шахтинское дело», а затем «дело Промпартии», и люди стали попадать в те края, откуда трудно вернуться. Ну, а в 30-х годах уже началось планомерное уничтожение слоя, о котором идет речь, и неудивительно, что сегодняшняя наша интеллигенция отличается от русской интеллигенции начала века».
Да, партийное руководство все 1920-е годы сознательно стремилось разгромить старую интеллигенцию. Только лишь в начале 1930-х, после показательных процессов по «Промпартии» и «Шахтинскому делу» Сталин скажет в своей программной речи «Новая обстановка — новые задачи хозяйственного строительства»: «Если в период разгрома вредительства наше отношение к старой интеллигенции выражалось, главным образом, в политике разгрома, то теперь, в период поворота этой интеллигенции в сторону советской власти, наше отношение к ней должно выражаться, главным образом, в политике привлечения и заботы о ней».
Но провалы правления «субпассионариев» продолжались. И тогда последовали акции устрашения — в 1934-м, а затем, с середины 1936 года, начался мощный, все сокрушающий вал.
В 1938 году старой русской интеллигенции уже практически не было — она находилась в лагерях и тюрьмах. Не были арестованы, пожалуй, лишь те, кто давно отошел от дел и стал учителями или бухгалтерами. Старая интеллигенция фактически исчезла.
Ее остатки спасло приближение Второй мировой войны. Власти нужны были орудия, танки, самолеты, моторы, подводные лодки. И потому из тюрем было вызволено несколько сот человек (из многих десятков и сотен тысяч).
Манифест этих людей великолепно выразил Туполев, выступая перед своими товарищами по несчастью:
— Нас не информируют, нам приказывают, однако только осел может не видеть, что дело идет к войне. Не менее ясно, что никто, кроме нас, спроектировать нужный стране бомбардировщик не может. Вероятно, я буду прав, если скажу, что мы любим свою родину не менее других и, наверное, больше, чем те, кто собрал нас сюда. Условия трудные, а если отрешиться от личных огорчений и взглянуть шире — трагичные. И, понимая все это, я ставлю перед вами задачу, которую никто, кроме вас, не выполнит. А вы — я знаю, что вы выполните, на то вы и есть вы.
Они выполнили эту задачу.
Последнее поколение русских интеллигентов выполнило свою миссию, создав оружие, которое сокрушило фашистскую Европу.
Сколько лет мы не знали, кто создал это оружие на самом деле — или делал, но не смог довести свое дело до конца...
Иллюстрации
Танк БТ-7, КБ А.О. Фирсова
Легендарный танк Т-34
Танк Т-28, созданный под руководством Н.В. Цейца
Танк КВ-1 с пушкой Л-11, КБ С.Н. Маханова
Полковая пушка ОБ-25, КБ М.Ю. Цирульникова
К.А.Калинин, создатель К-12
К-12, построенный по схеме «летающее крыло»
В.П. Глушко, прославленный конструктор авиадвигателей
Г.Э. Лангемак, конструктор реактивных снарядов
СУ-7 (первый с этим именем) опытный истребитель-перехватчик с ракетным ускорителем РД-1-Х В.П. Глушко
Конструктор авиационного вооружения А.В. Надашкевич
Академик А.И. Некрасов, много лет проработавший начальником теоретического отдела ЦКБ-29
С.П. Королев, главный конструктор ракет-носителей, пилотируемых космических кораблей, основоположник практической космонавтики
Л. Сцилард и А. Эйнштейн
Выдающийся советский авиаконструктор А.Н. Туполев
С.М. Егер, главный конструктор многих сверхзвуковых фронтовых и стратегических бомбардировщиков
Лауреаты Ленинской премии 1957. Слева направо: Д.С. Марков, А.М. Черемухин, А.Н. Туполев, А.А. Архангельский, С.М. Егер
Б.С. Стечкин, конструктор авиадвигателей
В.М. Петляков, создатель ТБ-7 (Пе-8) и «100» (Пе-2)
ТБ-7
Пе-2
Чертеж ЦАГИ 1-ЭА
Конструктор Д.Л. Томашевич
А.М. Черемухин, конструктор первых советских вертолетов
14 августа 1932 года, испытывая вертолет ЦАГИ 1-ЭА, А.М. Черемухин достиг высоты 605 м, превысив официальный мировой рекорд
«Пегас» — экспериментальный штурмовик Д.Л. Томашевича
ХАИ-5, ПС-5 и Р-10
И.Г. Неман, создатель самолета-разведчика Р-10
Р-10
В.М. Мясищев, конструктор стратегических бомбардировщиков
М-4 («Бизон»), созданный В.М. Мясищевым, был первым советским четырехдвигательным реактивным стратегическим бомбардировщиком
Роберто Бартини был автором фантастических проектов небывалых летательных аппаратов
Выдающийся советский авиаконструктор Н.Н. Поликарпов
И-15
И-16
И-17
Д.А. Рожанский руководил в ФТИ работами по радиолокации, которые завершились созданием первых советских импульсных радиолокаторов дальнего обнаружения самолетов. Он создал школу советских радиотехников
И-180
Английский «Спитфайр» удивительно напоминает И-17
Л.С. Термен, создатель знаменитого терменвокса, ему принадлежит одна из первых опытных телевизионных установок
Академик А.Л. Минц, один из создателей сверхмощных радиостанций