большим пальцем, и смех прокатился по рядам. – Император защитит. Знайте это, помните об этом, и Он защитит.
Цвейл повернулся к Гаунту.
- Весь в вашем распоряжении, – сказал он.
Он сотворил знамение аквилы и несколькими словами благословил Гаунта, и затем пошёл по строю офицеров, повторяя то же самое.
- Кажется, почтенный отец украл мою реплику, - сказал Гаунт, обратившись к Призракам. Ещё больше смеха. – Так что позвольте сообщить вам. Полковник Корбек и сержант Сорик – оба вне опасности.
Громыхнул одобрительный возглас. Гаунт поднял руку.
- Предполагается, что они быстро пойдут на поправку. Итак, запомните вот что. Мне бы хотелось, чтобы первыми вестями, которые они услышат, поднявшись с коек лазарета, были бы слова о том, что Уранберг взят, и что Призраки проявили себя храбрецами. Такого рода новости исцелят их быстрее любых лекарств дока Дордена и хирурга Кёрт. Что скажете?
Возгласы одобрения были оглушающими.
- Мужчины Танита, мужчины Вервуна…
- И женщины! – выкрикнула Крийд.
Гаунт улыбнулся.
- И женщины. Я часто спрашивал вас, хотите ли вы жить вечно? Этой ночью я не буду спрашивать. Я ожидаю увидеть всех вас вновь в это же время завтра, водружающих штандарт Первого Танитского над Уранбергом. Смерть – не вариант. Сражайтесь упорно и принесите Богу-Императору Человечества победу, которую он ожидает от всех вас.
Практически оглушённый рукоплесканиями и криками, Гаунт повернулся к Харку.
- Виктор? Проинформируй адмирала о том, что мы готовы к выдвижению.
В это время медики готовились к высадке вместе со штурмовыми силами. Медицинский набор Кёрт был готов, но она сражалась с комплектом нательной брони, которым снабдил её Гаунт.
- Ты не выровняла скобы, – сказал Коли, входя в лазарет дирижабля за ней.
- Правда? – кисло спросила она, выглядя как пациент, наполовину выбравшийся из смирительной рубашки.
- Позволь-ка мне, - предложил он, подойдя, чтобы правильно соединить её броню.
- Не должен ли ты быть на войсковой палубе? – спросила она.
- Да. Но мне сперва нужно повидаться с тобой. У меня есть просьба.
- Так излагай.
- Как теперь? – он отошёл.
Она согнула руки и похлопала по плоской передней части своей брони.
- Отлично. Спасибо. Итак, что за просьба?
- Ты знаешь, я обещал рассказать Крийд и Каффрану о…
- Да.
- Что я расскажу им после Уранберга.
- Да.
- И ты знаешь, что я не ищу объединяющего выстрела.
- Да, знаю. Продолжай.
- Я не думаю, что вернусь из Уранберга, - сказал он.
Она вгляделась в его лицо. Оно было непроницаемо.
- Что?
- Послушай, я не собираюсь искать смерти, но я думаю, что теперь она может искать меня. Она отпускала меня столько раз в последнее время. Я не говорю, что собираюсь делать что-то безрассудное, но это – предчувствие, что гложет меня. Теперь, когда я морально приготовился, чтобы рассказать Крийд правду, я думаю, смерть может надеяться перехитрить меня.
- Фес, ты что, фаталист? - Она крепко обняла его за плечи и заглянула ему в глаза. – Ты не умрёшь, Гол. Ты не позволишь смерти забрать тебя.
- Я сделаю всё возможное. Но у меня такое предчувствие. Предчувствие, что Гол Коли не вернётся из Уранберга. Ты была так гаково добра ко мне, Ана. У меня к тебе последняя просьба.
Он вытащил запечатанное письмо из кармана кителя и протянул ей.
- Если я не вернусь, передай его Крийд. Там – всё. Абсолютно.
Она посмотрела на письмо.
- А если вернёшься?
- Сожги его. Я сам смогу рассказать ей и Каффрану то, что изложено в письме.
- Ладно, - согласилась она, и опустила письмо в карман своей формы.
- Спасибо, - просто сказал он.
Ана привстала на цыпочки, положила руку ему на шею, чтобы он наклонился пониже, и мягко поцеловала его в щёку.
- Возвращайся, Гол, - сказала она. – Сделай так, чтобы я сожгла его.
В Уранберге били барабаны. Ауспексы дальнего радиуса действия засекли массированные группировки летательных аппаратов, выдвинувшихся из Сиренхольма, и Кровавый Пакт готовился к войне. Царило чувство облегчения, что последний час наконец настал. Проповедники в системе публичного оповещения извергли последние проклятии и замолкли.
Экраны заполнились помехами.
Вторжение надвигалось.
На Имперской площади купола Альфа в пятьдесят акров, покрытой рокритом, перед центральным дворцом Администратума, горели тысячи костров в бочках, и штандарт Кровавого Пакта возвышался рядом с извивающимися полуразумными гроздьями водорослей, используемыми локсатлями в качестве знамён.
Круглый бронзовый котёл, трёх метров в ширину, был установлен на верхних ступенях дворца, под знамёнами, под осквернённой статуей святого Фидоласа. Ревнители варп-культа, солдаты Кровавого Пакта и растерянные горожане вливались на площадь со всех сторон.
Погонщики рабов Кровавого Пакта вывели пленных. Их было пятьдесят, все скованы одной цепью, сломлены и впали в отчаяние. Кнутами их подогнали к ступеням и велели сесть.
«Ларисель-1» находился среди них. Бонин был прикован за Джагди, его голова всё ещё плыла от действия парализующей синаптической мины. Лётчица выглядела так, будто в любой момент могла упасть в обморок.
Бонин видел Варла, стоявшего через три человека, и Вадима, оба – угрюмы и ошеломлены. Вскоре он отыскал Бэнду. Оковы впились в её сломанное запястье, и она мертвенно побледнела от боли.
Бонин и Джагди сидели в первых рядах пленных. Во главе их цепи был Кардинал. Бонин едва узнал фэнтинского специалиста. Жизнь еле теплилась в нем.
Остальные пленные были имперскими служащими, захваченными лётными экипажами или знатью Уранберга.
Джагди уставилась на человека в шеренге перед ними, одетого в фэнтинскую лётную форму, с пятнами засохшей крови и следами кислотных ожогов на плечах и шее.
- Вилтри? – спросила она.
- Коммандер Джагди? – пробормотал он, искоса взглянув.
- Боже! Я думала, ты погиб! Что случилось?
- Потерял мою птичку над южным Скальдом, думал уже, что стал ветровыми потерями… затем меня подобрал один из кораблей снабжения Слэйта.
- Золотой Трон! - сказала она. – Так здорово снова видеть тебя!
Вилтри мрачно рассмеялся.
- Здесь? Я так не думаю.
- Мы ещё не мертвы, Вилтри, - сказала Джагди. – Кое-кто однажды сказал мне, что смерть приходит, когда приходит, и лишь глупец будет приближать её раньше срока.
- Что это за недалёкий фуфломёт? – спросил Вилтри.
Джагди взглянула на Бонина и улыбнулась. Уставшая улыбка, но улыбка не проигравшего.
- Я верю – самый лучший. Я имею в виду: всё кончено лишь тогда, когда оно кончено.
- О, для нас всё кончено, - кисло сказал Вилтри. Он указал на бронзовый котёл.
- Это для чего? – спросил его Бонин.
- Должно быть, близится вторжение, - сказал Вилтри. – Слэйт намеревается символически обновить свой кровавый пакт с Урлоком Гором, дабы он был сильным, когда встретит имперский штурм. Мы – жертва. Этот котёл… предполагается, что мы заполним его. Своей кровью. Слэйт, конечно, поможет.
- Фес… - пробормотал Бонин. – Я все гадал, почему он нас ещё не убил.
Танитец посмотрел на громадную бронзовую чашу. Она, вероятно, требует прорвы крови, чтобы наполниться.
Пятьдесят пленных, пять литров в каждом. Должно хватить.
Церемония началась. Сотни воинов Кровавого Пакта и дюжины локсатлей хлынули на ступени из дворца, пересекая постамент разрушенной статуи святого Фидоласа, и встали по сторонам, когда сошёл Слэйт.
Они били кулаками, покрытыми шрамами, о своё оружие, и среди гомона поднялись громогласные аплодисменты от собравшейся на площади многотысячной толпы.
Слэйт, величественный в своей броне и белом мехе, поцеловал край бронзового котла, и воздел сверкающее ритуальное тесло.
Солдаты Кровавого Пакта затащили Кардинала вверх по ступеням, потянув цепь пленных вслед за ним. Бонин и Джагди обнаружили себя подтянутыми ближе к ступеням.
Слэйт поднял тесло и проревел сокровенные слова. Кардинал свисал над краем котла и удерживался двумя погонщиками рабов.
- Прежде чем он обезглавит Кардинала, если ты не возражаешь, - прошипел Мэрин на ухо Ларкину.
- Заткнись и дай мне сконцентрироваться, - сказал Ларкин.
С крыши фондовой биржи Уранберга ему открывался прекрасный вид на Имперскую площадь. Стоял штиль, но дистанция была большой. Ларкин настроил прицел, и пожалел, что нет возможности сделать пробный выстрел.
- Давай, Ларкс, ты сможешь, - сказал Кёрен.
- На твоём месте я бы заткнулся, - услышал Ларкин слова Маквеннера. – Он делает своё дело.
Внизу Слэйт провозгласил что-то ещё и быстро занёс тесло над подставленным затылком Кардинала.
- Ларкс! – подогнал Мэрин.
«Горячий выстрел» просвистел над площадью и поразил Слэйта.
- Фес! – сказал Ларкин. – Это был не я!
Маквеннер посмотрел. Суматоха полностью овладела толпой внизу, и Кровавый Пакт прорывался через неё к восточной стороне площади.
- Он был оттуда, - сказал Мавеннер, указывая на здание Муниторума, примыкавшее к восточному краю площади.
Ларкин вновь подготовил свой лонг-лаз, глядя через прицел. Он увидел Слэйта, поднимающегося на ноги рядом с котлом.
- Фес! У него личный щит! – сказал Ларкин.
- Всё равно стреляй в него! – потребовал Мэрин.
Ларкин выстрелил, и Слэйта опрокинуло на спину. В тот же миг второй «горячий выстрел» прозвучал из Муниторума и задел край котла. Затем третий попал в лежавшего на земле Слэйта.
- Теперь у нас проблемы, - сказал Кершерин.
Кровавый Пакт и локсатли продирались сквозь толпу по направлению к ступеням фондовой биржи.
Ларкин выстрелил снова, точно попав в Слэйта. Но военачальник поднялся с помощью своих людей. Его личный щит еще держался.
- Он не пробивается лазером, - сказал Ларкин.
- Полагаю, нам пора убираться отсюда, - поторопил Мэрин.
- Нет, - сказал Ларкин, вновь прицеливаясь. – Погоди…