На верхнем этаже здания Муниторума Несса отступила от окна и посмотрела на Майло.
- Он под щитом! Я попала в него дважды!
- Ладно, пойдём. Мы сделали, что могли.
Они побежали к двери выхода. Майло слышал ботинки, гремевшие по лестницам, направлявшиеся к ним.
Массовая паника овладела площадью. Люди повсюду спасались бегством. Бонин посмотрел на Джагди и начал что-то говорить, когда его опрокинуло на спину от резкого толчка в цепь. Прицельный лазерный выстрел невероятной точности разбил цепь между ними.
Бонин вскочил на ноги и набросился на ближайшего охранника Кровавого Пакта, пытаясь задушить его свободным концом рабской цепи. Когда облачённый в красное воин потерял сознание, Бонин схватил его оружие.
Это был стандартный лазган. Неплохо. Бонин подстрелил троих солдат Кровавого Пакта, которые бежали к нему и затем начал стрелять по солдатам на ступенях. Джагди пробилась вперёд и схватила оружие очередного павшего врага. Она начала расстреливать цепи, сковывавшие других пленников.
- Смерть приходит, когда она приходит, и лишь глупец будет приближать её раньше срока, а? – крикнул ей Бонин. – Какой идиот сказал тебе это?
- Мы вырвемся из этой заварухи живыми, Бонин, - крикнула она в ответ, - и я расскажу тебе!
- И поверь мне, - добавила она, прострелив голову нёсшемуся на нее погонщику рабов и расколотив его железный визор. – Я намерена вырваться отсюда живой, если это – последнее, что я должна сделать.
Бонин громко рассмеялся и пошел с боем на ошеломлённого врага.
Сопровождаемый телохранителями в лице трёх офицеров Кровавого Пакта и двух локсатлей, Сагиттар Слэйт спешил обратно во дворец. Он бранился и сквернословил, ушибленный и потрясенный мощными выстрелами, которые принял на себя его личный щит.
Когда он стремительно пронёсся в свои личные апартаменты, пол начал вибрировать. Близился рассвет, и наверху первые волны бомбардировщиков достигли Уранберга. Слэйт медленно повернулся к своим приближенным, в его глазах пылала ярость. Офицеры Кровавого Пакта тряслись от страха за железными масками, и даже воины-ксеносы прикрыли свои мигательные вторичные веки. Слэйт открыл было рот, но не его злость поразила их.
Град выстрелов автоматической очереди из лазгана мгновенно убил офицеров Кровавого Пакта и без ущерба взорвался о щит Слэйта и отражающие шкуры двоих локсатлей.
Человек стоял в заднем дверном проёме комнаты. Имперский солдат, наполовину замотанный в рваную камуфляжную накидку, нацелил свой лазган на них.
- Из какого ада ты вылез? – взъярился Слэйт.
- Из Танита, - сказал Маколл, и выстрелил снова.
Слэйт прошёл сквозь выстрелы невредимым, локсатль сбоку от него лишь вздрогнул, его двойные веки мигнули от лазерных разрядов, а конечности вытащили игольчатые бластеры.
- Лазган? – сказал Слэйт. – Я защищён, а локсатль поглощает лазерный огонь. Тебе не повезло, следовало подготовиться получше.
- О, это лишь отвлекающий манёвр, - сказал Маколл, указывая своим лазганом. – Настоящий сюрприз под этим столом.
Игольчатые бластеры локсатля выплюнули град смертоносной мелкокалиберной дроби, которая взорвала дверной проём и стену за ним. Маколл уже стремглав ушмыгнул из поля зрения.
Слэйт наклонился и заглянул под стол. Он увидел связанные проволокой шесть трубчатых зарядов на таймере.
- Нет! – закричал он. – Нееееееет!
Взрыв обрушил потолок парадной комнаты. Личный щит Слэйта смог продержаться одну целую тридцать четыре сотых секунды, прежде чем сокрушился силой взрыва. Сагиттар Слэйт всё ещё орал от ярости, пока испарялся.
Глава шестая
Фэнтин с его воздушными океанами и бурным Скальдом известен своими штормами, но величайший шторм, захлестнувший Уранберг этим утром, был делом рук человека.
В тусклых, лиловых отблесках рассвета столпы густого чёрного дыма и вздымающихся огненных шаров венчали город, небо было заполнено лазерным огнём, трассирующими снарядами и низколетящими ракетами. Стаи атакующих самолётов, словно рои насекомых, летели на бреющем полёте над городом сквозь взрывающиеся очереди зенитного огня. Разверзшийся ад светился тускло-красным через зазубренные пробоины в основных куполах.
Возглавляемые группами пикирующих «Сорокопутов», основные силы дирижаблей и десантных барж штурмовали Имперскую посадочную платформу и открытое пространство Полей Павии. Тысячи имперских гвардейцев высаживались под затихающим обстрелом из укреплений Уранберга и огневых точек купола Альфа. Орудийные турели на баржах тряслись и сверкали, когда те зависали и их рампы с грохотом падали, чтобы извергнуть штурмующие войска на ревущих «Химерах» и «Мантикорах» Урдешского Седьмого бронетанкового.
Стоял невообразимый грохот. Ужасающее смешение звуков, из которого с трудом можно было выделить отдельные шумы. Как только рампа его баржи опустилась, Гаунт повёл своих людей в бой, решительно размахивая силовым мечом. Они никогда бы не услышали его голоса.
Подразделения урдешцев заняли посадочную платформу после серии жестоких перестрелок и ужасающих рукопашных стычек. Призраки Танита, ведомые на западе майором Роуном и на востоке – капитаном Дауром, зажали наземные силы Кровавого Пакта, оборонявшие Проспект Полиандронов, и открыли дорогу на сам Уранберг.
Дирижабль «Скайро», поддерживаемый тяжеловооруженными «Мародёрами»-ганшипами, сманеврировал над куполом Бета и высадил по тросам фэнтинские и урдешские войска на главную газовую фабрику. Отряд, лично возглавляемый майором Фазалуром, захватил и удерживал главный фабричный комплекс, встретив ожесточённое сопротивление врага, пока Гаунт не прорвался через врата Урангейт и выдвинул подразделения танитцев и урдешцев, чтобы вызволить его.
На востоке вторичный штурм переместился на главный аэродром города. В течение примерно часа схватка здесь была наиболее интенсивной и яростной во всей битве. Крассианцев дважды отбрасывали, пока они не смогли окончательно зажать и разгромить остатки Кровавого Пакта.
Цена была высока. Около двух тысяч имперских гвардейцев погибли, большинство – крассианцы и урдешцы. Потеряно сорок самолётов. Дирижабль «Эол», героически стоявший на месте, чтобы обеспечить крассианским подразделениям высадку достаточного количества войск для третьей и последней атаки на купол, был расстрелян западными батареями Уранберга. Затем дирижабль накренился, горящий и неуправляемый по направлению к куполу Гамма, где упал и взорвался. Весь экипаж погиб. Колоссальный взрыв выбросил громадное кольцо горящего газа ввысь и дочерна опалил западную сторону купола Гамма.
Имперская победа стала гарантированной с момента, когда весть о смерти Слэйта начала распространяться среди вражеских сил. Кровавый Пакт продолжал сражаться, и во многих случаях с удвоенной яростью. Они проигрывали, и это сделало их самоубийственно мстительными.
Кончина Слэйта определённо не лишила их отваги. Но лишила координации и дисциплины. Без Слэйта они были словно тело с умершим мозгом, всё ещё непроизвольно дёргающимся.
Ван Войтц всегда знал, что Уранберг нелегко взять, практически невозможно, если он хотел оставить жизненно важные газовые фабрики неповреждёнными. По мере продвижения боев через жилые купола города и поступления бесчисленных докладов о погибших и раненых, он утешал себя тем, что всё могло быть в сотни раз хуже. Его ставка на операцию «Ларисель» окупилась. Если бы Слэйт был жив на момент начала штурма, дата 226.771 М41 могла бы остаться в памяти как день трагического имперского поражения.
Внизу, на улицах купола Альфа, победы не ощущалось. Ожесточённые бои продолжались до самого вечера. Целые жилые кварталы пылали, и местами дороги обрушились на нижестоящие уровни.
Гаунт командовал с фронта, непосредственно передислоцируя подразделения в сердце купола. Отряды под командованием Брэя, Бьюрона, Тейсса и Даура закрепились в жизненно важном внутреннем пролёте и перерезали линию хорошо выполненных укреплений Кровавого Пакта. Ходили слухи, что внутри куполов горожане Уранберга восстали против своих угнетателей. Гаунт не видел ничего такого, за исключением сотен насмерть перепуганных гражданских, бежавших из основных мест боёв.
Его первоочередной задачей была вовсе не полная победа. Об этом пусть волнуется Ван Войтц. Как только Гаунт попал в радиус действия связи, то предпринял попытки связаться с бойцами групп «Ларисель» и приободрился, узнав, что некоторые из них всё ещё живы. Белтайн получил прерывистые сообщения от группы Мэрина, соединившейся с выжившими из «Лариселя-1» Варла, и сейчас они окружены в трапезной Схолы Прогениум Уранберга неподалёку от Имперской площади.
Гаунт пообещал, что прорвётся и спасёт их. Он направил подразделения Роуна на левый фланг при поддержке бронетанковых сил урдешцев, и отправил подразделения Халлера, Мэроя и Эулера на правый.
Попытка зайти с правого фланга была безнадёжной. Мэрой доложил об упорном сопротивлении на восточной рыночной площади. Роун продвинулся немногим дальше. Его силы: отделения под командованием Коли, Обела и Макфина, вместе с отрядом урдешцев под началом юного Шенко, столкнулись с локсатлями и увязли в серии неприятных уличных боёв, которые длились более двух часов.
Гаунт, в конце концов, вознамерился прорваться сам, возглавив взводы Домора, Скеррала и Макендрика вместе с сорока пятью урдешскими сапёрами и отрядами, до Сиренхольма возглавляемых Корбеком и Сориком. Последними двумя временно командовали Рэглон и Аркуда, и Гаунт держал малоопытных командиров поблизости. Ему не следовало переживать. Аркуда продемонстрировал тактические таланты, которые вызвали у Гаунта желание повысить его как можно скорее, Рэглон также был уверен и убедителен, как он и надеялся. Рэглон проделал долгий путь от младшего оператора вокса.
Они прорвались через ряд наполовину обороняемых строений и отразили контратаку локсатлей. Дреммонд и Лайси дали мерзким наёмникам-ксеносам отпор огнемётами. Локсатли были поразительно устойчивы к лазерному огню, но с воем отступили от пламени. Поскольку Ниттори из его собственного взвода всё ещё не излечился от ран, Гаунт позволил Лайси занять его место. Он