Ратхар задумчиво смотрел на восходящую над лесом полную луну, отражавшуюся в спокойной глади озера. У эльфов, он это знал, луна почиталась больше, чем солнце у людей, и время полнолуния считалось в какой-то степени священным. Сейчас невольные спутники Ратхара также благоговейно смотрели на серебристый круг ночного светила, негромко переговариваясь меж собой.
Неслышной тенью по левую руку от наемника возникла Мелианнэ, подкравшаяся так тихо, что даже опытный воин не сумел ее обнаружить вовремя. Хотя Ратхар и понимал, что его спутница сделала это не нарочно, а просто потому, что именно так эльфы приучены ходить по лесу, не издавая лишнего шума, не оставляя за собой заметных следов и стараясь не тревожить лишний раз сам лес. Некоторое время они стояли бок о бок, человек и эльфийка, безмолвно глядя на луну, и думая каждый о чем-то своем.
— Впервые за всю свою жизнь я начала вдруг сомневаться в том, что делаю, — вдруг негромко произнесла Мелианнэ, по-прежнему глядя в пустоту. — Всех нас, и обычного воина, и детей Владыки, учат с детства, что воля короля единственно верная, и ее нужно принимать всем сердцем, стремясь исполнить как можно лучше. Мы не должны сомневаться, не смеем обсуждать волю высших. А теперь сомнения терзают меня. — В голосе эльфийки слышалось напряжение, и еще невесть откуда взявшаяся усталость. — Быть может, вступив в пределы И’Лиара, я принесу погибель мириадам разумных созданий, что населяют этот мир, людям, оркам, прочим, о которых ныне уже почти забыли, а может быть, и своему собственному народу. — Она опустила взгляд под ноги, немного помолчав, а затем продолжила: — Мы терпим одно поражение за другим. Когда воины Гелара покинули мои родные края, армия людей, пришедшая с юга, осадила столицу, и трудно сказать, что могло произойти за то время, что наши спутники провели в землях орков. Мы оказались слишком самонадеянными, перестав хранить осторожность, с тех пор, как пал древний Эссар, решив, что разрозненные государства людей, ваши королевства и княжества, больше не смогут угрожать могуществу И’Лиара. И мы ошиблись, получив хороший урок. Враг, даже в худшие времена нашего народа не добивавшийся таких успехов, теперь в сердце моей страны, а наши силы слишком малы, чтобы с уверенность говорить о победе. Похоже, южное побережье Хандарского моря уже потеряно для нас, и вернуть его удастся только ценой многих тысяч жизней.
— Так что терзает тебя? — тихо спросил Ратхар, чуть повернувшись к Мелианнэ. — Я человек, и вроде бы должен быть душой с теми, кто принес в ваши земли войну, но я понимаю, что свой дом нужно защищать до последней капли крови, ведь не вы развязали эту войну.
— Я боюсь, что высшие иерархи моего народа, расправившись с Фолгерком, тем королевством, полки которого теперь стоят под стенами нашей столицы, возжаждут восстановить былую мощь державы Перворожденных. Пламя войны не погаснет с нашей победой, а разгорится с новой силой, испепеляя ближних и дальних соседей. В ход вот-вот будут пущены такие силы, которые никогда ранее не вмешивались в наши дела, древняя мощь, неодолимая и в то же время расчетливо разумная. И моим братьям может не хватить умения сдержать ее, направляя только на врагов. Я несу смерть своему народу, но я не имею права ослушаться, ибо в противном случае И’Лиар также падет.
Сомнения терзали Мелианнэ, сомнения, разрешить которые не смог бы никто. Эльфийке не с кем было посоветоваться, не от кого было услышать одобрение своим поступкам или, она была согласна и на это, осуждение. Для тех воинов, что ныне охраняли ее, все было просо до предела. Был враг, посягнувший на их страну, на жизни эльфов, и его должно было уничтожить, так, чтобы впредь всякий, кто пожелает начать новую войну против И’Лиара, трижды подумает, перед тем, как отдать приказ. О том, что будет после победы, никто не задумывался. Никто, кроме самой Мелианнэ, успевшей, покуда была в плену у орков, обдумать многое, взглянув на некоторые вещи по-новому. Но, несмотря на долгие беседы с самой собой, она так и не пришла к решению, которое хотя бы казалось правильным, и глупо было бы думать, что такое решение ей подскажет человек, с которым, пусть не надолго, высшие силы связали судьбу юной эльфийки.
— Я не вправе советовать тебе, — задумчиво сказал Ратхар, всерьез воспринявший слова своей спутницы, хотя многого из сказанного ею он просто не понимал. — Тем более, я даже не знаю, о чем ты говоришь, да и не желаю знать. Я простой воин, хорошо владеющий мечом и не посягающий на большее. И я могу сказать тебе, э’валле, если выбор слишком сложен, предоставь судьбе самой решить, что должно делать. Я не очень верю в богов, но уверен, что есть высшая сила, направляющая нас. И если ей будет угодно, все произойдет наилучшим образом для тебя, для твоего народа и для этого мира, коль скоро от тебя зависит его судьба.
— Дозорный говорит, что нас весь день кто-то преследует, — Мелианнэ вдруг сменила тему разговора, не то услышав от человека то, что хотела, не то опасаясь, что сама под влиянием эмоций, захлестнувших ее, расскажет Ратхару больше, чем следует. — Он подобрался к нам почти вплотную, но дозорный так и не смог заметить его, лишь ощутил направленное на нас чужое внимание.
— Это могут быть орки?
— Они не стали бы ждать, а сразу атаковали, если только их достаточно много, — помотала головой эльфийка, знавшая, пусть и по чужим рассказам, повадки своих двоюродных братьев. — Но даже если там единственный орк, который опасается нападать, дозорный его точно смог бы заметить. Орки в лесу чувствуют себя так же, как и мы, но они не бестелесные призраки, а существа из плоти и крови. Тот же, кто идет за нами, больше похож на духа, умеющего растворяться в воздухе. Гелар пока приказал смотреть во все глаза, дабы не оказаться застигнутыми врасплох, но, думаю, это мало нам поможет.
— Если он просто идет за нами, не нападая, ничего плохого не делая, так может и пусть себе идет, — предложил Ратхар. — Если это не враг, стоит ли его так сильно опасаться?
— Все необычное, непонятное, прежде всего, нужно расценивать как опасность, тем более, здесь и сейчас, — Мелианнэ нахмурилась. — До границы еще не менее двух дней. Полагаю, орки уже подняли тревогу и теперь рыщут по лесам в поисках нас.
— Надеюсь, на границе вы меня отпустите, или все же зарежете, дабы не стал помехой в будущем?
— Ты уйдешь, куда сам пожелаешь, — ответила Мелианнэ. — Твоя жизнь нам не нужна. Но право, — вдруг произнесла эльфийка, — мне было бы спокойнее, останься ты с нами. Однако человеку нет пути в И’Лиар, так что вскоре мы расстанемся, Ратхар по прозвищу Лунь.
— И далеко отсюда до человеческого жилья, — поинтересовался наемник. — Думаю, орки-то со мной точно не станут церемониться, если поймают в своих землях.
— Если пойдешь на юг, то за пару дней доберешься до Видара, это небольшое государство людей, морская держава, наш извечный соперник и порой даже враг в Хандарском море.
— Видар, — задумчиво протянул Ратхар. — Кажется, его еще называют Республикой, верно?
— Да, там нет короля, — кивнула Мелианнэ. — Этой страной правит сенат, самые богатые и уважаемые купцы, ведь Видар зиждется на морской торговле. Его армия, состоящая из наемников, небольшая числом, но неплохо обучена и отлично вооружена. Но, главное, у Видара самый большой флот в этих краях, причем не только торговый, а потому именно купцы и держат власть в своих руках. Они думают не о завоеваниях, а о прибыли, потому Видар процветает, не тратя силы на ненужные кровопролития. Там собираются люди из разных земель, беглецы, авантюристы, непризнанные на родине мудрецы. Видар торгует по суше только с орками, и они неплохо ладят, кажется.
— Вот откуда у них выкованные руками людей клинки и доспехи, — пробормотал Ратхар. — Я-то думал, все это трофеи.
— Орки слабы, чтобы слишком часто воевать, тем более их сил недостанет, чтобы самим нападать на соседей. Они живут отдельными кланами, не враждуют меж собой, но и не слишком стремятся заключать союзы. Но соседи орков не трогают, предпочитая хранить мир даже тогда, когда на их стороне явный перевес в силах. Наши непокорные братья уже не раз доказывали, что на своей земле каждый орк стоит дюжины лучших солдат, и их уважают за это.
— Вот только как дойти до Видара, неся голову на плечах, а не в руках, — усмехнулся Ратхар, возвращаясь к мыслям о недалеком будущем. — Твои товарищи, верно, не хотят пачкать руки об меня, вот и предоставили возможность прикончить меня оркам.
— Если захочешь, дойдешь, — уверенно произнесла эльфийка. Затем Мелианнэ повернулась и пошла прочь, но, пройдя пару шагов, остановилась, обернувшись к человеку: — Гелар поднимет нас перед рассветом, завтра будем идти весь день. Он не хочет подпускать возможных преследователей близко, а потому будет гнать отряд без всякой жалости, так что тебе лучше отдохнуть и набраться сил.
Утром, едва стало светать, Гелар разбудил своих воинов, собираясь продолжить поход. Ратхар, сон которого всегда был чутким, услышал негромкие команды Гелара, когда тот еще только поднимал утомившихся эльфов, и проснулся прежде, чем один из его спутников, решив позабавиться над человеком, попытался разбудить того хорошим пинком по ребрам. Наемник, казалось, крепко спавший, стоило только эльфу занести для удара ногу, откатился в сторону и через мгновение уже стоял в боевой стойке, распластавшийся над землей, напряженный, словно пружина, и готовый в любой миг ударить. Эльф от неожиданности отступил назад, едва не шлепнувшись на землю, но быстро совладал с собой и молча пошел прочь, даже не глядя на человека, так некстати лишившего его развлечения.
Гелар вновь не стал жалеть своих спутников, заставив их почти бежать по густым зарослям. Он хотел оказаться как можно ближе к границе с наступлением ночи, но при этом эльф не забывал о том, чтобы запутывать следы, а потому часто менял направление движения, порой заставляя своих спутников идти по колено в воде, если им попадался ручей или небольшая речушка. Ратхар понимал, что так они собьют со следа собак, если орки пустят их по следу. Правда, наемник не был уверен, что орки вообще держат этих животных, ибо за время пребывания в плену в поселке он не заметил ни единого пса, но, вероятно, Гелар знал, что делал.