— Ну, недомерки очень любят прихвастнуть, особенно своими военными победами, — усмехнулся Дер Кассель. — Они одного убитого врага превращают в сотню.
— Возможно, сударь мой, вполне возможно, но это дела не меняет, — помотал головой Амальриз.
— Но скажите мне, господа, какой прок эльфам в этом яйце? — Задал свой вопрос Зигвельт, решивший, что услышал уже достаточно древних историй. — Быть может, капитан гвардии прав в своих предположениях, и они впрямь хотят вырастить дракона и обучить его соответствующим образом, как пса, например?
— Ваше величество, как я уже говорил, драконы — не животные в общеупотребимом смысле слова, — произнес маг. — А, значит, их нельзя выдрессировать, чтобы они служили какому-то хозяину.
— Тогда в чем же польза от этого? — продолжал настаивать король.
— Как я уже сказал, гномы в свое время, будучи на пике могущества и затмив прочие народы, задались целью истребить драконье племя под корень, — вновь пустился в воспоминания придворный чародей, к которому было приковано самое пристальное внимание всех присутствовавших. — И надо сказать, это им почти удалось. По крайней мере, число драконов сильно сократилось. В обитаемых землях их не видели уже лет двести или около того. Вроде, большинство драконов улетели на юг, в океан, и на затерянных в бескрайних морских просторах островах доживают они свой век.
Речь чародея лилась плавно, словно мелодия факира, зачаровывавшего ядовитую кобру. Увлекшись, Амальриз стал говорить, как завзятый сказитель, но сейчас это никого не забавляло.
— На континенте, пожалуй, это племя могло сохраниться именно в Шангарских горах, — сообщил чародей, полностью завладевший вниманием своих собеседников и самого государя. — Там нет ничего, что могло бы заинтересовать гномов, ни богатых рудных жил, ни самоцветов, поэтому тамошних обитателей они не трогали. Горы населены небольшим количеством людей, родственников корханских кочевников, да еще там живут гоблины. Этот народец, кстати, издавна почитает драконов, как богов. Они всегда считали, что именно крылатые змеи защищают их от врагов. В прочем, гоблины к нашему разговору не имеют ровным счетом никакого отношения. Я хочу сказать, что, поскольку драконов в мире становится все меньше, у них очень сильна забота о потомстве. Природа, или Творец, если вам угодно, не позволила им плодиться слишком быстро, что вполне справедливо, если не забывать о силе этих созданий. Поэтому ныне каждое отложенное яйцо представляет для них сокровище, цену которому назвать просто невозможно. Драконы денно и нощно сторожат своих детенышей, поэтому я не вполне могу понять, как эльфам удалось добыть такую ценность. Но как бы то ни было, считается, что новорожденный дракончик посредством магии может призывать своих сородичей, оказавшись в опасности. Поэтому не исключено, что эльфы попробуют подбросить похищенное яйцо своим врагам, покуда дракон не вылупился. Оказавшись же среди людей, он позовет на помощь, а взрослые драконы непременно откликнутся на его зов, который благодаря природной магии этих существ становится слышен во всех самых отдаленных уголках нашего мира. Чем это может обернуться, сказать трудно, но жертвы наверняка будут, — закончил маг свою речь.
— Весьма странное, надо сказать, предположение, — заметил Дер Шталле. — Несколько необычный способ борьбы с захватчиками вы предложили, почтенный Амальриз.
— Я же не говорю, что будет именно так, — пожал плечами чародей. — Но, вне всякого сомнения, драконы уничтожат любого, если им покажется, что он замышлял против их сородича, тем более, новорожденного. Поэтому нападение их, скажем, на столицу Фолгерка будет настоящим бедствием для людей.
— А мне странно другое, — промолвил король Зигвельт. — Почему фолгеркцы, если конечно, это именно их человек встречался с досточтимым Бергхардтом, так легко расстаются с такой ценной вещью, не пытаясь заполучить ее в свое пользование. Не заключен ли в этом какой-либо подвох?
— Не столь уж и важно, Ваше величество, почему они так легко отказались от борьбы. В любом случае, на провокацию это не похоже, поскольку я не вижу здесь смысла. Фолгерку нет резона затевать какие-то игры с нами хотя бы потому, что у нас нет с ним разногласий по причине взаимной удаленности наших держав. Фолгерк устремил свои взгляды к морю, а также на юг, в сторону сохранившихся владений гномов, у нас же совсем иные интересы. И в любом случае, мы будем действовать на своей территории, не будучи стесненными ничем и не неся ответственности ни перед кем, за исключением, разумеется, Вашего величества, так что это еще раз доказывает, что здесь не должно быть никакой интриги, — заметил глава тайной службы. — Сейчас, господа, я, прежде всего, хотел бы услышать ваши предложения относительно того, каким образом можно изъять сокровище у эльфов, а, главное, нужно ли вообще затевать это предприятие.
— Сударь, я готов отдать все ценное, что у меня есть, я душу готов заложить, лишь бы только заполучить в руки существо вроде дракона, — с блеском в глазах обратился маг к Бергхардту. — Дракон — суть средоточие магии, иных подобных созданий мир не знает. Поэтому я очень хотел бы получить возможность изучить его.
— Во имя чистой науки, не так ли, милорд? — усмехнулся медведеподобный Дер Шталле. Он всегда относился к ученым и волшебникам с иронией, с детства уповая на честную сталь и собственную силу. Прежде этого обычно хватало, чтобы выбираться из разных передряг живым и почти невредимым. Поэтому и сейчас командир пограничной стражи не мог упустить возможности подшутить над всесильным магом.
— Вы ничего не понимаете в этом, милорд, так извольте не встревать в разговор, — отмахнулся от барона, словно от глупого ребенка, отвлекающего его родителей от важной беседы, маг. — Подите-ка да найдите себе медведя, с которым можно померяться силами.
— Нижайше прошу прощения, господа, но не стоит ли нам вернуться к вопросу, заданному господином Дер Калле, — вмешался в начинающуюся перепалку король, своими словами живо остудивший пыл спорщиков. Он мог позволить себе шутку в разговоре со своими самыми доверенными людьми, каковые и собрались здесь и сейчас, и позволял также шутить им, на время забыв об этикете, не очень-то и уместном в такие моменты, но не терпел, когда говорят о всякой ерунде, если следовало решать важные проблемы.
— Если вы о пользе этого яйца, Ваше величество, то на сей вопрос я уже ответил. — Маг постучал пальцами по резной крышке стола. — Что же касается вопроса об изъятии его у эльфов, то, на мой взгляд, именно почтенный Бергхардт должен дать на него ответ.
— Что вы на это скажете? — Король воззрился на начальника своей тайной службы.
— Я уже наметил кое-какие мероприятия для поимки этих эльфов, спокойно, видимо, давно ожидая подобный вопрос, произнес Дер Калле. — И прежде всего я рассчитываю на помощь уважаемого барона Дер Шталле, поскольку именно его ведомство может выполнить необходимую работу.
— Если на то будет воля короля, я готов оказать любую помощь, — не задумываясь рыкнул упомянутый барон. — А что конкретно требуется от меня и от моих подчиненных, почтенный Бергхардт?
— Все просто, ваше сиятельство, — пожал плечами глава особой канцелярии. — Мы знаем, что оказавшиеся по воле судьбы в пределах Дьорвика эльфы попытаются добраться до своих владений, причем сделать это они должны как можно быстрее. Поэтому от пограничной стражи потребуется усилить, елико возможно, бдительность на южных рубежах, перекрыв все ведущие к границе дороги, отлавливая всякого Перворожденного, которого они только заметят.
— Сделать это возможно, но вот только едва ли эльфы пойдут к себе через наши пограничные посты, — задумчиво сказал Дер Шталле. — А ловить их в лесу — занятие неблагодарное.
— Но, так или иначе, вашим подчиненным придется их поймать. — Дер Калле был непреклонен. — Насколько мне известно, в рядах пограничной стражи есть немало прирожденных следопытов, мало в чем уступающих Перворожденным, поэтому шансы, на мой взгляд, у нас неплохие. Я полагаю, нужно передать необходимые распоряжения на заставы и в гарнизоны, расположенные на юге как можно быстрее, иначе противник получит большую фору, что затруднит поиски.
— Это не трудно. Можно воспользоваться голубиной почтой, вернее, ястребиной, ибо от того, дойдет ли сообщение, зависит успех всего предприятия. Но это уже мои заботы, уважаемый, — отмахнулся начальник пограничной стражи. — Можете не беспокоиться, все будет выполнено с наивозможнейшей быстротой и точностью.
— А как насчет посольства Перворожденных, господин Дер Калле, — подал голос Амальриз. — Неужели вы полагаете, что эти эльфы сразу ринутся в лес, не рассчитывая на помощь своих сородичей?
Посольство эльфов существовало в Нивене уже более семидесяти лет. Несколько поколений правителей Дьорвика старались поддерживать с раскинувшимся на юге государством Перворожденных если не вполне добрососедские отношения, то хотя бы какое-то их подобие. Большинство их подданных, однако, смотрело на это с явным недовольством, ибо между двумя народами издавна сложилось чувство неприязни, подпитываемое, с одной стороны, высокомерием эльфов, считавших все иные народы дикарями, не достойными называться разумными, а с другой стороны тем, что люди тоже никогда не стремились к мирному сосуществованию с отличными от них созданиями. Поэтому история отношений людей и эльфов почти полностью состояла из войн и малых конфликтов. Дьорвик же, занимавший земли, в свое время отторгнутые Эссарской Империей у эльфов, с самого момента своего основания оказался втянут в кровавые распри. Последняя большая война случилась чуть более ста лет назад, но и после этого весь юг королевства многие годы жил в состоянии постоянной тревоги, ожидая очередного нападения эльфов, по нескольку раз в год сжигавших деревни и время от времени атаковавших даже пограничные форты. Лишь восемь десятилетий назад правители двух держав заключили мир, окончательно решив вопрос о границах и тем самым остановив войну, унесшую к тому моменту многие тыся