дальше от страшного незримого врага! А позади раздавался победный клич людей Сервилия: «Вот Оружие Солнца!».
Охваченные паникой, багауды неслись через лес к своему обозу. За их спинами уже падали деревья. Германские женщины, бывало, останавливали бежавших воинов. Но галльские крестьянки своими воплями лишь усилили общую панику. Опрокидывая телеги, давя друг друга, мужчины, женщины и дети скатывались в глубокий овраг позади лагеря и, словно напуганное стадо, неслись вниз по оврагу. И вдруг передние ряды беглецов остановились. Поперек оврага, выставив вперед мечи и копья, стояли в несколько рядов воины Ярослава. Впереди, взобравшись на пенек, Бриан поднимал обеими руками свой золотой амулет.
— Остановитесь, во имя Солнца! Разве не видите: страшное оружие не всесильно, его незримые стрелы не достигают оврага. Не Солнце его дало сенатору, а злые демоны!
Оглянувшись, беглецы увидели бургундов, точно так же перегородивших овраг. Впереди с секирой в руке стоял Зигфрид.
— Трусы! Так-то вы защищаете свои семьи! Где ваше оружие? Женщинам и детям оставаться здесь, а мужчины пусть подберут оружие и поднимутся к обозу. Римляне уже идут!
Из толпы выступил рыжий мордатый верзила с вилами наперевес.
— Хватит тебе командовать, конунг! Пропади она пропадом, эта свобода, если из-за нее надо терпеть такие ужасы. Сдадимся доброму господину, так хоть живы будем. А ты воюй с драконами сам!
И тут рыжий с диким воем согнулся пополам: секира Зигфрида врубилась ему в печень. Второй удар раскроил верзиле череп.
— Туда тебе и дорога, трус паршивый!
К ним шел Меробауд, потирая ушибленную тяжелой веткой голову.
— Чего стоите, мужики? Подбирайте оружие. А из оврага выходить сразу не стоит. Устроим засаду, сверху ничего не видно. Придут со страшным оружием — ложитесь наземь, многие так и спаслись.
А главное, старайтесь поразить того, у кого в руках будет это оружие, — отозвался Ярослав. — Оно похоже на секиру и блестит, как серебро.
Опьяненные легкой победой, люди Сервилия шли пор лесу, не спеша, забыв об осторожности и выкрикивая оскорбления по адресу бежавшего врага. Увидев брошенный обоз, они тут же принялись грабить. Когда же с двух сторон на них обрушились рабы и бургунды, а из оврага вылезли мужики с косами и дубинами, незадачливые вояки во главе с Олимпием обратились в бегство.
Раздосадованный центурион предстал перед сенатором.
— Дай мне Оружие Солнца, господин, и мы уничтожим эту шайку!
— Зачем? Они скоро сами перегрызутся между собой и либо сдадутся, либо разбегутся. Главное, чтобы они разнесли весть о новом оружии. Распорядись лучше накормить и напоить колонов.
Колоны пировали, хвалясь друг перед другом вымышленными подвигами в лесу, а мысли Сервилия стремились все выше. Следующий удар — по гуннам Аэция. Привлечь на свою сторону всех галльских магнатов, все провинциальные войска. Поход в Италию, затем на Константинополь … Император Сервилий призовет философов к управлению государством, заменит упадочное христианство культом Митры. Былые римские добродетели воскреснут, и варвары отступят, как море после шторма …
А в это время в лесу тоже служили Солнцу. На дне оврага возле большого плоского камня была сложена куча хвороста. Перед ней, лицом к солнцу, стоял на коленях, с воздетыми руками, Бриан. На камне — кинжал, секира и серебряный котелок с изображениями богов. Все багауды, тоже коленопреклоненные, глядели с надеждой туда же — в сторону солнца. У жертвенника — двое связанных пленников: ветеран с изуродованным шрамами лицом и совсем молодой парень из крестьян. В напряженной тишине раздавался голос Бриана:
— О Луг-Белен, которого зовут Митрой, и Бальдром, и Аполлоном, и Хорсом! О вечный и справедливый, заступник и кормилец всех слабых и обиженных! О непобедимый воин, карающий зло! Открой, как победить Сервилия, владеющего оружием демонов? Прими нашу жертву и спаси нас, о Луг!
— Спаси нас, о Луг! — подхватили багауды. Бриан повалил ветерана грудью на камень и запрокинул ему голову. Тот успел еще крикнуть: «Я крестился и увижу рай, а вы все попадете черту в зубы!». И кинжал Бриана перерезал ему горло. Набрав полный котелок крови, жрец вылил ее на хворост, а затем отсек голову и возложил ее на камень. Тело жертвы бросили на кучу хвороста, и Бриан разжег костер. Черный дым тянулся в небо, несло паленым мясом, а колдун приплясывал вокруг огня, потрясая секирой и ритмично выкрикивая непонятные слова. Вдруг он резко остановился и упал навзничь.
— Слышу голос Луга! Он принял жертву. Мне открылось, как одолеть оружие демонов!
Теперь вера в свои силы окончательно вернулась к повстанцам. И они были готовы идти навстречу самым страшным лучам. Заиграла волынка, и мрачная тишина сменилась необузданным весельем.
Второй пленник, видя Бриана, идущего к нему с кинжалом, был уверен, что настала его очередь. Но тот лишь разрезал веревки и сделал насмерть перепуганному парню знак следовать за собой. В укромном месте их ждали Зигфрид, Ярослав и Меробауд. Бриан начертил на земле прямоугольник, затем разделил его посредине другим прямоугольником.
— Смотри: вот вилла твоего господина. Вот это господский дом …
— Да-да. Он делит усадьбу на два двора. Этот — господский, с деревьями и статуями, отсюда ведут двое ворот: на пустошь и к реке. А этот — хозяйственный … Я все знаю, мой отец был слугой в доме господина …
— Из крепости должен быть потайной ход …
— Он здесь, но его стерегут. Есть и второй, заброшенный. Он обвалился, но мальчишками мы лазали через него.
— Где у него вход и выход?
— Выход в камышах, у засохшей вербы. А вход в сарае для телег.
— Где рабы с виноградников?
— Они заперты вот здесь, в подвале … Вы ведь не убьете меня?
— Кому ты нужен! Скажи еще, где господин держит свои книги?
— Вот здесь, на втором этаже …
Теперь Бриан действительно знал, как победить Сервилия.
Часовой на юго-западной башне лениво смотрел на зеленые воды Ниоры, но не замечал ничего, кроме толстой коряги, плывущей к мосту. Гляди он внимательнее и с берега, мог бы заметить кожаный сверток, привязанный между камней. И две камышинки, торчащие из воды позади коряги. Вот коряга уткнулась в густые камыши и, не заметные даже для часового, Бриан с Ярославом выбрались на берег. В свертке была одежда, оружие и заступ. Расширив лаз, проделанный детворой, они пробрались подземным ходом в усадьбу. На их счастье, в сарае никого не было. Во дворе они расстались. Ярослав, прихватив для отвода глаз амфору с маслом, прошел в дом, Бриан же проскользнул на господский двор и стал пробираться ко входу в подвал. Поглощенные едой и выпивкой, защитники виллы почти не замечали их.
Бриан уже прикидывал, как бы незаметно оглушить часового у входа в подземелье, когда на жреца сзади навалились двое и скрутили руки за спиной. Чернобородый Олимпий самодовольно ухмылялся. Я тебя, бунтовщика, сразу узнал. Ты на базаре в Нанте предсказывал скорый конец света и падение Рима. Эй, все сюда! Глядите на колдуна мятежников. А ну-ка, предскажи, от какой пытки ты сдохнешь?
Колоны сбежались поглазеть на необычного пленника. Услышав шум, во двор вышел Сервилий с дезинтегратором в руках. Могучее оружие он старался не оставлять без присмотра.
— Так это ты священник багаудов? Что же написано в твоем евангелии? Что грабить и убивать лучше, чем работать?
— Что все должны быть свободными!
— Таких, как ты, сама природа предназначила для рабства.
— Знаем мы вашу свободу! Грабите чужие села, будто варвары, — поддержал своего господина старый крестьянин с палицей.
— Идите в свое село — мы не взяли там ни горсти зерна. А вас стоило пограбить, хотя бы за то, что вы жрали свинину и сосали пиво, пока мы бились с гуннами!
— Бунтовать нам незачем: мы люди мирные, господин у нас добрый: лишнего не берет и от чиновников защищает.
— Так вот за что вы продались! Служите Сервилию, как цепные псы, а что рядом с людей дерут три шкуры, вам и дела нет! Погодите, умрет сенатор — с вас взыщут недоимки сразу за десять лет, а тех, кто числится «рабами с хижинами», наследники продадут с торгов!
Старик, почесав бороду, несмело подошел к Сервилию.
— Ты, господин, того … пропустил бы их добром. Нам они ничего не сделали, а хорошо жить всем хочется.
И тут раздался крик: «Пожар!». Сервилий оглянулся: горела библиотека! Передав дезинтегратор Олимпию, он бросился в дом …
Что же делал в это время Ярослав? Почти все слуги были заняты во дворе. И он сумел незамеченным пробраться в библиотеку. Сотни свитков стояли и лежали на полках, но Ярослав не умел читать и думал лишь о том, как хорошо они загорятся. Вдруг взгляд его упал на развернутый свиток с замысловатым чертежом в виде кругов, вписанных друг в друга. Это была схема Вселенной по Аристарху Самосскому. Ярослав не знал о великом открытии самосца. Иная, страшная картина воскресла у него в памяти и наполнила сердце яростью. Он на коленях молит хозяина не отдавать Милицу толстому лысому развратнику, обещает быть самым послушным и проворным рабом. Но хозяин не слушает. Он уже углубился в свиток, за который только что отдал красивую рабыню. И в свитке — точно такой же чертеж …
Дрожащими руками Ярослав высекал огонь, бормоча сквозь зубы: «Упыри! Людоеды! Порази вас Перун вместе с вашими книгами, которые не могу научить вас добру!». Сухой пергамент загорелся быстро. И вскоре пламя охватило всю библиотеку. Ярослав схватил пылающую головню и побежал по комнатам, поливая маслом и поджигая все, что могло гореть. Людям Сервилия казалось, будто по дому носится целый отряд поджигателей.
Тем временем Олимпий принялся наводить порядок в гарнизоне виллы. Не тратя времени на уговоры, он включил дезинтегратор на минимальную мощность, направив ствол вверх. Услышав зловещее гудение, зароптавшие было колоны подались назад. Неожиданно центурион услышал за спиной лязг отодвигаемого засова и приглушенные голоса. Он оглянулся: часового у входа в подземелье не было.